Глава 1.
Меня зовут Мелисса. Впрочем, наверное, это вы уже знаете. А вот фамилия моя… слишком известна, чтобы ее называть. Шутка, конечно, но в родной газете все знают меня под псевдонимом Мелисса Тернер. Это девичья фамилия моей бабушки. Нет, я взяла ее совершенно официально, только не подумайте, что я скрываюсь от властей и меня давно разыскивает полиция, просто не хочу быть пленницей собственного имени и бремени чужой известности. Почему-то если твои предки отличились некими выдающимися достижениями, будь это музыка, спорт или путешествия, окружающие автоматически начинают думать, что и ты должна непременно делать то же самое, продолжать, так сказать, «династию». Ужасное слово.
Что же касается меня, то я совершено непохожа на своих родителей. Ни в чем. Ну, во-первых, моя внешность – ни у кого из них не было таких блекло-серых глаз, да и волосы моей матери скорее казались каштановыми, нежели ярко-рыжими. Во-вторых – характер. Я ужасная домоседка и после окончания университета не покидала пределов нашего городка, так и была и жила здесь все время. А что, мне нравится – тихо, спокойно, уютные улочки заросшие зеленью и усаженные ровными рядами клумб, маленькие дома не больше двух-трех этажей. И речка – неширокая, без бурного течения и водоворотов, в которой, вы только представьте, до сих пор водится рыба. Разумеется, это особенно интересовало бы меня лишь в том случае, если бы я имела привычку посидеть теплыми вечерами с удочкой на берегу, но, увы, я убежденная вегетарианка. Уже давно. И, между прочим, довольна. Так что приходиться подыскивать себя другое хобби – не выпускать же потом весь улов обратно. А иначе, если ты даже не можешь насладиться ухой из свежепойманной рыбки, все это мероприятие теряет все свое очарование.
Кстати, это – я. По-моему, я определено похожа на одну из тех романтичных девушек, что пишут по ночам трогательные письма, читают любовные романы и с замиранием сердца следят за страданиями Изольды-Эсмеральды из какой-нибудь очередной мыльной оперы. Вот только не надо так думать. Как бы я там не выглядела, и на какие бы раздумья не наводил бы мой наряд, я – девушка серьезная. Пишу статьи и обожаю футбол по воскресениям, хотя библиотеку посещаю часто. Иногда сюда вообще забредают весьма и весьма интересные экземпляры…
Да уж, и я порой не чужда романтических настроений. И вот, погрузившись в перипетии жаркого спора между герцогиней и ее тайным обожателем в маске, я неожиданно заметила в читальном зале до боли знакомую фигурку. Быстренько отволожив «постыдное чтиво», я подошла к мистеру Сойеру.
- Мелиса, дитя мое, сколько лет…
Он почти не изменился, а эта проплешина на лбу, казалось, была у него всегда. Я только кивала в ответ на его разглагольствования о том, что нам так редко удается увидеться, и как больно и горько должно быть было потерять обоих родителей в таком молодом возрасте. Я только улыбаюсь и продолжаю кивать – все это я слышала уже не один раз. Но мои родители – это запретная тема. Я никогда и ни с кем не говорила о них с того самого дня.
Но мистер Сойер не был бы самим собой, если бы не искал меня без всякого умысла. Каждый раз, когда он появлялся в нашем доме, будь то канун Рождества или день благодарения, я всегда догадывалась, что он собирает попросить моего отца об очередной услуге. Как говорила мама, «пронырлив, как крыса, и своего не упустит».
- Дорогая, я думаю, что поехать в Египет стоит именно тебе!
Я вздрогнула. Похоже, так увлеклась воспоминаниями, что забыла о нашем разговоре. Какой-такой Египет?
- Ты меня совсем не слушаешь! – мягко упрекнул он. – Я говорю, что статуэтка, а возможно, и записи твоего отца хранятся в гробнице. Она совсем маленькая, так что неудивительно, что за много лет ей удалось остаться нетронутой… Хотя эти проныры-археологи вечно норовят раскопать все, что недостаточно занесено песком! Но не это сейчас не важно. Милая, у нас до сих пор не точной карты, а ты, я думаю, должна помнить дорогу.
Я печально вздохнула и отрицательно покачала головой. Все верно, и гробница, о которой он говорил, постепенно всплывала в моей памяти. Тогда я была там вместе с родителями… мне было тринадцать, или что-то около того. И это было еще в те времена, когда я не давала себе слово не ввязываться во всякие авантюры.
- Я не могу. У меня работа, да и потом…
- Но это необходимо! – с жаром вскричал мистер Сойер. – Я имею в виду, что кому-то нужно ее привесзти, и лучшей кандидатуры я не мог бы желать. Подумай сама – ведь только ты бывала там раньше, и должна помнить дорогу, и я могу полностью положиться на твою честность, не боясь, что ты захочешь прикарманить бумаги или продать их кому-то. Милая, уверен, что твой отец не хотел бы, чтобы дело всей его жизни осталось гнить под слоем песка…
Я вздохнула. Железный аргумент. Но все же я постараюсь выбить себе побольше отпускных и какое-нибудь вознаграждение…
- Нам нужно обсудить условия.
*****
Такси остановилось возле невысокого домика с белой оградкой. Я вышла из машины, машинально одергивая юбку и поправляя волосы. Интересно, как Оливер отнесется к тому, что мне придется на время уехать? И что я не смогу рассказать ему всей правды? Я надеялась, что он все поймет. И не станет обвинять меня в том, что я собираюсь развлекаться и наслаждаться поездкой без него.
