А второй год обучения у нас выдался не из самых приятных. Вообще не из приятных.
Моррайан… бедная наша… я-то думал, что смогу, держась от нее в сторонке, заставить ее забыть страшную и нелепую влюбленность. Да сейчас, три раза. Если бы я только знал…
Она всерьез занялась магией. Конечно, до нас троих или до нашей прекрасной мамы ей очень и очень далеко, и вообще, ее способности нетипичны для Коннахта, и она с ними не родилась, а приобрела, будучи подопытным кроликом(неудивительно – Гералт, опробовавший одну из установок исследовательского центра на собственной шкуре, уверяет, что после нескольких лет подобных мучений и не такой дар может проявиться… у выживших).
Собственно, мы в шутку называем ее «воришкой» – все, что она может – красть силу у более слабых и оставлять себе. Так она поступила со своей кузиной, леди Кэйлин, когда захотела овладеть цыганской магией. Конечно, без моей помощи тут не обошлось – магии крови, которой я с удовольствием занимаюсь, расстояние не помеха, и Мор завладела родовыми фокусами двоюродной сестры(о которых та, думаю, и не догадывалась) с той же легкостью, как если бы Кэйлин стояла рядом. Ну, ладно, не с той же, да вообще без легкости и в три приема, но овладела ведь! Кстати, позор мне, в тот момент я не усмотрел в просьбе ничего криминального – магия все-таки восхитительная штука.
На самом деле она занялась всем этим, чтобы привлечь мое внимание – достаточно хорошо зная Айне по моим рассказам(и зная, на что моя избранница способна), бедняжка возмечтала стать лучше нее. Хотя и сам процесс учебы ей понравился в итоге…
А уж сколько радости было, когда у нее что-то получалось… и все это было хорошо и прекрасно, и она понемногу(это называется «в час по чайной ложке») тянула силы из своих наставниц – для них вообще капля в море, а девушке существенная прибыль – только как-то раз пожадничала и взяла слишком много. Потом три дня летала в двух-трех дюймах над землей и светилась. Такими острыми колючими ярко-зелеными лучами, сильно режущими глаза.
Она не учла одной маленькой пустяковинки – нелюдей не признают. Их просто не трогают, пока те, скажем, могут довести человека до обморока(как Анри), напустить вокруг него густой туман(ох, как это любит Мюринн!) или просто становятся совершенно незаметными, а то и невидимыми, для окружающих(это мы с Айне так делаем… если вспоминаем). Она же этого не учла. Итог – месяц в больнице(побили девушки со своего же факультета) и жуткие фобии.
Она боится выходить на улицу, не ходит даже на занятия – даже на машине, на которую мы раскошелились специально для нее, Мор ездить отказывается. Каждое предложение выйти на улицу вызывает у нее панический страх, вплоть до бурных рыданий.
Она не пошла даже на экзамен… ей ничтоже сумняшеся выдали академическое предупреждение. А ничего, что именно в это время мы ее лекарствами отпаивали?!
Бедняжке пришлось ходить на пересдачи… после одной такой «ходки» она разрыдалась прямо на пороге. Все повторяла сквозь слезы: «Я не могу, я не хочу больше, отвезите меня домой». Что там случилось, понятия не имеет даже Гералт, не то что мы – как ни расспрашивали, так ничего и не узнали. Мор было так плохо, что пришлось действительно забирать документы и везти ее домой, причем машину вел ее брат – садиться в такси она отказалась наотрез. Что ж, удачи… надеюсь, ты меня забудешь…
Слышал бы меня отец – думаю, ему было бы очень смешно. Хотя случай спросить его мне вряд ли представится.
Только сейчас я понял, что от Моррайан было шума больше, чем от нас троих и Гералта. Первые два дня не мог привыкнуть, а потом… понял, какая красота!!!
Гералт все так же строчит письма в никуда. Интересно, он вообще еще представляет, КОМУ они должны прийти? Рин, конечно, редкая фамилия, но, если Джерри хоть что-то правильно понял, семья у него где-то там немаленькая, и еще не факт, что письма попадут именно туда, куда он пишет… тьфу, уже я заговариваюсь… ну говорю же, о том, куда и до кого он пытается достучаться, знает только, возможно, Кредне, которому Гералт регулярно приносит жертвы в своей неповторимой манере.
Мы трое… да ничего не делаем, в общем-то, то есть в нашей жизни ничего не меняется. Хотя нет. Мюринн все сильнее тоскует по воде… Не просто по воде из-под крана – у стихийного мага в ней нужды особой нет – но по сверкающим водопадам, быстрым рекам, глубоким чистым озерам и бескрайним морям. Она хочет, безумно хочет почувствовать на своем теле прикосновение огромных водяных масс. Периодически ее перемыкает окончательно, и тогда мы можем любоваться сеансами самовнушения – точнее, их внешней стороной. Во время таких сеансов Мюринн ходит по дому в купальном костюме(а иногда и вовсе в чем мать родила, когда Гералта нет дома).
Когда я вижу, как она в таком виде расхаживает по дому, самого тоска берет. Все я понимаю, и самому бы хотелось… мне повезло, тьма – она везде тьма, я не так остро тоскую по ней, как сестры – по своим стихиям.
Анри тоже страдает, но это же Анри… я не слыхал от нее ни единого слова жалобы. Интересно, она вообще жаловаться умеет?
Она, как и я, не слишком разговорчива, но, в отличие от меня, не искупает это… скажем честно, графоманией… тренировки слога за-ради. Моррайан, когда еще была с нами, и та удивилась, что сестра пишет много, но только по учебе.
Я уж молчу о ее курсовой по ботанике… у бедных преподов, наверное, язык отнялся при виде файла такого размера. Не помню, 300 страниц, что ли…
После такого, по-моему, даже высшей оценки маловато.
*многобуквие будет позже*