Глава V
Вот он, центр вселенной Инок!
А как же иначе? Первенец, сын, всё для него и вокруг него вся жизнь
...
Элайя и Зельда словно теперь уже смотрели во все глаза не друг на друга, а на своего маленького сынишку, будто весь мир сошёлся в одной точке, и эта точка - детская в их доме.
Элиот радовал своих родителей добродушным нравом, почти всё время пребывал в отличном настроении, хорошо развивался и совсем не капризничал. Вот только Зельда немного беспокоила Элайю. Казалось бы, что может быть естественнее заботы матери о ребёнке? Но Зельда заботилась об Элиоте так усердно, что это вызывало некоторую тревогу...
Доходила эта забота до жгучей ревности к отцу, Зельда буквально не подпускала Элайю к сыну, под благовидным предлогом забирая малыша из его рук. Стоит ли говорить о том, что супруги неумолимо отдалялись друг от друга? Они почти не разговаривали, ужинали поодиночке и в постель отправлялись в разное время, воровато следя за тем, чтобы другой уже уснул. Или сделал вид, что уже спит.
Ко всему добавились неприятности на работе. Элайя умудрился сделать досадную ошибку в разгромной статье об одном из зарвавшихся депутатов, цитируя его речь в предвыборной гонке. В изложении Элайи депутат обещал вместо "Пустить газ в окрестных деревнях" "Пустить пыль в глаза своим избирателям". Конечно, пришлось публично извиняться, и это не добавило Элайе авторитета на работе
Пришлось Элайе вновь с головой окунуться в карьерные гонки. Он буквально хватался за каждое подвернувшееся под руку сверхурочное задание, что бы это ни было. "Вам кажется, я недостаточно образован?", - почитаем специальную литературу!
Написать парочку внеплановых статей? - не вопрос! Напишем не просто статью, а настоящую бомбу!
Однако на этот раз всегда спасавший от депрессии трудоголизм не оградил Элайю от раздумий. Тем более, что размышлял он, по давно сложившейся привычке, так сказать, в художественной форме, а именно в форме романа. Но ведь себя не обманешь, и название очередного опуса говорит само за себя:
Надо же, Элайя уже прослыл великим романистом, и даже обещанная помощь Лизы Банч, о которой он давно забыл, не замедлила!
Вот только радости от свалившихся на него славы, денег и прочих атрибутов успеха он не испытывал. А испытывал горечь разочарования и безмерную усталость. Элайя был уже не так молод, чтобы лгать самому себе, а признаваться в том, что семейная жизнь потерпела фиаско, а главное, что его так подкосило, было невмоготу. И наверное, Элайя продолжал бы делать вид, что не происходит ничего особенного, если бы не случай.
А дело было так. В театре проводили творческий вечер "Нашего прославленного соотечественника" - встречу Элайи, великого романиста, с благодарными читателями. На встрече нужно было показаться с супругой, издатель категорически заявил, что образцовая семья - часть имиджа Элайи, а имидж - немаловажная составляющая финансового успеха. Проблема состояла в том, что Зельда давным давно никуда не выходила, боясь оставить ребёнка на попечении чужого человека. Уж не знаю, как Элайе удалось её уговорить вызвать няню! Битый час Зельда терзала бедную девушку наставлениями, а напоследок пообещала кару небесную в случае чего, если там Элиот будет плакать или ещё что, не дай Бог, приключится! Неудивительно, что на пороге дамы обменялись такими грозными взглядами!
Всю дорогу в машине Зельда сидела с мрачным лицом. Впрочем, Элайя уже привык к её холодности и почти не обращал на это внимания.
Как ни странно, в театре свою роль любящей жены и помощницы великого писателя Зельда выполнила на отлично. Весь вечер она улыбалась, шутила и вела светские беседы . Глядя на то, как румянец оживил бледное лицо жены, Элайя вдруг подумал, что она ведь до рождения сына так мечтала стать рок-певицей, блистать на сцене! Зельда уже больше года сидит дома взаперти, а как органично она выглядит в центре внимания! Может быть, чуточку общения вне дома пойдёт на пользу и ей, и их пошатнувшемуся семейному благополучию?! Элайя так вдохновился своими мечтами, что в конце вечера не удержался и сделал то, что так давно даже не приходило ему в голову:
Гроза разразилась в следующую субботу. К Элайе заглянула старинная подруга Паулина. Они, как обычно, поболтали о том о сём, подшучивая друг над другом и сплетничая об общих знакомых. Элиот в это время спал, и Зельда мирно ковырялась в земле.
"А давайте прогуляемся в парк, сосисок нажарим, бабочек половим!" - предложила Паулина. "Почему бы и нет!" - подхватил Элайя, вспоминая о метаморфозе, произошедшей с Зельдой во время похода в театр: "Дорогая, ты как на это смотришь?"
Зельда что-то неразборчиво пробормотала, глядя себе под нос, но всё же согласилась: "Хорошо, выезжайте, я соберусь и присоединюсь к вам в парке". Элайя, радуясь её покладистости, не стал возражать. Когда он увидел Зельду, колдующую над мангалом, у него отлегло от сердца, всё-таки он до конца не верил, что женушка приедет в парк.
Правда, она немного странно разговаривала, и взгляд у неё слегка туманился, но Элайя списывал это на счёт бутылки пива, ведь молодая мама давно не пила ничего, крепче кефира. Впрочем, сердиться по этому поводу Элайе сейчас не хотелось, да и Моргана не чужой человек, "...надеюсь, она не станет сплетничать по этому поводу с кем попало..." - думал он.
И только когда они поедали пропахшие дымком сосиски, Элайя спросил: "Дорогая, ты вызвала ту же няню, что и в прошлый раз?"
Услышав ответ, Элайя подавился: "Нет, я взяла Элиота с собой, ему ведь полезно дышать свежим воздухом!" - невозмутимо проговорила Зельда, продолжая жевать.
"Боже мой! Где же он? Мы ведь целый день болтаемся в этом парке, Зельда, где Элиот?!" - Элайя вскочил и схватив Зельду за плечи несколько раз встряхнул. С её лица в несколько секунд сползла маска безмятежного спокойствия, глаза наполнились ужасом. Бледнея до голубого оттенка Зельда дрожащими губами ответила: "Не знаю... я... не помню... мы приехали, он был у меня на руках, а потом ничего не помню!"
Через пять минут Сансет-Велли стоял на ушах. Элиота искали, где только можно и все, кто только был способен двигаться. Спустя 15 минут он был обнаружен целым, невридимым и даже весьма счастливым в компании своего дяди в тихом уголке того же парка. Дядя (муж двоюродной сестры Зельды) был весьма удивлён всей этой шумихой: "Зельда, ты же сама вручила мне Элиота, и не говоря ни слова, отправилась жарить сосиски!"
Зельда плакала, прижимая к груди своё сокровище, и не могла сказать ничего вразумительного. Домой Иноки приехали подавленные, никто из них не знал, что же делать дальше. И только Элиот безмятежно улыбался и тянул ручки к обоим родителям.
Отчёт за неделю