Интересно, как могут родные сестры получиться такими разными?
Есть Мария – взрослая женщина, упорная и работящая. Не всегда понятная мне, но все же – моя гордость, моя утеха.
А есть Стефани – нежная, робкая и абсолютно неприспособленная к жизни. Совсем еще маленькая девочка, даром что глядит невестой. Очень впечатлительная – стоит учителям, или там мне(тоже бывает) повысить на нее голос, так ей ночью, чего доброго, и кошмар присниться может.
И необыкновенно талантливая – знать бы, в кого…
Ей, как и многим одаренным людям, очень нужно чье-то одобрение, поддержка. И желательно – как можно большего числа людей. Она от общественного мнения так зависима, что даже как-то боязно...
Пока я, конечно, могу не тревожиться – за родителями да Марией она как за каменной стеной – а потом? Ведь мы не вечны. Готовясь к своему дню рождения, я полдня убила, седину закрашивая. Давно уже коса серебром отсвечивает… да теперь уже не просто отсвечивает, а ни одного темного волоса там не видать.
С самого утра тот день начался не так, как мне привычно. А именно – с ослепительного букета роз у кровати… от такой красоты я растерялась так, что долго не знала, куда поставить, так и ходила по дому с полчаса…
Праздничный ужин хотели готовить дочки, но я уж их уговорила идти на огород и сама встала у плиты. Еле-еле уговорила.
К середине дня дочки унеслись одна в магазин, другая на рыбалку. Вернулись счастливые… одна показывала рыбину огромную, вторая хвасталась баснословной прибылью. Хотя для меня их сияющие лица были куда лучшим подарком.
А потом был вечер… ради которого мы с мужем отложили все дела. И были слова… я уж было размечталась, ну, думаю, сейчас в любви признается… ага, Лиза, накось выкуси, на роду тебе написано – не услышишь ничего подобного. Но все равно было очень на душе тепло.
Спасибо, козлик мой винторогий… этого козлика он в первый раз как услышал – за сердце схватился. Хоть и знал, что я иной раз и не такое сказануть могу, на всякий случай испугался. Да не потому, что рога растут, а потому что по горам, помнится, хорошо скакал. Ну, и блажь всякая частенько в голову бьет, оно тоже есть.
Ладно, ладно, ради праздника – все, уже не ворчу. Уговорил, солнце мое незаходящее.
Хороший он у меня все-таки…
Последний взгляд назад, на прошедшую молодость… что там было? да сколько себя помню – все работа, работа… то на воздухе, то у плиты…
А мне другого и не надо. Никого в своей жизни не обижала, последний кусок не отнимала, жила по совести – и славно жила. И еще поживу да поработаю – кто сказал, что старушка Лиза совсем одряхлела? Да в огороде я еще многим молодым сто очков вперед дам, а то и двести! И как ни крути, а все-таки я пока в своем доме хозяйка! Так что… в добрый путь.
Нет, ни о чем я не жалею. Если взгруснется – так вон портрет висит на стенке, всегда можно полюбоваться, какой красивой девкой была. Нарцисс, правда, уверяет, что какая была, такая и осталась, только чуть поправилась да поседела.
Спасибо, конечно, на добром слове. Да и за дочек тоже спасибо – главные мои утешения. Говорят, если твои дети хуже тебя, значит, зря ты родил их, и жил ты тоже зря. Так вот, я жила не зря.
