Наверное это даже забавно. Будучи отпрысками довольно богатого, мега (иначе не скажешь) знатного рода, обладателями суровой ответственной бабушки и грозного дедушки, неустанно пекшихся о нашем образовании, мы ни разу не выезжали за пределы своего маленького скромного городка. Я люблю Верону, кто бы спорил, но, согласитесь, покинув отчий дом в неполные семнадцать лет, отправляясь на чужбину постигать науки тайные и вышеобразовательные, вспоминать о своей провинциальной родине не приходится. Поэтому ничего удивительного в том, что мы с Айрис, сидя на заднем сиденье машины, прилипли каждый к своему стеклу, не было. Мимо мелькали и уносились назад чужие дома, магазины, парки и переулки, все ЧУЖОЕ, ДАЛЕКОЕ и такое ЧЕРТОВСКИ ЗАМАНЧИВОЕ! Ариэн, кажется, было не до того. Выжив нас с кузиной с привилегированного переднего сиденья, она в данный момент перебирала документы, аккуратно сложенные в общую папочку, и давала последние инструкции сидящему за рулем отцу.
Я вывалился из машины чуть ли не с облегчением, однако мой ликующий вопль заглушил на полувздохе, заставив закашлятся, звонкий, аки трель соловья, ликующий вопль отца. Ничтоже не сумняшеся, он сгреб меня в охапку, приобняв за плечи, обвел свободной рукой бескрайнее пространство вокруг нас патетичным жестом «и это все мое».
- Вот, сынок, - изрек он. – Это и есть свобода! Это тебе конечно, не мачты, киль, паруса, но все же… Твой славный отец учился в другом универе, но в этом учился твой, кхм, не менее славный дедушка и эти старые стены еще помнят лязг и грохот его лат, когда он свалился с лестницы, торопясь на обед. Так что не опозорь деда!
- Хорошо… - полупридушено пискнул я.
- Держись, сынок… - папа трогательно вытер пальчиком несуществующую слезу и заключил меня в объятиях, словно отправляя на фронт. – Если что, ты звони, спрашивай совет, папа всегда поможет!
Итак, под эти прочувствованные родительские стенания, стараясь не смотреть лишний раз в окно, где еще махал нам ручкой отец, мы получили долгожданные студенческие билеты, зачетки и, самое главное, ключи от комнат в общаге. Тем самым став (йо-хо!), полноправными, самыми что ни на есть настоящими студентами!
Я – Рокэ фон Вальде.
Славная сестра моя – Ариэн фон Вальде.
И красотка кузина – незабвенная Айрис Ротрэ.
Первое, что было сделано нами, это, само собой, определение с факультетом. Ладно, не буду привирать, первое, что было сделано Ариэн, это изгнание нас из общягкской комнаты игровых автоматов и добровольно-принудительное профориентирование непутевых родичей.
Каюсь, я поступил гнусно. Едва взор моей сестры обратился на кузину, я поспешил ползком, по-партизански, как учил отец (каким полезным, оказывается, вещам учил меня отец! И чего бабушка была недовольна?), уползти с глаз ее долой, оставив Айрис на растерзание нашему Гению Науки и Дисциплины.
Как вы могли догадаться, далеко я не уполз. Едва оказавшись внутри студенческого клуба, я воспрял духом. Поднялся на ноги, стал похож на приличного человека и даже ослепительно улыбнулся белокурой симпатяжке, поинтрересовавшись у оной, не поможет ли она найти мне Эммануила Канта. Девушка хихикнула и уточнила, в какой группе он учится, разговор было завязался…
Однако нашу высокоинтеллектуальную беседу прервал некий юноша, далеко не бледный, я бы сказал даже наоборот, в самом цвету, но с взором однозначно горящим. Был он гол, как Адам в Эдеме, и пылал энтузиазмом осчастливить нас древним индейским танцем бешеных табуреток. Интерес среди студентов как его нагота, так и его танец, вызвали более чем умеренный. Судя по всему, такое здесь происходит часто…
Мне, черт возьми, уже нравится этот универ!
Вернувшись в общагу, уже как к себе домой, я обнаружил Айрис, увлеченно треплющуюся с девицей весьма специфичной внешности. О чудо, вы не поверите! Наша меломанка Айрис разговаривала о… тихо всем, тихо, слушайте и запоминайте… о МУЗЫКЕ! Наша соседка по общаге, вышеупомянутая собеседница Айрис, Лейла с оригинальной фамилией Сю, оказалась местной активисткой и, по совместительству, басисткой группы «Чокнутые Колокольчики», где просто позарез необходим вокалист. Всю эту информацию Айрис выудила из Лейлы минут за пятнадцать и даже договорилась о прослушивании ее, Айрис, на роль вокалиста. Хотя я бы, честно говоря, трижды подумал, перед тем как вступать в группу с таким названием.
Видимо надеясь заранее произвести на басистку как можно более хорошее впечатление, она заговорила ей зубы и поволокла менять ей имидж. Ибо у нее «такие глаза, такие глаза! Их просто грех скрывать!» (хотя чего их скрывать, если и так толком не видно?). Однако сей благой порыв себя не оправдал. Уж не знаю, что Айрис пыталась изобразить, но в ужасе была не только несчастная жертва, но и все мимо проходящие, впоследствии быстроубегающие.
Да, видать не бывать Айрис Чокнутым Колокольчиком. Но ничего, не расстраивайся, сестренка! Я когда шел из клуба, видел на столбе рядом с голубой будкой определенного назначения объявление о поиске клавишника в группу «Ты-дыщ подсолнухи»!
Ариэн, судя по всему, вся эта суета бренного мира не интересует. Есть цель - вперед и на танке! Сие однозначно девиз моей любимой сестры, который она со всем своим усердием применяет даже при чистке ванной. Причем, замете, умудряется даже при этом очевидно грязном во всех смыслах деле, выглядеть на каблуках и в юбке настоящей леди. Все мужское население сбегается посмотреть на то, как плавные изгибы тела графини фон Вальде колыхаются, с изяществом истиной аристократки, в такт мерному поскрипыванию мочалки о кафель стены.
Ариэн игнорирует сей беспредел с потрясающим величием.
Айрис же, видимо, неудача с группой повергла в глубокое уныние. Ничем иным я объяснить не могу, что однажды темной ночью меня разбудил надрывный скрип двери, противное, протяжное скрежетание по стеклу, тошнотворно визгливый кошачий мяв и, о ужас, пронзительный женский вопль. Когда я, весь такой герой, с веником наперевес выскочил в коридор, лохматый и в одних труселях, меня ждала просто таки умилительная картина. На диване сидела Айрис, с выражением мировой скорби на лице в целом, отвращением к фисташкам в частности, меланхолично поедала оные из самой большой чашки, спертой с кухни. Кошачий мяв повторился, заставив меня вздрогнуть, а толпу мурашек совершить контрольный забег по периметру моего многострадального тельца. Кузина смотрела какой то допотопный ужастик о захвати мировой власти кровожадными кошками.
Ей хоть бы хны, а я еще дня три спать не мог!
Зато, прогоняя навязчивую картину кузины с фисташками и кровожадными кошками, я заглянул таки в дедушкину книгу. Нет, Книгу. И, вы знаете, серьезно увлекся! Магия, оказывается, интереснейшая вещь! Времени, конечно, не хватает катострофически, начало года, учеба, только втягиваемся, не до постороннего как то, вот и приходится тихонько тайно читать по ночам. Почему тайно? Эта страшная женщина, моя жестокая сестра Ариэн, сурово следит за распорядком дня. Как своего, так и своих ближайших родственников. И неоднократно я был ловим в своей комнате, засидевшись до утра над дедовым талмудом, жестоко испинан и отправлен спать хотя бы оставшиеся пару часов.
Вообще то Ариэн права. По крайней мере когда встаешь по утрам и, еле передвигая ноги, тащишься на кухню готовить завтрак, ибо график дежурств на кухне вещь почти такая же неумолимая, как Ариэн, умудряешься спалить овсяные хлопья, задремав на секундочку… угрюмые лица соседей и сестр, с нежностью взирающих на тебя и осторожно-брезгливо разглядывающих страшное бурое месиво в кастрюле, служат слабым утешением, что страдал не ты один.
Под конец же семестра, практически опытным путем было выяснено – Ариэн тоже умеет веселится. Да еще как! Лезгинка в серой пижаме, национальный студенческий танец призывания Анунаха, в ее исполнении поверг в шок все поголовье нашей общаги и случайных визитеров. Пока я мирно посапывал в подушечку, отгоняя видения о фисташках и кошках, сестру поддерживала Айрис, активно подплясывая и одобрительно повизгивая рядом.
Очень надеюсь, что Танцу Призыва Анунаха Ариэн научилась не у давешнего Адама…
