[Лелик0509]

I'm blond А я не знаю почему, но именно твои сообщения у меня не хотят цитироваться... Не могу понять в чем дело! Приходится
копировать..

Sadera, Спасибо за комментарий!

Сообщение от Sadera

Боб как-будто намеренно убивает в себе те положительные черты, что начинают пускать плоды, Клэр делает тоже самое, но ещё более усиленно так, что они вообще не видны.

Все это сделано намеренно! Чтобы подчеркнуть сущность героев! А насчет Клэр... Пока не буду ничего говорить, но позже ты поймешь, почему я не раскрываю ее характер.
Инет пока добрый... Попробую выложить продолжение...

Глава 13

Сирена скорой помощи разрывала тишину спящего города. Автомобиль несся по пустынным улицам в центральную городскую больницу. Над лобовым стеклом большими буквами красовалась надпись «реанимация».

Это слово у разных людей вызывает разные эмоции. Для одних это приговор, для других последний шанс. Для людей, работающих на этой машине, это слово означает всегда одно - «Надежда». Надежда на спасение, надежда на возврат к жизни еще одного человека. И не важно, сколько ему лет, неважно, что он сделал в этой жизни. На этой маленькой территории важно только одно – жизнь. Сейчас в этой машине везли молодого байкера, разбившегося на загородной трассе. На нем не было живого места, лицо изуродовано, кости переломаны. Признаков жизни не было, но работники скорой помощи не теряли надежды. Время для возврата юноши назад к жизни еще было. Парень был пьян, и наличие алкоголя в крови затрудняло реанимационные действия. Но врачи не сдавались.
- Руки… Разряд …
- Ребята, постарайтесь, - лейтенант Спиллейн внимательно следил за действиями реаниматоров, - это сын одного влиятельного человека. Папочка не поскупится.
Врач скорой помощи так посмотрел на полицейского, что тот заткнулся.
- Ну, давай, парень, не оставляй нас, тебе еще жить и жить, - приговаривала медсестра.
- Так, еще раз, все готово? – четкие распоряжения вырывались из уст доктора, - руки, разряд…
Тело приподнялось от удара током, но «линия жизни» на мониторе оставалась прямой.
Медсестра держала искалеченного парня за руку, нежно поглаживая его запястье.
- Такой молодой, а совсем не сопротивляется смерти. Давай же, помоги нам, - думала она.
- Сколько у нас времени? – врач начинал нервничать.
Медсестра глянула на приборы:
- Еще две минуты, Джек.
- Если сейчас не проймет, мы его не вернем, - с сожалением пробормотал Джек Мэйсон. Сколько раз он пытался вернуть к жизни таких, как этот паренек. Молодых, совсем недорожащих жизнью. От парня так несло алкоголем, что этот «аромат» перебивал специфический запах медикаментов.
- Давайте, последний раз, руки, разряд.… Давай парень, давай, - почти кричал Джек.
Линия на мониторе не менялась. У них почти не осталось надежды. Внезапно прибор издал характерный звук, три пары глаз с ожиданием смотрели на монитор. «Линия жизни» дернулась и медленно запульсировала. Все вздохнули с облегчением.
- Добро пожаловать домой, - с неподдельной нежностью прошептала медсестра.

* * *

Манящий свет стал рассеиваться. Боб остановился, потеряв направление пути. Куда теперь?
Где-то за миллионом тонн мягкой ваты он услышал чужой голос: «Добро пожаловать домой». Потом все исчезло.

* * *

В больничном коридоре было тихо. Лишь иногда слышались приглушенные крики и стоны. Артур и Эмма сидели, обнявшись, и с надеждой смотрели на дверь с надписью «Реанимация». Там, за закрытой дверью боролись за жизнь их сына. Единственного сына.

* * *

В четыре утра в доме раздался телефонный звонок. Эмма нехотя встала с кровати, мысленно посылая проклятия звонившему. Артур слегка приоткрыл глаза, наблюдая за женой.

- Алло, - сонным голосом пробормотала Эмма. Вдруг ее глаза широко открылись, женщина вскрикнула и стала оседать на пол. Артур соскочил с кровати и подбежал к жене.
- Робби, Робби, - еле слышно шептала она. Одной рукой придерживая жену, Артур схватил повисшую телефонную трубку:
- Артур Спенсер? – раздался в трубке сухой официальный голос, - Ваш сын находится в реанимационном отделении центральной городской больницы.
Он даже не стал спрашивать, что случилось. Стал нервно собираться.
- Я поеду с тобой, - сказала Эмма осипшим голосом.
- Дорогая, лежи дома, я сам.
- Нет, Артур, как я могу лежать, мой сын, там, - по ее щекам текли слезы, - борется за жизнь, а я буду лежать?
Она уже взяла себя в руки и тоже стала одеваться. Ее слегка покачивало, но на лице читалась решительность. Артур не стал спорить с женой. Он сбежал вниз, на ходу застегивая жакет.

- Пока она собирается, я выгоню машину, - подумал он. Через двадцать минут чета Спенсеров входила в здание городской больницы.
- Роберт Спенсер? – девушка за конторкой проверяла по компьютеру, - да, есть такой.
Она с состраданием посмотрела на посетителей:
- Вы его родители?
- Девушка, миленькая, скажи, что с моим сыном, - заплакала Эмма.
- Пройдите прямо по коридору, потом сверните направо, там реанимационное отделение, врач Рамиро Сервантес, - ей нечего было сказать, она старалась не смотреть в глаза расстроенным родителям. В файле с названием «Роберт Спенсер» была запись: «авария, алкогольное опьянение, вывод из клинической смерти, реанимация, состояние очень тяжелое». Артур все понял. И лишь тихо спросил:
- Он жив?

- Да, но в очень тяжелом состоянии. Надежда есть, правда, очень маленькая, - ответила сестра, не поднимая глаз. Эмма обмякла, и стала падать на пол. Девушка не выдержала. Она никогда не сможет привыкнуть к горю, которое обрушивается на несчастных родственников. Она выскочила из-за конторки и подбежала к матери, которую отец пытался посадить на кушетку:
- Держитесь, надежда маленькая, но она есть! Иногда только любовь близких помогает им выкарабкаться. Вы должны быть мужественной, вы должны верить. Он обязательно это почувствует! – она протянула Эмме сильно действующее успокоительное.

Прошло три часа. Эмма дремала, свернувшись калачиком на диване. Врачей до сих пор не было. Неизвестность пугала и, одновременно давала надежду. Артур нервно расхаживал по коридору, периодически посматривая на часы.
- А мы готовились к празднику. Такое событие, а мы здесь. Нужно позвонить Коннерам и предупредить. Бедная Клэр. Как же она расстроится. Вместо свадебной церемонии, ей придется провести время в больничной палате. Только бы выжил, только бы выжил! – мысли сумбурно прыгали, не поддаваясь логике и последовательности.
Артур достал телефон и набрал номер Дэвида.
- А, счастливый папаша, - Дэвид с первого гудка взял трубку, - как настроение?

- Дэвид, у меня плохие новости, - начал, было, Артур, но собеседник его перебил.
- Что-о-о? Твой драгоценный сынок опять что-то выкинул?
- Да, Дэвид, выкинул. Лежит в реанимации, и почти нет надежды на то, что выживет.
На том конце телефонного провода повисла продолжительная пауза. Артур молчал, он решил дать возможность осмыслить ситуацию.
- Значит, свадьбы сегодня не будет? – Дэвид понял, что сморозил глупость, - прости Артур, а что случилось? Хотя нет, не говори, я сам догадываюсь. Мотоцикл?
- Ты прав, Роберт не справился с управлением, - отец не стал усугублять ситуацию, и не сказал о сильном алкогольном опьянении.
- Артур, не переживай, твой сын хоть и подлец, но он молодой и сильный парень. Выкарабкается!
– Коннер пытался поддержать будущего родственника, - а за свадьбу не переживай! К черту свадьбу, если такая ситуация. Я постараюсь аккуратно преподнести Клэр. Бедная моя девочка, она сильно расстроится.

* * *

Клэр стояла посреди комнаты в подвенечном платье и визжала, как недорезанный поросенок:

- Ублюдок, гад, я знала, что он все испортит! Этот идиот не хотел на мне жениться, и вот, приложил максимум усилий, чтобы этого не произошло…
- Клэр, возьми себя в руки, он лежит в больнице, - Дэвид пытался успокоить разбушевавшуюся дочь, - Артур сказал, что очень маленькая надежда на то, что он выживет!
- Пусть сдохнет! Он испортил мне самый лучший день в моей жизни!
- Клэр …
- Не хочу ничего слушать. Я, как дура, с шести утра у парикмахера, потом два часа одевалась, а он в больнице…
- Клэр нельзя думать о таких вещах, когда человек находится между жизнью и смертью. – Дэвид схватил дочь за плечи и с силой встряхнул, - прекрати истерику!
- Папа, этот… - отец грозно взглянул на дочь, она чуть-чуть сменила тон, - он все испортил, он сделал все, чтобы свадьбы не было.

- Ты в своем уме? – Дэвид терял терпение, - ты слышишь, что я говорю? Он может умереть! Тебя это не волнует?
- Нет, не волнует, пусть лучше сдохнет, в противном случае, я устрою ему ад на земле!
- Боже, какого монстра я воспитал, - с досадой произнес Дэвид и, хлопнув дверью, вышел из комнаты дочери.

* * *

Наконец дверь реанимационной палаты распахнулась, и на пороге появился врач. У него был измученный вид. Он посмотрел по сторонам и, увидев Артура, направился к нему.
- Артур Спенсер? – тот утвердительно закивал. Очнулась ото сна Эмма и подскочила к врачу.
- Доктор, ну что, как мой сын?

- Можете не волноваться, - первое, что произнес врач, чтобы успокоить мать, - самое страшное позади. Меня зовут Рамиро Сервантес, я буду вести Вашего сына до полного выздоровления.
После этих слов, Артуру показалось, что с его плеч свалился огромный камень. Его сын будет жить, это уже большая радость.
- Мистер Спенсер, можете пройти ко мне в кабинет, - Сервантес обратился к нему, - мне нужно обсудить с Вами некоторые подробности.
- А я? – Эмма с мольбой смотрела на доктора.
- Вы, миссис, можете пройти в палату, там медсестра, она все вам расскажет. Только умоляю Вас, без лишних эмоций, он без сознания, - предупредил он.
Бедная Эмма поплелась в палату к сыну, а Артур и Сервантес направились в кабинет, что находился рядом с реанимацией.
- Мистер Спенсер, не хочу Вас расстраивать, но Вы должны знать. Я сделал все возможное, но раны слишком серьезные. Он без сознания и я не смогу сказать Вам точно, когда придет в себя. У Вашего сына много переломов, но это не страшно. Он молодой, все срастется нормально.

Жизненно важные органы не повреждены, что очень удивительно при таком ударе. Меня настораживает другое. У него серьезная черепно-мозговая травма. Пока он не придет в сознание, я не могу Вам ничего обещать. Единственно, что я могу Вам сказать со сто процентной уверенностью – он будет жить!
- Доктор Сервантес, я хотел Вам сказать, что у меня есть определенные связи, если нужна будет материальная помощь или необходимость пригласить кого-либо для консультации, я готов на многое. Ради единственного ребенка, я в лепешку расшибусь, но сделаю все, что от меня зависит.
- Спасибо, мистер Спенсер, - доктор скептически улыбнулся, - при необходимости я воспользуюсь Вашим предложением, но пока ничего не нужно. У нас серьезная клиника и квалифицированный персонал.
- И еще один вопрос, - Артур подбирал слова, - Вы можете мне сказать, возможные последствия.
Врач вздохнул, у отца кольнуло в груди.
- Я хочу знать правду, не жалейте меня, - с мольбой в голосе прошептал Артур.

- Травма тяжелая, поэтому все будет зависеть от его состояния. Это может быть эпилепсия, снижение умственных и физических способностей, потеря памяти, депрессия, небольшие личностные изменения.
По мере того, как врач сыпал страшными медицинскими терминами, плечи Артура опускались все ниже и ниже.
- Что Вы подразумеваете под личностными изменениями, - тихо спросил он.
- Это может быть все, что угодно. Некоторые люди, пережившие клиническую смерть, выходят отсюда совершенно другими людьми. В одних просыпается агрессия, спавшая с рождения, другие приобретают необычные способности, некоторые коренным образом меняют стиль общения и поведения. Вы не на том, акцентируете внимание, мистер Спенсер, меня больше пугает потеря памяти и ослабление умственных и физических способностей.
Артур поднял глаза на врача и с твердостью в голосе сказал:
- Чтобы не случилось, какими бы страшными не были последствия, мой сын жив, остальное все можно пережить!
Доктор сел за стол, а Артур решительно вышел из кабинета.

* * *

Медсестра, молча, хлопотала возле приборов, проверяя параметры. Эмма присела на стул, стоящий рядом с кроватью сына. Робби лежал с закрытыми глазами, дыхание было еле заметным. Его лицо было покрыто ссадинами, тело перебинтовано. Сердце матери обливалось кровью при виде такого состояния сына.
- Бедный мой мальчик, - прошептала она, - коснувшись рукой Роберта, - как же тебя угораздило?
Медсестра обернулась, казалось, что она только сейчас заметила присутствие постороннего человека

Она подошла к Эмме и положила руку на ее плечо.
- Не переживайте, - полушепотом произнесла она, - все самое страшное уже позади. Доктор Сервантес опытный нейрохирург, он сделал все, что мог для Вашего сына.
Эмма встала со стула:
- Спасибо Вам, спасибо доктору Сервантесу. Вы не представляете, что Вы для нас сделали! -
В порыве благодарности, она обняла девушку, - как Вас зовут?
- Я Мэри, и не надо благодарностей, это наша работа!
Дверь в палату тихонько приоткрылась, и зашел Артур. Женщины обернулись в его сторону. Он встал возле сына и долго смотрел на его бледное лицо, покрытое кровоподтеками и царапинами. Роберту остригли волосы, и на голове красовался коротенький ежик, местами покрытый запекшейся кровью. Отцовское сердце разрывалось на мелкие кусочки. Он часто был резок с ним, часто кричал на своего сына, но сейчас, глядя на его безжизненное тело, он ощутил прилив нежности. Это чувство не посещало его с тех пор, когда Роберт был еще маленьким мальчиком. На глазах Артура выступили слезы.
- Все позади, все уже позади, - думал он. Но слезы предательски капали на белое покрывало больничной койки. Он не мог их сдержать. Нервное напряжение, длившееся пять часов, схлынуло и сил выдавать себя за мужественного человека не осталось. Артур смахнул соленую дорожку, стекающую по щеке.

- Время посещения вышло, - все тем же полушепотом, сказала Мэри, - Вам лучше поехать домой и хорошо выспаться. В ближайшие сутки, вряд ли что-то изменится.
Эмма взяла мужа под руки и вывела из палаты.
- Я не поеду домой, - твердо сказала она, как только дверь за ними закрылась.
- А вот этого самое безумное решение, миссис Спенсер, - к ним подошел врач, - Вы хотите протянуть ноги до того момента, как Ваш сын придет в себя? На Вас лица нет. Вам нужно много сил, чтобы поддерживать Роберта. Поэтому домой, оба! – он повернулся к Артуру, - мистер Спенсер, вы за рулем?
- Да, доктор Сервантес.
- Советую Вам оставить машину и поехать на такси. Бессонная ночь и нервный стресс не лучшие критерии для безопасного вождения.
Эмма недовольно смотрела на врача. Предвидя ее возражения, он сказал:
- Обещаю, при малейших изменениях в состоянии Роберта, я Вам позвоню.
И, немного помолчав, очень ласково добавил:
- Вы мне верите?

Эмма опять расплакалась, но возражать не стала. Она достала из кармана мобильный и протянула доктору:
- Это мой телефон, я хочу, чтобы он остался у Вас, звоните на номер мужа. Только умоляю Вас, выполните свое обещание…
Сервантес взял телефон и аккуратно подтолкнул ее к выходу:
- Домой, домой! Отдыхать… И чтобы до вечера я Вас здесь не видел!