…Я не могла больше оставаться в этом доме. Даже не знаю, как это объяснить… было тяжело дышать, мне все время казалось, что собираются грозовые тучи, даже если за окном сияло солнце… по ночам я слышала тихий плач Феринца – нет, правда!
Я долго сдерживалась и долго терпела, заговорить о своих странных снах и ощущениях решилась, только когда Луи в школу пошел.
И то – только потому и решилась, что мой мальчик стал видеть во сне кошмары…
Со мной-то ничего не случится, а ребенку такие страсти вовсе ни к чему.
Гейб, когда услышал о моих непонятных страхах, как-то странно на меня посмотрел – с ужасом и… сомнением, что ли, как будто ему благодаря моим словам что-то такое в голову пришло, чему он не может поверить, но и сразу признать «чушью собачьей» не в силах. Ходил потом сам не свой, смотреть на него без слез было невозможно. Чего он там думал, хотелось бы знать…
ну да я не спрашивала, а он первый об этом не заговаривал.
В конце недели ненаглядный мой что-то все же надумал. То есть часть «надуманного» я знаю – глава семьи решил, что нам надо срочно отсюда уезжать – но…
Давным-давно на уроках географии нам рассказывали про Северный и Южный полюс. Про то, как там холодно, про вечные льды, про айсберги… так вот. Айсберг, говорили нам, – он почти весь находится под водой, там его не видно. А то, что видно – одна десятая часть, кажется… ну так вот, решение Гейба переехать – это «верхушка айсберга». А там, «под водой», прятались черные, греховные мысли, которыми он даже со мной не делился. А еще говорят, «муж да жена – одна сатана»… Мы тогда были, скорее, не сатана, а какое-нибудь чудовище с двумя головами, причем одна голова не знала, что на уме у другой. Интересно, а они такие вообще есть?..
Ладно, это к делу не относится. Теперь мы живем очень далеко от прежнего дома, в Яблоневой усадьбе, через дорогу от сестрина хозяйства.
Красота здесь необыкновенная,
особенно весной, когда яблони в цвету. А какой густой медовый дух от этих цветов! Нет, это невозможно описать, это почувствовать надо!
Луи был доволен по уши. Нервы у него пришли в порядок, почти все время он проводил на улице, благо тут есть где побегать(не в пример нашему прежнему дому). А еще здесь два шага до дома Магдалины…
Лина – лучшая подружка Луи с первого класса.
Чудесная девочка, вот только семья у нее… хм… ну, не самая благополучная и любящая, это точно. Я вообще не понимаю, зачем им дочь… что за родители такие, слов у меня нет… Ребенок живет почти все время у чужих людей, если ночует дома – то наутро приходит в школу с синяками… а в детдом ее почему-то не отдают, хотя там ей всяко было бы лучше.
Теперь, потому как мы переехали и не нужно ездить к нам через весь город, Лина у нас почти поселилась. Даже ночевать через раз остается – ну и правильно, незачем ребенку возвращаться в такой дом.
Тем более, что мы ее настоящие родители – по сути, если не по закону.
И, что бы там ни говорили, Луи «сестренку» точно плохому не научит. Максимум – расскажет, как правильно списывать, сидя на разных рядах, или как дать обидчику в нос(ну и докажите мне, что это плохо).
У нас на самом деле не привыкли к тому, чтобы дети «находили себе новую родню». И на нас с Гейбом нехорошо посматривают, конечно… Честно, мне очень обидно. Вовсе не потому, что эти толки не умолкают уже много лет, а потому что нас никто – не смеет – ни в чем – обвинять. Уж наверное, когда почти взрослый ребенок приходит и заявляет: «Мне надоел весь этот кошмар, я не могу больше там находиться, я хочу жить у вас»,
– виноваты не мы, что «с младых ногтей дите сманивали», а родители, которым было с самого начала плевать на родного человечка!..
Я не умею с ними спорить и доказывать свою правоту. Как докажешь, если они не понимают и не видят, что Лине у нас хорошо, что она абсолютно счастлива…
не хотят видеть и понимать…