Все началось с одного визита Диармайда к нам темной ночью, после возвращения нашего из отпуска. Он приволок на наш порог подарок для любимой Айрис и так же тихо удалился. Почему ночью, почему тайно, почему на собственном хребте (сказал бы, я бы помог дотащить), осталось неизвестным и подчинялось, видимо, какой то таинственной, только им, влюбленным рыжим, ведомой логике. Однако, как бы там ни было, обнаружив утром на пороге здоровенный дорогущий аквариум с записочкой, Айрис возрыдала от умиления, нежно обнимая подарок в силу своего обхвата. Однако было одно «но». Ставить этот самый аквариум нам было элементарно некуда. В большой гостиной общежития мы не рисковали (студенты народ сомнительный), а в наших крохотных каморках он не поместился бы даже по частям. Айрис возрыдала от горя, но обнимать аквариум не перестала.
Тронутые слезами кузины, мы с Ариэн глубоко задумались. Итог наших раздумий был вполне очевиден. Разомлевшие и избалованные отдыхом в комфортабельном отеле с личной уборной, вернувшись в общагу мы испытали некоторое моральное потрясение. Кроме того – аквариум, расставаться с который Айрис отказывалась наотрез. Итак, мы решили снять домик.
После отпуска у нас оставались некоторые сбережения, не слишком большие, но приемлемые для бедного студенчества. На эти деньки мы вполне могли снять небольшой домик. Однако ключевым в этой фразе было слово «небольшой» Настолько небольшой, что нам пришлось бы спать по очереди и передвигаться по дому гуськом. Однако идея уже появилась и полностью завладела нашими умами, дом очень-очень хотелось.
Очень вовремя я вспомнил про вырытый в отпуске клад. Воодушевившись, я тут же распрощался с ним, выручив нежно греющие душу 5 тыщ. Ариэн, в свою очередь, приняла пару швейных заказов и теперь мы могли арендовать домик, где реально было передвигаться без опасения наступить на другого и даже с местом для трех кроватей, а не одной раскладушки. Правда нам пришлось бы сесть на хлеб и воду. Нет, просто на воду.
Мы снова впали в уныние, зарылись в своих вещах и даже начали хищно поглядывать на многострадальный аквариум. Продать его помешала только в насмерть впившаяся в него Айрис, вопящая, что она скорее утопится в нем, чем расстанется.
Примерно в этот самый момент, когда я философски раздумывал над тем, как бы незаметно отцепить кузину, Ариэн наткнулась у себя в рюкзаке на старую, потертую, б\ушного вида, лампу, когда то всученную ей странноватой гадалкой. Потерла. Громыхая и пафосно улюлюкая, из носика лампы вырвался на волю фиолетовый мужик в чалме.
- О, юная дева! – возопил он, воздевая руки к небу. – Знай, я – великий джин Амвросий-ибн-Птолемей! Я Всемогущ и Велик! Я исполню три твоих желания, юная дева, за то, что ты освободила меня из гнусного плена!
- Ой, нут я даже не знаааю, не знаааю… - демонстративно задумалась Ариэн (а что, у нас дед вампир, будущий зять – бывший вампир, я представитель светлых сил, каким то там замухрышным джином нас не удивишь!) – Давай-ка, Джин, ты мне наколдуешь тысяч этак пятдесят… - быстренько сориентировать сестра. Джин возмущенно буркнул и чуть не подавился собственной бородой.
- Девушка, ну у вас и наглость! А поскромнее нельзя? Я джин, а не банк! О, горе, мне горе! Где те времена, когда пастух просил овцу и руку любимой?!
- Руку я и сама кому хочешь отрублю! А ты, видать, не джин, а слабак! – не переставала напирать Ариэн и в глазах ее сияла мечта о собственном доме. Джин вопил, негодовал и возмущался, давая фору любой рыночной бабке. Однако Ариэн была непреклонна! Дожав несчастного джина до 30 тысяч, она отпустила его с богом и, довольно утирая пот со лба, бросилась к телефону.
В результате ее целеустремленных усилий и сверхъестественного таланта дожимать риелторов, мы стали невероятно счастливыми арендаторами трехэтажного особнячка. В Вероне, честно говоря, за деньги, у нас имеющиеся, мы могли, честно говоря, на него разве что посмотреть издали, однако в студенческом городке аренда была гораздо дешевле, благодаря чему мы имели в возможность назваться хозяевами сего дивного строения на оставшиеся два года.
Весь первый этаж был отведен под гараж и, что особенно меня порадовало, музыкальная комната! Гитары, барабаны, микрофон, синтезатор и даже, страшно сказать, фортепиано, прекрасная акустика и высококачественные колонки! И звукоизоляция, кстати, тоже хорошая, я проверял! Правда, хе-хе, подозреваю, что после того, как про комнату узнает группа Айрис, наш новоприобретенный дом мало чем будет отличаться от общаги.
Айрис тут же приволокла многострадальный аквариум, гордо установив его в гостиной, еще чуть-чуть с ним растроганно пообнимавшись и, наконец, запустив в него рыбок. О, сколько счастья и блаженного умиления в этих красных, с вертикальным зрачком, глазах, сколько безграничной заботы и трепетности… я прям позавидовал рыбкам…
Еще одним наишикарнейшим приобретением Ариэн стала машина. Естественно тоже в аренду (где мы столько джинов отловим, что бы на такую тачку накопить). Я сначала, признаюсь, нервно икнул, когда ее увидел, однако это ж Ариэн, если она сочла возможным ее взять, значит у нас есть возможность и от голода мы не умрем.
Вскоре, однако, я начал подозревать, что приобретению такого чудного дома мы обязаны не только джину и в его достоинства входит не только музыкальная комната.
Что это еще за белобрысый хмырь, с которым Ариэн уже с полчаса беседует на пороге? Риэээээлтор? И прям таки такой риэлтор? Тебе не кажется, Айрис, что он как то не по-риэлторски одет?... ах, он начинающий? Студент? Учится на юридическом? Генрихом зовут и Леско его фамилия? Откуда ты столько про него знаешь? Ариэн рассказывала в течении двух недель?... А я почему не слышал?... Что значит мы с Диа в футбол сгоревшим блоком питания играли и окно разбили?! Это не мы! Это корова подралась с ламой и рогами вышибла!
Лицезреть этого самого Генриха Леско мне довелось, увы, не только из окна. Совсем скоро он был приглашен моими любимыми сестрами на блинчики со сгущенкой. На те самые блинчики со сгущенкой, между прочим!
- Таким образом… ээээ… по окончанию, эээ, нашего, как бы того…. Обучения… мы будем… вот… квалифицированными… эээ… специалистами… - бубнил он себе под нос уже двадцатую минуту кряду, уставившись себе в тарелку и уныло пиля несчастный блинчик, видимо пытаясь разложить его на какие то мельчайшие, неведомые простым смертным, молекулы. Я грустно жевал ставший совершенно резиновым блинчик, тупо воззрившись в противоположную стену, в глазах Айрис поселились смирение и обреченная пустота. Ариэн с неподдельным вниманием слушала невнятное блеяние гостя.
- А вы знаете, что косноязычие в некоторых древних племенах и народах считалось не только пороком, но еще и грехом… - брякнул я и за столом сразу воцарилась гробовая тишина. Неловкая, устыдившаяся муха врезалась в стекло и позорно затихла. Три пары глаз смотрели на меня с изумлением. Айрис – с легкой неуверенностью, будто только что проснувшись, Ариэн с негодованием, незабвенный Генрих с растерянным недоумением. Однако мне, так и не насладившемусмя блинчиками со сгущенкой, было уже море по колено.
- Да-да! – куда более бодро продолжил я. – Считалось, что это признак одержимости дьяволом, насмехающимся над Словом Божьим! Весьма почитаемы были блаженные, они, как правило, красноречивы были еще как. А вот слабоумных, неспособных два слова связать, побаивались. Кстати, глупое мычание и блеяние тоже расценивалось, как голос дьявола, чьим символом, как известно, является козлиная голова. Что также является некоторой аллегорией слабоумия… - несло меня.
- Россио, - стальной, холодный голос срезал мою животрепещущую речь на корню. Ариэн смотрела на меня с нежностью скорпиона.
- Ээээ… я… как бы… это… пойду, наверное… - промычал Генрих, поднимаясь из-за стола столь торопливо, словно я гнался за ним с топором. Ариэн сурово смотрела на меня. Я невинно жевал обредшый вкус блин и взирал на нее.
- Ариэн… ты… издеваешься?...
- Нет, Рокэ, это твой костюм.
- Но… Ариэн… он… несколько… как бы так сказать то….
- Косноязычием страдаем, Россио?
- Я им наслаждаюсь, женщина!
- Наслаждайся в процессе одевания…
- Но Ариэн…
- Не выделывайся, Рокэ, я уже 19 лет Ариэн. Давай я тебе помогу…
- Неееет… не хочуууу….
- Быстро!
Суровая, непреклонная и злобная Ариэн, раздраженно ворча, топала заводить машину, робко успокаиваемая по пути Айрис. Я стенал и страдал. Громко страдал, что бы сестры гарантированно услышали о моих мучениях даже со второго этажа…
Клуб еще только-только открывался, мы были одними из самых первых, однако народ прибывал неуклонно и удивительно быстро. Никогда, честно говоря, не видел здесь столько посетителей, прям аж любопытно, чем же так администрация их зазывала.
Я уныло сидел на стуле у барной стойки, ожидая, когда наш грозный менеджер, незабвенная моя сестрица, договорится о чем то с управляющим клубом.
- Рокэ? – я обернулся на голос и не сразу узнал Рокси.
- Оу… привет красавица… - не стал скрывать восхищения я. – Волшебно выглядишь!
- Да, ты… кхм… тоже… - она красноречиво прошлась по мне взглядом и вопросительно приподняла бровку. – Ариэн? – я уныло кивнул и девушка негромко, необидно рассмеялась. – Не тоскуй, чудно смотрится! Я вон тоже бы пришла в костюме, что Ариэн прислала, но придурок Хин перед самым выходом на него суп вылил… А там знаешь, такая забавная хрень была…
- Вы еще почему здесь?... – возмущенно зашипела на нас, увлекшихся разговором, подлетевшая Ариэн. – На сцену давайте, все уже практически готовы! - нервно подталкивала она меня в спину, напоследок, словно забывшись, ободряюще чмокнув меня в щеку…
Первое, что я сделал на сцене, это споткнулся о провод, чуть не повыдирав всю аппаратуру и не растянувшись на полу. Тут же вспомнил Айрис… и ее первое прослушивание… вот скотина, тогда мне казалось это забавным.
Оказавшись около своего микрофона, я покосился на кузину, ненужно, только что бы занять руки, потыкал микрофон и поднял глаза. Оооой, зря я это сделал… клуб был набит и все, все, смотрели на нас. Торжественная ленточка открытия уже была перерезана, все слова сказаны, торт разрезан. Айрис чуть улыбалась, да и вообще держалась на удивление уверенно и смело, смелее, чем дома. А вот я нервно сглотнул.
Но вот в воцарившейся предвкушающей тишине тронуты струны, потек над головами людей негромкий, плавный мотив.
Катитесь вы все к черту!
Незнакомый, вкрадчивый такой сильный голос Айрис зазвучал совсем рядом, вплавляясь в музыку, в кровь, растекаясь безумным огнем по венам… так близко, раздирая на части… заставляя забыть обо всем, что было за пределами этой сцены… да и вообще, был ли там мир?..
Ты из тех, кто всегда идет к своей цели.
Все, кто рядом с тобой, всего лишь ступени.
Ты поднялся по ним, не ведая жалость.
Что ж! взойди на престол, возьми что осталось!
Бог, ты видишь свой мир: лишь пепел и пламя!-
Вот все, что ты заслужил, властвуй по праву!
Ты делал шаги соразмерно желаньям,
Но не прошел лишь одно испытание состраданьем...
Огни, алые, белые, желтые, бешено пляшут вокруг, словно безумное пламя, отражаясь в собственных глазах…
Грохочет, растекается по залу музыка и голос, проникая в самые дальние уголки, оплетая коконом, словно вечнозеленый плющ…
Резко подавшись вперед, я до побелевших пальцев впился в несчастный микрофон, отчаянно взвыв, подхватывая только что затихший голос Айрис…
Еще не поздно
Настроить скрипку,
Взять верную ноту,
Исправить ошибку,
Не поздно зажечь Солнце, новое Небо, новые Звезды...
Не поздно, послушай, я так не хочу быть один...в пустоте…
Сладкое безумие, пьяное, бешенное, страсть, жар…
Еще не поздно
Решить проблему,
Взять мажорный аккорд,
Красивую тему.
Еще не поздно
Жить без фальши
Создать новый мир,
Лучше чем раньше!
Не поздно,
Послушай, я так не хочу быть один...
Властелин Ничего!
Сердце бешено рвется из груди, виски ломит от отчаяния и боли… совсем иначе, чем на репетиции… совсем по другому… единение голосов, жутковатого ритма, безумное отчаяние забвения, дикая ярость и счастье, причудливо сплетенные… а перед глазами стоит пустыня и ветер…
Отзовется одно длишь эхо .
Ни женской улыбки ни детского смеха
Не будет отныне .
Ты один в холодной мертвой пустыне!
Поздно,
Послушай, уже не спасет никого
Властелин Ничего!
Поздно!
- Россио, ты в порядке?... – голос Айрис был обеспокоенным и тревожным. Еще бы, я практически висел на ее руках, только глаза ненормально блестели.
- Да, солнышко, все лучше некуда… - снова усмешка, и снова обратно, туда, на сцену, улыбкой отвечая на улыбку Диа, Рокси, Хина… там безумие и страстное, бешеное забвение, дурманящая нереальность происходящего…
Coming closer
Hurry on, hurry on time It's going so fast
Hurry on, I can't save you
Can't slow it down You know this is your fate
Are you feeling lonely? So lonely, lonely
Cry to the wind
Вопил я, забыв про микрофонные стойки, скача по сцене и, о чудо, ни разу не запнувшись. Плевать на все! Только кровь кипит и слова сами рвутся с губ!
Coming closer…
Мы закончили глубоко заполночь, а веселье, кажется, только начиналось. Мы с Айрис охрипли, однако энтузиазму нашему не было предела.
- Рокэ, оставайся с нами! Суперски поешь! – смеясь, предлагала Рокси, пока я целовал ее пальчики, ехидно косясь на с каждой минутой все больше мрачнеющего Хина.
- Уговорили, прекрасная леди! Я весь у ваших ног! – отзывался я, наглядно бухаясь девушке в ноги с самым героическим видом. Рокси смеялась, мы все смеялись, от восторга, от пьяного ощущения музыки в крови и от шампанского, которое мы уже успели оприходовать.
- Айрис, потанцуем?... – тихо предложил Диа и мне его идея показалась чертовски удачной.
- Рокэ, вставай! – возмущалась Рокси, пытаясь поднять меня на ноги.
- Только после того, как прекрасная дама согласится подарить мне танец!
- Тогда вставай уже! Или ты собираешься танцевать в таком положении? – она смеется, у нее чертовски красивая улыбка! Я сообщил ей об этом через пару минут, за несколько мгновений до того, как сама собой возникла острая необходимость поцеловать ее губы…
Сказать, что Рокси была не против, значит не сказать ничего. Какой там танец?* Он был забыт напроч, а мы беззастенчиво и упоенно целовались посреди зала. Она прижималась так жадно и трепетно и так странно было держать ее в руках, неожиданно хрупкую, неожиданно легкую и желанную. Мы целовались, кусая губы друг друга, дразня и забыв о времени и о месте. Серые глаза так близко, под пальцами скользит шелк ее платья и нежный бархат кожи… Так близко и горячо… и это колдовство, то, что волшебнее всяких заклинаний, дурманит все сильнее…
У самой сцены застыл бледный, с сжавшимися в тонкую линию губами, Хин, не отрываясь глядящий на нас.
Рокси почувствовала, когда я замер, удивленно обернулась, проследив за взглядом.
- Бежим? – лукаво улыбнулась она, поймав мою руку, переплетя пальцы и легонько сжав.
- Бежим… - улыбнулся в ответ я
Чуть не сбив по пути изумленную Ариэн, мы промчались вверх по лестнице на второй этаж. Там находились «элитные» клубные комнаты, ключ от которых, похабно усмехаясь, нам выдал по блату администратор. Официально они были необходимы для официальных разговоров и отдыха особо дорогих гостей. Однако только открыв дверь и вломившись в комнату, я начал подозревать, что, судя по интерьеру, они скорее предназначаются для таких сумасшедших парочек, как мы.
Однако все мысли испарились, как только ее глаза снова оказались совсем рядом.
О мягкости кровати мы могли судить весьма скоро, когда грохнулись на нее с размаху, утопая в перине и не расцепляя объятия и не переставая самозабвенно целоваться. И опять ее глаза, ее губы, чуткие руки, стройная шейка…
Безумие и сладость – одно на двоих…
Забвение и жар – на двоих…
Сплетение тел и эта ночь… - на двоих…
Утро застало нас на смятой вхламину постели, в обнимку. Не думаю, что солнечным лучам было слишком интересно, однако они шаловливо пощекотали веки, заставив поежится, зажмурится, покрепче прижать к себе теплое тело и только после этого открыть глаза. И встретить такой же сонный, ошалелый взгляд Рокси.
- Ээээ… Рокэ… - неуверенно пролепетала она и я торопливо, хотя и несколько уже несвоевременно (теперь то уж чего), одернул руки с ее талии.
- Рокси… - глубокомысленно выдал я. Ситуацию спас телефон. Разразившись пронзительной трелью, он подорвал Рокси с постели.
- Ой, Рокэ, у меня занятия! Я опаздываю! – ужаснулась она, схватив телефон в руки и на ходу приглаживая волосы и натягивая платье, прыгая на одной ноге, второй пытаясь попасть в босоножку. – Удачного дня и учебы…. – улыбка, торопливый поцелуй в щеку и звонкий стук каблучков уже за закрытой дверью…
Дома меня ждали относительная тишина и почти покой. Угрожающей кучей громоздились на столе бумаги, тетради и учебники, недвусмысленно поблескивал компьютер, намекая на то, что пора бы и курсовой заняться, названивал днями и ночами управляющий Аваллона, уговаривая снова выступить…
Я уныло грыз карандаш и усиленно делал вид, что я весь в делах.
Однажды, одним прекрасным вечером, пока я еще не успел сбежать, передо мной выросли две страшно серьезные фигуры. Особенно серьезна была Ариэн.
- Рокэ, ты помнишь, как проиграл в отпуске желание Айрис? – сурово воззрившись на меня, вопросила она и я невнятно, но утвердительно буркнул, пятой точкой подозревая засаду. – Вот и хорошо, - продолжала расплывшаяся в улыбке Ариэн. – Мы с Айрис придумали. Раздевайся!
Я нервно икнул и с трудом подавил желание перекреститься…
