В ту ночь мне снились глаза. Жуткие, черно-багровые. Безразличные и пустые. И, глядя в них, я тонул, словно в болоте, увязая, не в силах отвести взгляд и страстно этого желая. Глаза не звали, не манили, они просто были. Большие, под густой пеленой ресниц. Они были везде. И я замер, застыл в безвременье, не будучи в состоянии скрыться, двинутся…
В тех Глазах была Тьма. Тьма, равной которой я никогда не видел прежде. Ее чистое, безграничное воплощение, средоточие. Пустая, равнодушная Тьма.
Я проснулся, не веря в свое счастье. Жуткие глаза растворялись в предрассветных сумерках, но на душе было все так же тошно.
Я уже не первый раз недобрым словом поминал незабвенного восточного мудреца с его дурацкой легендой.
Я спустился на завтрак хмурый, опухший, измученный ночным кошмаром, и не слишком дружелюбный. Девчонки уже сидели за столом и я, угрюмо буркнув что то приветственное себе под нос, уселся на стул и воззрился на одинокий гамбургер, сияющий румяным бочком, на своей тарелке.
- Доброе утро, Рокэ, - невозмутимо, игнорируя мое состояние духа, а точнее отсутствие оного, поставила меня в известность Ариэн. Мол, солнышко встало, птички чирикать уже затра… утомились а ты все дрыхнешь, подлец такой. – Генрих звонил, - в голосе ее прорезалось откровенное, хоть и беззлобное, ехидство. – Спрашивал тебя.
- Надеюсь ты сказала ему, что я умер? – не разделив ее энтузиазма, я уныло ткнул пальцем гамбургер. Только Генриха мне сейчас не хватало.
- Хотела, но начала опасаться, как бы он не покончил с собой на твоей могиле. Нам как минимум пришлось бы рыть тебе могилу, а это, знаешь ли, хлопотно.
- Я сказала, что ты спишь… готовишься к экзаменам и очень устаешь… - тихо сообщила благородная Айрис, робко улыбнувшись.
- Кстати, Рокэ. До вечера ты должен привести в порядок себя и тот свинарник, что вы оставили в музыкальном зале после последней репетиции.
- Давай потом, а?..
- И перетащи в свободную комнату лишний гардеробный шкаф.
- А это зачем? Хочешь сделать там гримерку?
- Ее будет кому занять, идиот. У нас становится одной сестрой больше.
- Вы что, почкованием размножаетесь? – наивно предположил я, не оставляя вялых попыток загипнотизировать завтрак.
- Рокэ… - наконец раздраженно скривилась Ариэн, воззрившись на меня и даже вилку отложив (да-да, она даже гамбургер с ножом и вилкой ест). – Ты сегодня необыкновенно туповат. Ты помнишь, что сегодня приезжает Морриган?
- Морриган? – невинно переспросил я, наморщив лоб, и вилка в руках Ариэн была сжата до побелевших пальцев, имея все возможности вонзится мне в глаз. – Ааа, Мооорриган! – поторопился я вспомнить от греха подальше. – Ну так конечно! Морриган! Я сразу вспомнил Морриган! А как же!
Оо, крошка Морриган… Честно говоря я действительно помнил младшую сестру довольно плохо. Мы уезжали в универ, когда она была еще совсем соплюхой и, пожалуй единственное, что я о ней помнил, это зеленые глаза, поголовно доставшиеся нам от мамы. Никогда особенно не любил маленьких детей, я был подростком и у меня была куча дел поважнее, чем младшая сестренка. Вот такой я кошмарный брат.
И вот теперь Мори, почти взрослая, наверняка красивая, девушка, закончила школу и приехала грызть гранит науки.
Она приехала уже поздним вечером, когда стемнело, предусмотрительно давая мне время успеть оттереть со стены над барабанной установкой огромное пятно варенья.
Первой ее помчалась встречать Айрис, милая, добрая, дружелюбная и жизнерадостная, она чуть не свалилась с лестницы в процессе.
Морриган оказалась неуловимо похожа на Ариэн и, следовательно, на меня. Только какая то хмурая и не больно общительная. Приготовленный Айрис десерт ела с явным удовольствием, но держалась отстраненно, прохладно. Нет, она не смущалась и особой неловкости не было. Просто она не спешила бросаться нам на шеи с родственными объятиями. На вопросы она отвечала сухо, коротко. На вопрос что дома новенького, отозвалась, как отрубила: «Бабушка с дедушкой умерли» и так же невозмутимо отправила в рот новый кусок желе, повергнув нас в глубокий остолбенелый шок.
С нами Морриган общалась мало, не больше необходимого. Спускалась к завтраку, обеду и ужину, прохладно поддерживала разговоры о погоде и удалялась на учебу или в свою комнату.
Чаще всего сестру можно было заметить за компом, за прикрытой дверью, из-за которой доносилось незабвенное, недвусмысленно и такое знакомое «о-о» в сочетании со стуком клавиш. Несколько раз в мимолетных, случайных разговорах проскальзывало имя ее однокурсника Леонтия...
Вскоре мне представилась возможность этого самого Леонтия увидеть воочию. Прилипнув к окну и возмущенно пыхтя, я возмущался на чем свет стоит. Какой то смазливенкий сопляк, явно приехавший из далекой тундры, без следов интеллекта в глазах, нагло обнимался с моей маленькой сестричкой прямо у порога! Да еще и делал странные рукодвижения чуть ниже сестричкиной талии! Вот чего они там стоят и хихикают, а, а?! Нет, я конечно рад, что у Мори есть друзья… но этот хмырь мне не нравился однозначно!
Ариэн, впрочем, мое возмущение не поддерживала. Пока мы с Айрис любопытно прильнули к стеклу, сестра рассказывала мне, меланхолично прибираясь в шкатулке, что у меня запоздалое воспаление братских чувств и что, судя по всему, я просто ревную. Я с негодованием отвергнул данное предположение, но Айрис совершенно некстати вспомнила, как я возмущался на риэлтора. Ариэн беспардонно заржала и напомнила, чем это все закончилось.
Когда я обнаружил этого хмыря у нашего дома на следующее утро, я специально состроил самую зверскую рожу и, в одних пижамных штанах (около часа дня), по заветам дедушки Аствелла, отправился ненавязчиво нарезать круги вокруг клумбы в непосредственной близости от этого Леонтия.
На попытки уточнить время, поделится метеорологическими познаниями и тем, где лучше покупать булочки в белой глазури, я реагировал хмуро и недружелюбно. Уууу, как я был страшен! Мальчик очень, очень и очень расстроился. Видимо я был страшен без меры…
Ну и правильно! Нечего тут всяким сомнительным личностям возле моих сестер шляться!
Эта репетиция, как, в общем-то, и все предыдущие, медленно, но верно превратилась в черт знает что. Нет, кто бы спорил, мы репетировали, хотя и несколько своеобразно.
- Луч света пробивает толщу скал насквозь,
Ночь снова мне покажет свой оскал и злость.
Я опять лечу один
Среди пепла и руин,
Нет надежды никакой –
Я над Землёй!
Вопил я, прыгая по комнате, раздираемой качественной акустикой и бешеным энтузиазмом группы. Как так получилось, никто не заметил. Сначала спели одну на пробу, потом вторую из грядущего концерта, потом Хин, жизнерадостный видимо от отсутствия у нас с Рокси романтических чувств, приволок пунш, а мы с Диа смастерили связку петард, Айрис уселась за фортепиано, переходя от лунной сонаты к, собственно, Фениксу.
Напрягал разве что некстати припершийся Леонтий. Его никто не звал, но выгнать его к чертовой матери не позволяла совесть и некое сострадание к Морриган. И теперь я за это расплачивался. Это, успевший достать меня по самое небалуйся, идиот, хлестал пунш прям из крана, уделывая с таким трудом отмытые мною стены, После принятия на грудь определенного градуса его потянуло на песни и пляски. Едва не своротив установку, он узрел в непосредственной близости от своего глаза кулак Рокси и был торопливо выволочен из комнаты сообразительной Мори.
Репетиция набирала обороты. С громким воплем «Ложись» и хохотом, бросилась на пол Рокси, Ариэн заткнула уши, а я, героический и отважный, гордо игнорируя замечания Диа, испытывал наше с ним изобретение. Хин на заднем плане нагнетал обстановку, изображая барабанную дробь.
Взрыв вышел громким. Слава богам, меня только временно оглушило, опалило брови и уделало пеплом, золой и каким-то мусором.
А насчет слуха даже лучше, хохота я не слышал, а невнятные конвульсии друзей гордо игнорировал.
Наверное это что то с зажигалкой, не иначе.
На грохот музыки и явно указующие на вечеринку звуки прибежал какой то лось, то есть лама, которую в свою компанию приняли с явным энтузиазмом. Лось воодушевился и пообещал научить всех тайному лосиному танцу. Идея эта была поддержана горячо, еще бы, как же мы без лосиного то танца на репетиции за неделю перед концертом!
Ариэн даже взялась подыгрывать, а больше всех усердствовал Хин, видимо не отчаивающийся завоевать Рокси. О той ночи мы с ней никогда не вспоминали.
Мне же было несколько неуютно. С стоящих колом волос на глаза сыпалась зола, все свободные от одежды места покрывал неравномерный слой гари, да и слух не спешил возвращатся в комнате, где грохочущая музыка соперничает с радостными воплями молодежи по громкости.
Слух вернулся как нельзя более кстати. Я выходил из душа, счастливый, чистый и блаженный, когда до меня донесся откровенно поддатый голос.
- Да ты дурра! Клуша! Курица! Нне трогай меня, мымра! – заинтересовавшись, кто ж это в моем доме такой непредусмотренный, я с любопытством заглянул в зал и обнаружит там презанятнейшую картину. Незабвенный Леонтий, скоро будущий являтся ко мне в страшных снах, яростно тыкал в Морриган пальцем, выплескивая просто таки цистерны подзаборной брани.
- Лео, постой, ну чего ты… - неуверенно лепетала Мори, заглядывая в глаза возлюбленного.
- Заткнись, идиотка! Будут мне еще тут указывать!
И такая злость меня взяла. Стоит тут себе такой красавчик ассинезаторного разлива, и с полным ощущением собственного права чего то орет на мою сестру в моем доме! Да к ногам Мори сотни, тысячи принцев и королей падать будет!
- Тебе сразу в челюсть дать, или сначала самое ненужное оторвать и в… гланды запихать, кретин? – хотелось бы вкрадчиво, но получилось слишком громко, поинтересовался я, в мгновение ока оказываясь рядом. Возмущение и негодование сменилось на его лице растерянностью, но тут же снова исказилось.
- Да ты вообще…
Закончить он не успел. Я не стал тратить время на какое то там отрывание, с размаху, что есть дури, заехав ему в глаз. Леонтий, оскорбленный в лучших чувствах, что-то возопил и, осознав всю глубину факта моего глумления, бросился на меня. Морриган, как любая девушка и первопричина мужской драки, была тут же забыта. Однако моей сестренке хватило благоразумия и только испуганно вскрикнуть и шарахнутся в сторону, не бросаясь нас разнимать и увещевать.
Дрались мы прям в зале, снося мебель. Деремся мы, медленно и ненавязчиво двигаясь к коридору, а ув меня в голове только одна мысль «Вот, блин, место неудачное выбрали… снесем аквариум – Айрис мне собственноручно и без всякой жалости голову открутит». Рыбки любопытно подплывали ближе к стеклу, заинтересованные сим дивным действом и не подозревая о риске, коему подвергались.
Однако обошлось.
- И что б духу твоего здесь не было! – грозно вопиял я, спуская Леонтия с лестницы на правах победителя. – И к Морриган не смей подходить, ублюдок! И даже звонить! И отправлять письма! И подарки свои можешь забрать! Что, Мори, он не дарил подарков? А, он даже подарков не дарил?! Вот мерзавец! Мори, не держи меня, я его еще в помойку окуну! – осуществить все свои намерения я, однако, не успел. В парне неожиданно проснулось благоразумие и на горизонте только пятки сверкали.
С чувством честно выполненного долга я направился в зал. За музыкой звуков драки, естественно, никто не услышал и было бы неплохо успеть прибрать весь компромат с глаз Ариэн подальше, а то опять будет возмущатся.
Однако в зале в мои объятия неожиданно упала Морриган, надрывно всхлипнув и разрыдавшись, уткнувшись в мое плечо. Я нервно икнул и неуверенно, ибо никогда опыта в утешении плачущих сестер не имел, погладил девушку по спинке.
- Я его тааак любииилааа… еще со шкооолыыыы… - всхлипывала Мори. – А он! Рооокэээ… он меня таак…. А ты такой хорооошиииий… настояяящий герой! Правильно ты ему! – он воззрилась мне в глаза и пылко предложила. – А хочешь я тебе ужин приготовлю? Я умею!
Ну как можно отказать, когда на тебя так обожающие смотрят полные слез девичьи глаза.
Да и вообще, что-то проголодался я…
Морриган, страшно сказать, готовила мне… макароны с сыром. Не бог весть какое блюдо, но она очень старалась. Аж сердце радовалось, глядя, как она порхает по кухне и, поймав мой взгляд и улыбку, тепло улыбается в ответ. Леонтий, конечно, подлец и мерзавец, но я страшный эгоист и был счастлив столь внезапному сокращению дистанции.
Я стоял в дверях, облокотившись плечом о косяк и скрестив руки на груди, смотрел… Однако оттуда меня вскоре выгнали, сразу, как только стал распространятся по дому аппетитный запах.
Эх, приятно, все таки, чувствовать себя героем…))
