[Satyavati]

спасибо!

Aneiy, спасибо, что зашла! Надеюсь не разочаровать и в дальнейшем. Гермеса я хотела показать скорее не эгоистом, а диктатором, всё-таки работа в полиции накладывает свой след. А Йен эгоист на 100%, но, ничего, и не таких обламывали!

nensyvrn, ты не свинтус, а даже если и свинтус, то самый милый, светлый и чудесный из всех свинтусов, которых я знаю.

Сообщение от nensyvrn

че ж ты Йенчика таким самовлюбленным засранцем выставляешь-то?)))

Ну прости меня, грешную, такая у него роль в данный момент! И она по моей задумке не единственная, которую ему придётся сыграть. Будет он ещё лапочкой, обещаю. "Мы" он, наверно, никогда не скажет, но это противное "детка" вскоре сменит на "сахарок". Как только это произойдёт, знай - парень влюбился.

Сообщение от nensyvrn

на счет первого я бы поспорила)) богатый, с 15 тыщами, ага))

Сначала я задумала его сделать безумно богатым и просто поставить -1 очко династии за "черную вдову", но пока суть да дело у Прады было уже 300.000 и это не понадобилось. Так что он внёс только жалкие 5 тысяч и себя, любимого.

Сообщение от nensyvrn

она тоже радует женщин, ну по крайней мере одну из них)))

Я тебя поняла, проказница!

Запись седьмая. Египетская симфония для Джульетты.

Звуковая дорожка к отчёту:

- Детка? Ты готова?

- Уже бегу! – ресницы накрашены, глаза подведены и на губах мой любимый красный блеск. А всё потому, что мы идём в оперу слушать седьмую симфонию Прокофьева. Зачем? Этот вопрос мучает и меня, потому как Большой симфонический оркестр и рокер Йен кажутся мне настолько же совместимы, как бегемот и балерина.

- Я готова! – оглядев меня со всех сторон, Йен одобрительно кивнул, и, запрыгнув в его голубую («Это же под цвет моих глаз, детка!») машину, мы направились в оперу.

- Я никогда раньше не слушала симфонический оркестр. Что там будет?

- Соберутся древние старички, достанут свои балалайки и начнут дудеть до первого антракта. Потом можно будет смыться куда-нибудь.

- А зачем тогда мы едем? – после таких комментариев поход в оперу больше не представлялся приятным приключением.

- Завтра я даю интервью журналу «Рокенрол», и эти писаки обязательно захотят меня выставить неучем, ничего не смыслящим в музыке. А я им так вальяжно между делом - вчера слушал седьмую симфонию Прокофьева, отличная вещь, однако. Главное, чтобы нас заметили журналисты, а потом свалим.
Мне показалось, что притворяться тем, кем ты на самом деле не являешься, более чем странно, но Йену перечить мне хотелось. Он лучше понимает, что нужно делать, чтобы поддерживать интерес к себе и своему творчеству.

К нескрываемому восторгу Йена, уже на входе нас заметили папарацци, что вселяло надежду на недолгие мучения в дальнейшем. Однако Йен уже вошел в роль ценителя классической музыки, и его было не остановить. Он с умным видом рассуждал о тенденции Прокофьева к упрощению музыкального языка, и даже умудрился поспорить с музыкальным критиком о настроении композитора – было оно меланхоличным или ностальгическим.
Наконец все знакомые были встречены, все новости рассказаны, сплетни перемолоты и в зале погас свет.
Полилась волшебная музыка, и я добросовестно старалась вникнуть в то, что играет оркестр. Так продолжалось в течении получаса – я из-зо всех сил пыталась сосредоточиться, но день, проведённый в беготне по городу ради раскрытия очередного преступления, дал о себе знать, и я стала медленно погружаться в сон. Сначала рот самопроизвольно стал раскрываться в зевоте, потом неумолимо стали слипаться веки, а под конец непреодолимая тяжесть потянула голову вниз. Так я клевала носом в течении ещё какого-то времени, пока, наконец, не забылась в сладком сне. Неожиданно с ноги упала туфля, которую до этого я от скуки раскачивала на носке, и пришлось в срочном порядке просыпаться и одевать её назад. Однако не тут-то было. Она оказалась довольно прыткой особой, и после моих жалких попыток её достать, как будто в насмешку, переместилась под ноги впереди сидящих леди и джентльменов.
Как раз в тот момент, когда я с задранной к верху попой пыталась достать злополучную туфлю (благо, темно и меня никто не видит), музыка закончилась, в зале включили свет и раздался гром аплодисментов.

- Ну как, тебе понравилось?

- Да, очень, особенно когда впереди сидящий джентльмен вскочил, чтобы прокричать «браво!» и стукнул меня сиденьем своего кресла по голове.

- Бедняжка! – Йен нежно поцеловал больное место. – Куда пойдем? Может, в кино, на последний сеанс?

- Почему бы и нет. Всё равно я уже выспалась.

В кино перед сеансом мы встретили знакомого Йена – он только что написал книгу про вампиров и жаловался, что она плохо продаётся.

Мы договорились, что я выбираю фильм, а места выбирает Йен, поэтому вскоре мы оказались сидящими на последнем ряду.

Фильм назывался «Письма к Джульетте» и обещал оказаться интересной романтической комедией. Но, видимо, моим мечтам не суждено было сбыться. Через 5 минут после начала Йен стал беспокойно ёрзать на своём месте – сначала закинул правую ногу на левую, потом поменял их местами, затем вздохнул и сполз вниз. Он с надеждой посмотрел на меня, однако я была поглощена фильмом и не замечала его красноречивых взглядов. Тогда он наклонился ко мне и прошептал: «Прада, мне скучно, спаси меня!»

- Да-да, Йен, потерпи, сейчас начнётся самое интересное!

Ну откуда же мне было знать, что он позволил мне выбрать фильм только потому, что последний ряд в кино предназначен не для просмотра, а для поцелуев!
Тем временем Йен не отступал – он приобнял меня одной рукой, а вторую положил на талию и начал медленно делать круговые движения, постепенно расширяя радиус поглаживания. В ответ на мой недоумённый взгляд он стал шептать мне на ушко дифирамбы всем частям моего тела:
- У тебя такие густые черные волосы, детка. Они восхитительно пахнут апельсинами. Ммм.. (Гладит волосы.) Твои зелёные глаза, как изумруды, притягивают и манят к себе. Я тону в твоих глазах, Прада. (Гладит по щеке.) У тебя такая восхитительная кожа – нежная, гладкая и покрытая пушком, как персик. (Осторожно провёл по шее кончиками пальцев туда-обратно).

И так продолжалось вечность. Его ласковые руки залезли везде, где можно и нельзя, а губы нашептывали самые утонченные комплименты. Вскоре мне стало всё равно, что будет с главной героиней – остался только Йен и его нежные поцелуи.

Оторваться друг от друга нас заставил конец фильма. Так я и не узнала, чем закончился фильм.

***

На следующий день Йену предстояло отправиться на гастроли в Египет и он взял меня с собой. Кажется, это Айрис устроила, чтобы загладить свою вину перед Йеном.

Правда, гостиниц свободных не оказалось, так что пришлось расположиться в палаточном городке.
Йену предстояло выступить в центре города, а мне – пройтись по магазинам.

Вечера мы проводили вместе, гуляя по городу. Местные жители были очень приветливы – они решили, что мы женаты, поэтому каждый второй спрашивал, не в положении ли я. Но не всегда египетское гостеприимство было по душе. В одной лавочке, где продавали эфирные масла, радушный торговец усадил нас пить чай и не выпустил до тех пор, пока мы не скупили половину товара.
А когда над городом нависала огромная луна, Йен находил красивые места и нежно меня целовал.

На второй день нашего пребывания в Аль-Симаре какой-то перегревшийся на солнце турист не пустил нас ночевать в нашу палатку-люкс. Он размахивал руками и говорил что-то про проклятие мумии, которое непременно настигнет нас, если мы не позволим ему переночевать у себя. Нам оставалось только пожать плечами и забраться в соседнюю.

За неделю, что прошла с момента моего переезда к Йену, я научилась распознавать, когда он уходил в себя и начинал грустить, поэтому старалась отвлечь его всеми известными мне способами. Например, крутила перед ним попой под предлогом того, что мне просто необходимо срочно погреться у костра.Или просила сделать массаж.

Не удивительно, что все мои старания Йен оценивал по достоинству, и день мы заканчивали страстными объятиями.

На обратном пути, когда мы сидели в самолёте, я почувствовала озноб, но при этом в груди у меня всё горело. Этот жар усиливался каждый раз, стоило только подумать о Йене или коснуться его. Потряхивало, как будто меня подключили к небольшому току. Йен безмятежно спал рядом. Я недоумённо попробовала лоб – температуры не было. Я коснулась Йена – жар вспыхнул новой силой, меня залихорадило. Вывод был очевиден: я влюбилась.


Отчёт

Я изменила характер Прады – променяла доброту на дружелюбие.