[Marseillaise]

С установкой ''В сумерках'' все проблемы решились сами собой Надеюсь, мы еще кому-то интересны, и что этот отчет получился достаточно романтичным. И надеюсь, что в нем не слишком много многоточий

30. Формация химической привязанности и жареного сыра

- Эрик, тише, тише, дай закончить! - каким-то не своим, слишком высоким и визгливым голосом воскликнула я, с трудом сдерживая смех.
- Ну что за ерунда, какие дела могут отвлечь мою Жозефин от меня?
- А ведь ты и прав, - мое лицо расплылось в мечтательной улыбке, - такая ерунда...

Кое-как мне все же удалось избавиться от досадной помехи, щекочущей мою щеку щетиной, и шепчущей на ухо всякие непристойности, поэтому сейчас, несмотря на все счастье, что захлестнуло меня с головой, я спешу рассказать вам о событиях прошедших двух месяцев, добрая половина из которых отнюдь не вызвала во мне положительных эмоций. На чем я остановилась? Ах да, Базиль и его новость. Как странно, что сейчас я могу описывать все столь хладнокровно!.. В общем, не буду томить.
Ничто не предвещало тогда того, что случилось. Базиль вроде бы пропадал на работе целыми днями, о Сюзанне заговаривал редко и очень осторожно, ну а я... Я проливала слезы над своей безответной любовью (ох, ну не ревнуешь же ты в самом деле, а? И хватит заглядывать в мои записи!).
Однако сейчас мне кажется, что появление на пороге беременной Сюзанны и сконфуженного Базиля было настолько закономерным и предсказуемым, что даже стыдно, что мой ум физика не заметил этого тогда.

Увидев этот живот, эту ее сладкую улыбочку, ее счастливые, хоть и заметно сонные глаза, я словно провалилась в какое-то новое измерение - то, в котором моя жизнь превратилась в сущий ад, полный слез, разочарований и беременных подружек возлюбленного. Казалось, вселенная вертится вокруг нас: Базиля, меня и беременной Сюзанны, и мне в этой вселенной места нет. Шок, справедливости ради, испытала, разумеется, не одна я. Элизабет остекленевшим взглядом осматривала живот Сюзанны, Мэнни судорожно переводила взгляд с Базиля на Сюзанну, силясь понять, что происходит, а мама зашлась в неудержимом хохоте, что было, в общем-то, очень в ее стиле.
- Ээ... Это Сюзанна, познакомьтесь... В общем... так сложилось... ну, вы видите сами.
- Такое не спрячешь! - охрипшим от смеха и курения голосом заметила мама, выпуская изо рта очередное колечко дыма.
- Привет, Сюзанна, - прошептала Джейн в попытке быть вежливой.
После долгих расспросов, удивленных взглядов и неловких пауз, сопровождаемых всхлипываниями Мэнни и кашляньем Хью, ситуация в доме кое-как наладилась, и атмосфера перестала быть такой напряженной.

Джейн села за новый инструмент, и все (в том числе и эта... эта... Сюзанна, с притворной улыбочкой уставившаяся на мою сестру) принялись слушать, периодически комментируя ее игру. Играла она великолепно, но мне действительно было не до это. Мне не было грустно, нет, я даже не злилась... Чувство, возрастающее во мне с каждой минутой, было страстью. Тяжелой, сковывающей, мешающей мыслить и говорить страстью. Не знаю, чем это было вызвано, и не уверена, что это нормально, но когда я смотрела на Базиля, с улыбкой трогающего животик Сюзи, одно желание билось во мне: подойти к нему, взглянуть в глаза и, прижав к стене, целовать, не отпуская. Что за глупость...

Но вместо этого я подошла к девушке кузена и пожала ей руку, всеми силами стараясь отразить на лице ту ненависть, которую я испытывала к ней. Мы завели разговор о детях, Базиле, будущем - о всем том, чего, как мне казалось, никогда не будет в моей жизни. Она с улыбкой отвечала на все мои реплики, словно говоря: ''А мне все равно, что ты думаешь. Я счастлива, я улыбаюсь, видишь? Ты себе этого позволить не можешь''. Прошептав пару дежурных фраз я, сбив по дороге с ног запыхавшуюся Лиззи, бегущую откуда-то, прошла в туалет и заперла за собой дверь.

И пусть мне хотелось убить эту женщину, поцеловать своего кузена и вообще сдвинуть этот мир с привычной оси, я могла сделать лишь одно - поплакать. Иного выхода не было и не могло быть, и всю свою ненависть и страсть я выплескивала с этими слезами, слезами стыда и упрека себе за то, что не смогла сдержаться. Что за сюр - рыдать в туалете... И именно тогда, сдерживая судорожные рыдания, задыхаясь, я решила раз и навсегда, что перестану искать счастье. По крайней мере свое собственное, осязаемое, принадлежащее мне одной. Моя участь - быть счастливой счастьем других, и ничего больше я от жизни решила не просить, да она и исполнить бы не смогла...

Спустя неделю после произошедшего, на свет появилась Тереса - прелестная девочка с его глазами. Видит Бог, как я старалась, сколько сил прилагала к тому, чтобы полюбить ее, чтобы полюбить Сюзанну, чтобы полюбить - чисто, понимающе, без какого-либо чувства собственничества - Базиля, но... Но все мои начинания и попытки заканчивались одинаковой сценой, главной героиней которой была я, мои слезы и подушка. Вы ведь понимаете, я не умею говорить красиво, да и какой теперь смысл!.. В любом случае, мне действительно пришлось очень несладко. И плевать, что для пущей реалистичности мне следовало приписать, что ''что-то во мне оборвалось, я разрывалась от тоски, встречала непонимающие взгляды родных и не отвечала на их вопросы о моем состоянии'', но стоит ли? Вот и я думаю, что нет.

Однажды я решила проведать Базиля и его новорожденную дочку, ведь он искренне считал меня подругой, и я подумала, что было бы очень некрасиво проявлять такое безразличие к его семье и жизни. Однако вместо кузена я застала дома его новоиспеченную жену, кормящую Тересу настолько идеально, что я осмотрела комнату на предмет телекамер - вдруг снимают шоу ''Посмотрите, какая я прекрасная мама''? Телекамер не оказалось, и я, все свои силы затрачивая на то, чтобы не выдать своего разочарования, поинтересовалась, как у нее дела, и даже подержала Тересу на ручках. И как бы больно мне не было смотреть в эти глаза, эти васильковые глаза, до того похожие на... Неважно. В общем, я ощутила какой-то странный прилив нежности, поддерживая головку этого сонного существа, причмокивающего губками в такт маминого идеального: ''Ути-пути, иди к тете Джозефине''.

Разумеется, все замечали, что со мной творится что-то странное, хоть я и старалась не подавать виду, но, к счастью моему, на пульте ''Внимание семьи'' появилась еще одна немаловажная кнопка под названием ''Элизабет''. И сестрица с чистой душой нажала на эту кнопку, и до приторности заботливое внимание семьи полностью переключилось на младшую Беннет. Гены пальцем не раздавишь, поэтому никто не удивился, завидев подъезжающую к нашему дому полицейскую машину с Лиззи внутри. Ведь это же в самом деле ''День сурка'' какой-то - бабушка Софи столько натерпелась от мамы, что поведение младшенькой едва ли можно назвать шокирующим.
Спустя неделю папе предложили работу шеф-повара в элитном ресторане города Бриджпорт и он, опросив всю семью и получив кучу положительных ответов, принял это приглашение. Мотивы были у каждого свои: Элизабет не терпелось поскорее зажечь в знаменитых клубах, маме, впрочем, тоже, Хью мечтал стать знаменитостью местных художественных салонов, ну а я... А мне просто хотелось спрятаться, скрыться. Низко и трусливо, но действенно. И сейчас я понимаю, что сама судьба (а вовсе не толстопузый директор фешенебельного ресторана) предложила папе эту работу.
Вещи были собраны буквально за два дня (чего только не делает с людьми фраза ''Бесплатный перелет в первом классе''), ну а Бриджпорт, во всем своем сияющем великолепии, был готов к нашему приезду.

Как я уже говорила, все преследовали свои цели и ждали чего-то особенного для себя от переезда, поэтому, как только чемоданы были распакованы, а дом приведен в божеский вид, все разбрелись по углам и занялись своими делами. Мама принялась обзванивать местных знакомых (скажите, вот сколько у семейства Беннет бабуль? Две остались еще в Риверсайде, одна живет во Франции, третья еще недавно отплясывала на нашей вечеринке, и еще три живут в Бриджпорте! Очевидное и невероятное прямо!), папа сразу же поехал на работу, я отправилась в местный парк, а девочки...

Девочки принялись покорять местное мужское население, причем Элизабет зашла дальше своей сестры, считая, что если она будет заниматься спортом в платье и на каблуках, то быстрее склеит мужичка. Конечно, выбор места идеален - ведь где еще встретишь накачанных и красивых мужчин всем, так сказать, скопом? Однако, как назло, спортзал оказался совершенно пуст, поэтому сестрам ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пришлось заняться спортом.

И если поиски девчонок увенчались провалом, то мои... (самодовольная ты рожа, перестань любоваться своим фото! И не ври, что мной любуешься, я тут такая, в самом деле, толстая...) Бродя по парку и лениво рассматривая местных бабочек, я и не заметила, как наткнулась на (очаровательного, прелестного, умного - все это пропустим) мужчину. Ладно, будет разумнее, если я буду обращаться к тебе, милый. Знаешь, что меня в тебе привлекло? Ну, кроме того, что ты знаменитость? Хотя, право, я толком и не знала тебя - видела, как сестры визжат, лишь завидев рекламу с тобой, но толком не имела представления о том, что ты за человек. Так о чем я? Ах да... Ты стоял и смотрел куда-то вдаль, весь такой задумчивый. Тебя буквально облепили со всех сторон папарации, щелкая своими камерами, а тебе будто бы все равно. Теперь я знаю, что тебе и было все равно... Вспоминаю наши прогулки - то, как ты водил меня на пляж, где в детстве рыбачил со своим отцом, рассказывал о родной Италии, называл меня Жозефин на французский манер, накидывал на мои замерзшие плечи свой пиджак, хотя я и не подавала виду, что замерзла. И на все мои возгласы: ''А вдруг увидят? А вдруг узнают?'' ты отвечал только улыбкой и... Не красней! Нашелся скромник, тоже мне.

И этот твой взгляд. Я помню, как порывалась уйти - так мне не хотелось смущать тебя и быть назойливой, а ты меня останавливал: ''Давайте договорим! Что вы думаете о...''. Неужели ты сразу меня полюбил? Ну не ври только! Ах нет, значит? Ах, тебе значит было просто ЗАБАВНО наблюдать за тем, как я смущаюсь и краснею? Ну что за шутник!

Смешно вспоминать, но вокруг меня было столько шуму. То и дело в темноте виднелись далекие вспышки фотоаппаратов и камер, предвещающих те громкие заголовки газет, в которых меня видели уже чуть ли не твоей женой. Что говоришь? А... Да, они по-своему были правы.

А потом я получила приглашение на твою вечеринку. Знал бы ты, как я удивилась! Это было что-то с чем-то. Его доставили прямо ко мне на работу, так что весь офис со смехом наблюдал, как я сначала краснею, а потом бледнею; улыбаюсь, а затем снова становлюсь мрачнее тучи. Почему, спрашиваешь? Да не знала, что надеть, как ни смешно. Мы с Джейн весь вечер потом перетряхивали мой гардероб в попытках найти что-нибудь сносное, а я старалась не слышать маминых советов, что лучше всего придти вообще без белья. Боже, ну вы послушайте, что он теперь говорит... Говорит, маму надо слушаться! И там мы впервые поцеловались, да. Помнишь? Это было так странно... даже слишком странно! Я, которую, в общем-то, никто никогда не любил, вдруг... Вдруг оказалась в объятьях знаменитости, то и дело повторяющей: ''Как же хорошо, что ты пришла. Я так боялся, что не придешь...''.

- А ты, бесстыдница, заснула в самый разгар веселья!
- Не можешь себе представить, каково было мое удивление, когда с утра я проснулась в твоей кровати. Я невесть что себе вообразила! И вообще, не мог поспать на диване? - я шутливо толкнула Эрика в бок, смеясь.
- А я и спал! А потом подумал, вдруг, не дай Бог, кто-нибудь украдет... Надо охранять.
Я едва заметно улыбнулась, удивляясь, как часто и с какой силой забилось мое сердце.
- Дай закончить, охранник!
Так вот... Проснувшись, я сразу же обнаружила твой взгляд на тебе. Ты смотрел, как маньяк! Знаешь, как мне было страшно? Хотя нет, даже приятно... Правда, я все подушку тебе помадой измазала.
И вообще-то я удивилась, что ты не принес мне завтрак в постель! (Ох, ну что за дурацкая улыбочка у меня на лице!..)

И тогда я решила приготовить тебе завтрак собственноручно. Не смейся, нет, на самом деле я не так уж и ужасно готовлю!.. Просто тогда я так волновалась - столько мыслей, да и плита у тебя какая-то странная, не как у нормальных людей. И не надо говорить мне про плохого танцора, свои итальянские шуточки прибереги на потом.
Да и я на работу я жутко торопилась... Тебе хоть вкусно было?
- Нет...
- Ах ты!..
Он перебил меня на полуслове:
- Но, знаешь что? Я бы хотел, чтобы ты готовила мне так каждый день. Каждый божий день. Именно ты. Именно на этой нечеловеческой плите. Именно подгорелый жареный сыр. Хотя, мне все равно. Я путаюсь, но, знаешь... Лишь бы это была ты.