[Sultanka]

Я даже волнуюсь, выкладывая новый отчет) И очень надеюсь, что с новой наследницей я сумела превнести в династийные записи что-то новое.

Сесиль. Запись первая.

Блин, слава богу, папа клятвенно пообещал больше не заглядывать в эту тетрадь, потому что руки у меня точно растут не из того места - не смогла даже нормально выдрать лист. Не, ну а что? Написала какую-то ерунду (“Здравствуй, дневник, меня зовут Сесиль Дюваль.” Кто так пишет, да?), не понравилось мне, дай, думаю, вырву, чего я буду перед потомками позориться.
Но так как из-под скрепок все равно торчат обрывки бумаги, я, чтобы совесть моя по ночам спала спокойно, во всем честно призналась. Каюсь. Торжественно клянусь больше не шалить. И кофе больше не проливать. Да, в этом тоже каюсь, пятно в третьей бабушкиной записи – моя дизайнерская находка.

А если отбросить все лирические бла-бла-бла и перейти к делам насущным… Мы переехали. Новый город, новый дом… Дом, скажу я вам, шикарный. Правда, я не вру, он мне нравится гораздо больше прежнего. Взгляните сами.

Приклею фото, а то вдруг мои внуки будут так сильно любить бабушку, что ни разу в жизни не приедут к ней погостить. Ну или я… выйду замуж за полярника и буду жить во льдах Антарктиды. Так хоть открою дневник, гляну на фото, пущу ностальгическую слезу по дому своей безвозвратно ушедшей юности…

Мое любимое место в доме, хотя нет, второе в топе (первое – моя спальня, но о ней позже) – это гостиная.

После лиловых цветочков на обоях и сиреневого дивана в прежнем доме, теплые цвета новой комнаты – воплощение уюта и спокойствия. (От автора: да-да, не похвалишь себя - не проживешь Если честно, новый дом пыталась строить с минимум доп. контента. Большинство вещей максисовских, из игры или купленных в store. Но потом все равно не удержалась, и скачала диван для гостиной, кровать в комнату Сесиль, картины, ну и еще кой-какие мелочи)

Лежишь себе вечерком, смотришь телевизор, из соседней двери в кухню доносятся ароматы жареной картошки и булочек с корицей…

Ну естественно, это пока не придет дядя Джас, и они с папой меня не выгонят. Еще бы, там финал по баскетболу, так что дуй в свою комнату. И не жалуйся, Сесиль, а то дядя Джас больше никогда не даст тебе двадцатку, чтобы купить и незаметно подложить почти такую же «любимую мамину вазу», которую ты нечаянно разбила, вытирая пыль.

Ах да, чуть не забыла сказать: Алиша и мои дядя с тетей теперь живут отдельно. По приезду в Твинбрук они присмотрели небольшой симпатичный домишко. Так что нам теперь есть к кому ходить в гости и кого ждать в гости к себе.

Пока дядя с папой смотрят матч, тетя Надин с мамой гоняют чаи на кухне.

Не сказать, чтобы они были такими уж подругами, конечно… Но они все время находят о чем поговорить. Мне это с самого детства было удивительно. Нет, правда. Женщина, которая может часами говорить о Ренессансе, ни разу за весь разговор не упомянет ничего, связанного с искусством. А другая, спортсменка до мозга костей, не смотрит с мужем матч, а рассуждает о маргарине в булочках, хотя их, насколько я помню, в жизни их не готовила. Женщины…

Если понадеяться на то, что эту тетрадь никогда не используют как вещественное доказательство налоговые инспекторы, я вам скажу. С такими доходами и запасами на счетах, как у нас сейчас, мы могли бы не готовить дома вовсе, а каждый день есть в лучших ресторанах. И маме пора перестать гонять папиного водителя на другой конец города на рынок, потому что там «мясо на три доллара дешевле». Мда, не те времена, когда прабабушка Шайлер с радостью, граничащей с потерей сознания, писала о новом холодильнике и о надстройке второго этажа.

Да что смеяться-то? Папа теперь ездит на работу на лимузине. Первое лицо в городе, блин. Правда, сколько я не просила Гарри, папиного водителя, дать прокатиться, он ни в какую. Так что мне от этого лимузина уж поверьте, толку, как от козла молока.

Новый дом, с одной стороны, большой и просторный, а с другой – все комнаты маленькие и такие уютные, и так приятно порой не разойтись с кем-нибудь у лестницы в прихожей. Ну, не тогда, конечно, когда ты спешишь с утра на автобус, а папа забыл в комнате кейс.

Братьям досталась небольшая комната на втором этаже. Кстати, дверь к ним в пяти метрах от моей, и эти два гада, особенно Джер, как будто караулят под дверью и вечно грозятся настучать маме, если я крадусь куда-нибудь посреди ночи. Но я тоже не лыком шита! Размечтались. Гордо подняв голову, я говорю, что это у меня позорный ночной штурм холодильника и, да, сплю я в одежде и накрашенными губами.

Так о чем это я? А, да, о комнате братьев. Симпатичная комната, типично мальчиковая, с голубыми обоями, столом за которым Джер часами просиживает, играя в виртуальную войнушку, теликом, что смотрит тем временем Хит, который уже закончил школу, но «находится в активном поиске себя», а говоря нормальным языком, тянет резину с трудоустройством.

Моя спальня – просто конфетка. Самая маленькая из всех, наверное, но такая… своя.

Да, вот почему я ее так люблю – потому что она единолично моя, ее не нужно теперь делить ни с Алишей, ни с кем бы то ни было другим. Можно ложиться спать, когда тебе вздумается, можно забыть вытереть пыль или потерять носок под грудой книжек в углу. И никто ничего не скажет. Это мой островок безопасности и спокойствия. Если такое вообще возможно в многодетной семье.

Ладно, хватит уже о доме. Вы, наверное, поняли, что все мы в нем души не чаем. С вливанием в местное общество, так сказать, дело обстоит посложнее.
В первый же школьный день мы с Джереми умудрились опоздать на автобус, в итоге пришлось три квартала нестись, как сумасшедшие.

Встретили нас прохладно. Мягко говоря. И ведь обязательно надо было директрисе самолично проводить нас до класса и представить как «очаровательных детей нашего нового мэра». По крайне мере десяток последовавших испепеляющих взглядов – что еще нужно для хорошего начала первого учебного дня? Хотя мне наплевать. Пусть Алиша переживает о том, сколько поклонников у нее будет в новой школе. Не найду друзей здесь – ну и ладно, у меня есть два замечательных брата, которые всегда поддержат. Ммм… Что-то самой не верится в то, что написала. Тогда так: у меня большая дружная семья, и.. И блин, ладно, умру в одиночестве!

С друзьями дела обстоят напряженно, да. Но я стараюсь смотреть на все оптимистически. У меня есть книги. И большой незнакомый город, по закоулкам которого не скучно бродить даже в одиночестве.

Хотя знаете, я лукавлю. Или намеренно умалчиваю. Но чтобы совесть спала спокойно, надо сказать. Есть тут один… Бегает за мной по пятам, пытается провожать до дома, предлагает помощь с уроками. Да я сама кому хочешь тридцать контрольных за час сделаю.

Его зовут Гордон. Фамилию не помню, честно говоря. Он хороший парень. Добрый такой, совсем беззлобный, тихий. И совершенно некрасивый. Ну правда, у него большие проблемы со вкусом, стрижет его, наверное, слепая бабуля тупыми ножницами, и то по большим праздникам, а о кремах от угревой сыпи он явно никогда не слышал.

Я пыталась проявлять вежливость, отвечать на его вопросы, один раз даже прошла с ним по улице метров сто, правда, потом завернула по пути в тату-салон, соврав, что «у меня назначено на два». Так бы и продолжалось, пока не встряла Алиша с ее природным чувством такта.

- А ну, ты, прыщавый, отстань от моей сестры! Неужели ты, чучело, на что-то рассчитываешь? Да Сесиль у нас просто слишком добрая, чтобы сказать в лицо, насколько ты жалок!

Я пыталась ее остановить, дергала ее за рукав и просила заткнуться. Но когда Гордон спросил, правда ли все это, я смогла пробормотать лишь что-то невнятное, вроде:

- Ну, понимаешь, все не совсем так, то есть не так, но я… то есть мне… ты…

В общем, вы поняли, да? Вперив в землю погрустневшие глаза, Гордон ушел. Алиша раз двести сказала, что он больше не подойдет, и чтобы я не смела его жалеть. Но не тут-то было. Через пару дней, вечером, возвращаясь с прогулки, я увидела, что Гордон околачивается возле нашего дома. В новой футболке, с порядком уменьшившейся в объемах шевелюрой.

- А что ты тут делаешь? – я задала совершенно ненужный вопрос, потому что ежу и так все было понятно.
- Жду тебя. Хотел извиниться.
- Ты? За что?
- За себя. Что я был «жалким чучелом». Но теперь я изменился.
Я с сомнением посмотрела на его неумело замазанные тональным кремом прыщи и с усилием выдавила:
- Эээ… Ну да, ты прекрасно выглядишь.

- Спасибо, крошка, я старался для тебя.
Стоп. Крошка? Он что, правда это сказал?
- Слушай, Гордон, я немного спешу. Мне нужно домой, куча дел, знаешь ли, правда.
- Ну тогда позволь мне украсть всего один прощальный поцелуй…
И он, сложив губы в трубочку, закрыл глаза и потянулся вперед… «Ну уж нет!» - стремительно пронеслось у меня в голове. Жалость-жалостью, но кем я после этого буду, если отдам свой первый поцелуй вот этому вот… чучелу? И я решительно выставила ладонь вперед, остановив его буквально в пяти сантиметрах.

- А ну прекрати сейчас же! – взревела я наподобие пожарной серены. Заметив вмиг открывшееся окно в кухне мисс Розенкрауц, нашей соседки, старой девы, у которой зимой не допросишься снега, зато за порцией новых слухов – всегда пожалуйста, и сделав три вдоха-выдоха, продолжила тише.

- Гордон. Ничего у нас с тобой не получится. Ни дружбы, ни уж тем более… чего-то еще. Мы просто слишком разные. И знаешь, с той прической и в дедушкином свитере ты мне нравился гораздо больше.

И на этом в отношениях со странным парнем Гордоном я поставила жирную точку.

Ой, стойте, кажется, это аська пиликает. Значит, IronMan18 снова в сети…