Часть третья. Поток воды над головой.
Она услышала, что кто-то бежит позади нее и рефлекторно обернулась. В этот момент они встретились взглядами.
— За мной еще никто не возвращался,— она удивлена и не скрывает этого,— никогда никто не шел за мной. Почему ты это сделал?
— Морти, прости меня.
— Зачем ты просишь прощения?
— Я хочу, чтобы бы ты меня простила.
— Я не буду тебя прощать, я не вижу на то причин,— она улыбается глазами, но лицо сохраняет спокойствие,— тебя не за что прощать.
Начался дождь. Молодой человек посмотрел в никуда и вокруг, и его взгляд остановился на мерцающем небе. Он улыбался своим мыслям, наслаждался каплями воды, струящейся по лицу, с запрокинутой вверх головой. Морт засмотрелась на него, просто было на что посмотреть: Дроми не растерял эту свою способность к безумию и наивности в восприятии мира.
— Пошли,— неожиданно он взял ее за руку и потащил вперед.
— Куда?
Он не ответил ей, просто упрямо вел к какой-то только ему ведомой цели. Девушка не сопротивлялась, ей самой стало как-то неожиданно легко и очень интересно, куда он ведет ее и почему молчит. Ее внутренние Рорты перестали скрестись на сердце, их придавило камнем, который свалился с души.
Они проходили мимо угла Желтого Дома, когда он, наконец, остановился.
— Дроми…
Он провел ладонью по ее волосам и обнял.
— Ты назвала мое имя,— шепчет почти неслышно.
Сказав это, он поцеловал ее.
Они стояли под водостоком, на них сплошным потоком лилась вода, но они продолжали целоваться. В этом поцелуе были мириады томительных ощущений, бездна трогательной агонии и сонмы нежности с легким налетом тоски. Время остановилось, и мир замер, любуясь чужим безрассудством. Дроми гладил ее мокрое лицо, целовал в виски, в носик, щеки и подбородок. Парень обращал время вспять, доказывая в очередной раз, что оно не существует.
— Прости, но снега пока нет.
— Вот теперь есть за что прощать,— Морти шепчет ему в ответ,— ты же понимаешь, что без снега совсем не то.
— Понимаю. Но ничего не могу сделать с этим.
— Врешь, ты только что переместил нас в прошлое. А это значит, что ты способен на многое.
— Я боялся, что не смогу.
— Зачем ты это сделал? Ты же понимаешь, что это не правильно, что так не должно быть? У меня совсем другая жизнь, у тебя совсем другая жизнь. Та пора давно прошла, и после нее были целые эпохи…
— Тебе было плохо?
— Мне было плохо без тебя.
— Но ведь ты сама…
— Да, я сама. Пошли,— теперь она схватила его за руку и потащила в неведомую сторону.
— Не ожидал продолжения путешествия.
— Оно уже почти закончилось. Вон туда идем,— она указала на страшненький приземистый Серебристый Дом в нескольких дюжинах шагов пути,— я не такая подлая, как ты. Я сразу говорю, куда веду человека.
— Ты бы не согласилась пойти со мной, если бы я сказал.
— А откуда ты знаешь это? Надо мостовую перейти,— она отпустила его руку и пошла вперед.
— А ведь, действительно, не знаю,— пробормотал он.
Дом приближался и уже не казался таким жутким, каким он выглядел издалека. Большие окна с сине-красными витражами, как планирующие листья на фоне мерцающего неба. У каждого жильца свой вход, а у тех, кто живет на втором этаже, есть свои лестницы. Такие дома обычно рассчитаны на четыре-пять обителей.
Они поравнялись с домом, Морти обыскивала себя в попытках найти коды.
— Ты тут живешь?— спросил Дроми, оглядывая дом.
— Нет, это не моя обитель. Здесь живет подруга, она попросила за зверем присмотреть, пока ее не будет. Я вообще сюда и шла, когда мы встретились,— наконец она нашла связку шифров в кармане и поднесла нужный к считывающему гнезду.
— А что за зверь?
— Обычная Рорта,— мечтательно произнесла она,— это очень красивые, умные, самобытные и любопытные звери, при этом отличающиеся крайней вежливостью. Им не принято давать имена: всех Рорт так и зовут Рортами.
— Да знаю я.
— Тогда милости прошу,— усмехнулась девушка, отворяя портал.
— Знатно я тебя подморозил, вся дрожишь,— он снова обнял ее , когда они уже зашли внутрь.
— А я как знала, специально непромокаемый плащ одела, но и он меня не спас.
Обитель была просторной, почти как небольшой дом. Уютное местечко: изысканная мебель, великолепные портьеры, красивые картины в прекрасно выдержанной цветовой гамме.
— Красиво, правда? Она сама их рисует. Очень странная женщина.
— Небось, не страннее тебя, раз вы подружились.
— Твоя правда,— она улыбается,— надо согреться, ты иди в ванную. Это направо до конца. А я пока зверю воду поменяю и еды положу.
— А ты пойдешь со мной?— робко спросил он, беря ее за руку.
— Пойду, если хочешь. Только сначала Рорта.
Он поцеловал ее ладонь:
— Как скажете.
Грациозная Рорта вышла навстречу, только заслышав свое имя. Ее мех блестел и переливался в лучах света, элегантные крылышки были сложены на спине в знак приветствия. Это был поистине роскошный зверь, достойный целого мира.
— Знакомьтесь! Рорта, это Дроми. Дроми, это Рорта,— усмехнулась девушка,— а ты чего встал, как вкопанный? Знакомься давай!
— Ты сказала, что она обычная! Но она же красная!
— Ты бы не поверил, что у художницы, живущей в обители, хоть и просторной, заведена красная Рорта.
— Она неподражаема, никогда таких не видел.
Рорта недовольно фыркнула.
— Не пялься, она этого не любит,— проговорила Морт, накладывая еду в миску Рорты,— кушай, милая. Проголодалась, небось.