Часть вторая. Дверь на поляне.
Мне совсем не хотелось вставать, поэтому я продолжал лежать в густой, немного влажной траве рядом с тоненькой тропинкой, и терпеть придорожную пыль, которая неприятно щекотала мой нос. Солнце светило прямо в глаза, пытаясь выжечь их, и я попробовал заслонить свет рукой, покрытой новыми ссадинами и синяками. Значит, ее труд был напрасным, я все равно все испортил и поранился еще больше. Ее. Я даже имя не спросил, да и сам не представился. И в этот момент я понял, что ничего не помню о себе, даже такой простой вещи, как собственное имя, хотя, казалось бы, имя — это первое, что должен помнить каждый. Совершив это ошеломляющее открытие, я попытался вспомнить о себе хоть что-нибудь, но тщетно: в голове всплывали лишь какие-то мутные и ни к чему не обязывающие картинки о рыжеволосой девушке. Если вдуматься, то получалось, что эта девушка — единственное, что я хорошо помню. И вообще, что произошло? Мы с ней не прощались, меня словно выдернуло от нее, как вытаскивают закладку из книги или карандаши из стакана. Правда, я оказался живым карандашом, и мне было очень больно, когда меня выдергивали, но этот факт, видимо, никого, кроме меня, не беспокоил. Да и до встречи с ней, я смутно припоминал, была какая-то комната, которая словно вертелась вокруг меня, выкидывая мое оглушенное тело прочь, к моей недавней прекрасной незнакомке.
— Ну и видок у тебя!— произнесло детское лицо, склонившееся надо мной.
— Нормальный вид,— огрызнулся я и наконец-то сел. Мне и так плохо, а надо мной еще и издеваются.
— Эх, не тогда ты попал, бедолага. И, поверь, я совсем не издеваюсь.
Передо мной стояла маленькая девочка в ослепительно белом платье, которое было похоже на карнавальное и совсем не подходящее под прогулки по лесу, в котором мы находились. К слову сказать, лес был почти дремучим, но, тем не менее, светлым. Очень гармоничный симбиоз вековых гигантов и мелкого подлеска: свет проникал всюду, не смотря на весьма буйную растительность самых разных размеров и видов.
— Вставай, я тебе покажу кое-что,— ребенок улыбнулся, протягивая руку.
— Я сам могу,— отмахнулся я,— вот еще, дети мне помогать будут.
— Как знаешь,— девочка пренебрежительно пожала хрупкими плечиками.
Я начал было отряхиваться, но быстро опомнился, поскольку это было совершенно бесполезное занятие: вся одежда была безнадежно испорчена, порвана и испачкана.
— Да, одежда далеко не всегда самое главное в жизни,— усмехнулся ребенок.
— Тебе легко говорить, ты же в белоснежном платье без единого пятнышка!
— А лесу как-то все равно, как ты выглядишь. Особенно, если ты один. Между прочим, до твоего появления я действительно была здесь одна. Все, меньше разговоров, давай-ка иди за мной.
Я покорно следовал рядом с ней, попутно разглядывая открывающиеся моему взору деревья, траву, кустарники и цветы. С первого взгляда могло показаться, что все одинаковое, но при внимательном рассмотрении сразу же становилось очевидна индивидуальность каждого растения. Однако, каждое из них было потрясающе красиво и величественно, каждое по-своему. Я глубоко вдохнул этот удивительно чистый густой воздух и глянул на свою невольную собеседницу. У нее были поразительно мудрые глаза, да и говорила она как взрослый человек, что совсем не вязалось с ее легкомысленным детским внешним видом. Это несоответствие мне только в этот момент пришлось на ум.
— Зачем тебе эта маскировка под ребенка?— спросил я, поражаясь собственной наглости и смелости.
— Хм, неожиданный вопрос, ты на редкость проницателен. Наверное, потому, что я люблю удивлять. Такой ответ тебя устроит?
— Вполне. Но только у меня возник очередной вопрос: как же ты это делаешь?
— Уже как само собой разумеющееся, но поначалу мне данное умение давалось тяжело. Тяжело в учении, знаешь ли,— ухмыльнулась девочка, которая на самом деле никакой девочкой не была. Действительно, мысли путались из-за внешнего и внутреннего восприятия этого существа,— совсем как твои путешествия.
— Путешествия?
— Ага, как же еще это можно назвать? Вон, смотри,— она указала на поляну, посреди которой стояла самая обычная дверь. Только вот двери, как правило, находятся в стенах.
— Это что, портал?— сам не понимаю, почему я это сказал. Мне был неведом смысл этого слова, наверное, это был какой-то рефлекс.
— Портал, да. И тебе надо зайти в него, а то она скоро придет.
— Кто это, она?
— Ее имя Феу, но тебе это ничего не скажет,— пробурчала девочка, подталкивая меня к порталу,— встретишь ледяного затворника, передавай ему, что его ожидание скоро закончится.
— А кто этот затворник?— спросил я, но вместо ответа получил только очередной толчок маленькой ручкой в спину,— ладно, тебе почему-то хочется верить.
— Ага, да, а то мне некогда тут с тобой возиться, Ансуз.
______________
Эта серия напрямую соотносится со
второй серией «Феу»