Сегодня с утра Тревор ходил встречать путешественников; я, понятно дело, осталась дома с детьми. Приехали они где-то к полудню… Как же я рада была их видеть и слышать, это ж не передать словами!
- Здорово, сестренка! – с порога суфлерским шепотом, «чтоб мальчишек не пугать», приветствовала меня Эль(зуб даю, ее в муниципалитете слышно было).
Чуть позднее, когда радость поутихла, а толпа в кухне-прихожей-столовой рассосалась – родители ушли отдыхать после дороги, Тревор сменил меня на боевом посту при малышах, – мы устроились за обеденным столом, и сестрица начала рассказ:
- Ой, съездили просто отлично! Правда, ты бы видела, как на нас, необразованных гайдзинов, там смотрели! Особенно когда мы отважились попробовать местную народную еду… Мама говорит, что еле пережила «этот позор». Видите ли, мы с отцом едим неаккуратно
(между нами говоря, а как еще предлагается есть ЭТО? Оно ж мелкое, если кушать, аки великосветские господа, небольшими кусочками, никакого удовольствия не получишь…).
Ага, как будто не она достала массажиста своими указаниями и требованиями перед первым же сеансом.
Ну, если быть честной, в основном все было плохо из-за меня. Кто ж знал, что нельзя комментировать шахматные партии и подсказывать ходы? Ну да, да, подсказывала я неправильно, каюсь…
Хотя это еще цветочки. Вот когда я в номере играла в пинг-понг об стенку, используя вместо ракетки туфлю на платформе – вот это было да!!! Ты бы видела лицо уборщицы!!!
Отец потом устроил мне головомойку, а мама – бойкот. Целую неделю демонстративно меня не замечала, благо мы жили в разных номерах, а при случайных встречах в вестибюле легко делать вид, что мы незнакомы.
А так родители почти все время(когда не ходили на процедуры) проводили в номере в объятиях друг друга, пока я бегала по окрестностям.
Что скажу – в Японию я больше ни ногой. Я люблю бегать, прыгать, резвиться и ни в чем себя не ограничивать – ну, ты знаешь. А тут – то нельзя, это нельзя… Злые они, ну их к лешему.
И божества их злые. Папа вон в последний день погадать решил – таки что ты думаешь?! Сказали нам, мол, «в полночь ворон пролетит, скрыв крыльями луну»! Вот и понимай их как хошь.
...Увлекшись разговором, я даже не заметила, как время пролетело – а промежду прочим, пришла пора ужин готовить! Эль была немедленно изгнана из моего святилища, сиречь, кухни, а я бросилась собирать на стол. Сегодня у меня по плану, вообще-то, был пирог с клубникой – в честь возвращения родных, во-первых, а во-вторых, сегодня хотел зайти Луи, пожаловаться на судьбу свою горькую.
Судьба его горькая заключалась в том, что никто его не любит, никто дома не кормит… приходится либо давиться и есть то, что готовит тетя Стефани(не в обиду, готовить она не умеет), либо давиться еще сильнее и поедать свои кулинарные «шедеверы».
Ибо Магдалина, уже давно бессменный ответственный по кухне, готовить перестала, и вообще, странная какая-то в последнее время…
«Мири, вот скажи, какого лешего с ней случилось? Может, порчу навели, в храм сходить нужно? Была же нормальная девчонка, классная такая, на рыбалку со мной не гнушалась ходить, школу гуляли на пару, пакостили всем вдвоем…
А теперь – нате вам, пожалуйста. Стала важная мадам, фу-ты, ну-ты, ножки гнуты!
Прям подойти страшно, уж такая вся тонкая, воздушная да воспитанная. На рыбалку теперь ни ногой, зато с барахолки за уши не утащишь.
Краситься вон начала… прыщи уже у нее от всей этой радости, а все равно ж не прекращает. Пытаюсь мозги вправить, но без толку… вот что то может быть?»
Мы не знали… честно говоря, Луи было жаль, но нам показалось, что Лина просто взрослеет. Может, влюбилась в кого-то, не знаю… В любом случае, мы постарались его успокоить, мол, ничего серьезного такое бывает. И про влюбленность не поминали - энаю я, как он ко «всей этой чуши» относится, еще больше с ума сходить начнет.