Письмо.
По мотивам рассказа М. Зощенко.
Название симс-рассказа: Письмо.
Художественный жанр: Сатира
Имя автора: Зощенко М. М.
Имя (ник) фотографа: TeaRose
Вступление: автором данного произведения является известный писатель Михаил Михайлович Зощенко (29 июля (10 августа) 1895 (по другим сведениям 1894), Санкт-Петербург — 22 июля 1958).
Жили себе в Ленинграде муж и жена.
Муж был ответственный советский работник. Он был нестарый человек, крепкий… Развитой и вообще, знаете ли, энергичный, преданный делу социализма и т.д.
И хотя он был человек простой, из деревни, и никакого такого в своё время высшего образования не получил, но за годы пребывания в городе он поднаторел во всём и много чего знал, и мог в любой аудитории речи произносить. И даже вполне мог вступать в споры с учёными разных специальностей – от физиологов до сантехников включительно.
А жена его, Пелагея, между тем была женщина неграмотная. И хотя она приехала из деревни вместе с ним, но ничему такому не научилась, осталась неграмотной, и даже свою фамилию она не могла подписывать, книги отбрасывала, и слышать об учёбе ничего не хотела.
А муж Пелагеи, видя такую ситуацию, ужасно огорчался, страдал и не понимал, как ему выйти из беды. И он ей говорил: «Ты бы, Пелагеюшка, как-нибудь научилась читать или хотя бы фамилию подписывать. Наша страна постепенно выходит из вековой темноты и некультурности. Мы кругом ликвидируем серость и неграмотность. А тут вдруг супруга директора хлебозавода не может ни читать, ни писать, ни понимать, чего написано. И я от этого терплю невозможные страдания».
А Пелагея на это, конечно, так говорит. Она рукой махнёт и так отвечает: «Ах, Иван Николаевич, об чём вы хлопочете. Мне этим ни к чему заниматься. В своё время я за это не взялась, и моя молодость исчезает, и мои руки специально не гнутся, чтобы, например, карандаш держать…». А муж Пелагеи, конечно, вздыхает с огорчением и говорит: «Эх, эх, Пелагея Максимовна…»
Но однажды всё-таки Иван Николаевич принёс жене подарок...
«Мне? Что это?..»
«Вот тебе, Поля, новейший букварь-самоучитель, составленный по последним данным науки!». А Пелагея усмехнулась, взяла букварь в руки, повертела его и в комод спрятала – пущай, дескать, лежит…
«Может, потомкам пригодится.»
Но вот как-то раз днём присела Пелагея за работу. Пиджак Ивану Николаевичу надо было починить, рукав протёрся.
Села Пелагея за машинку, сунула руку под пиджак – шуршит что-то. «Не деньги ли?» - подумала Пелагея.
Посмотрела – письмо. Чистый такой, аккуратный конверт, тоненькие буковки на нём, и бумага вроде как духами или одеколоном попахивает.
Ёкнуло у Пелагеи сердце. «Неужели же Иван Николаевич меня зря обманывает? Неужели же он сердечную переписку ведёт с дамами и надо мною же, неграмотною дурою насмехается?»
Поглядела Пелагея на конверт, вынула письмо, развернула – не разобрать, по неграмотности. Первый раз в жизни пожалела Пелагея, что читать она не может.
Заплакала Пелагея и стала вспоминать, что Иван Николаевич как будто бы и в самом деле за последнее время переменился – об усишках своих заботится…
руки чаще моет…
...и носит новую кепку.
Спрятала Пелагея письмо в комод, дошила пиджак и стала дожидать Ивана Николаевича. И когда пришёл он, Пелагея виду не показала. Напротив, она ровным тоном разговаривала с мужем и даже намекнула ему, что она не прочь бы поучиться и что ей чересчур надоело быть тёмной и неграмотной бабой.
Очень этому обрадовался Иван Николаевич.
«Ну и отлично!» - сказал он
«Я тебе сам буду показывать».
Два месяца подряд Пелагея изо дня в день училась читать. Она терпеливо по складам составляла слова выводила буквы и заучивала фразы.
И каждый вечер вынимала из комода заветное письмо и пыталась разгадать его таинственный смысл. Однако это было очень нелегко.
Иван Николаевич ей помогал, как и обещал.
Только на третий месяц Пелагея одолела науку. Утром, когда Иван Николаевич
ушёл на работу, Пелагея вынула из комода письмо и принялась читать его. Она с трудом разбирала тонкий почерк. И только еле уловимый запах духов от бумаги подбадривал её.
Письмо было адресовано Ивану Николаевичу. Пелагея читала: «Уважаемый товарищ Кучкин! Посылаю вам обещанный букварь. Я думаю, что ваша жена в 2-3 месяца вполне может одолеть премудрость. Обещайте, голубчик, заставить её сделать это. Внушите ей, объясните, как, в сущности, отвратительно быть неграмотной бабой. С коммунистическим приветом Мария Блохина».
Пелагея два раза прочитала это письмо и, чувствуя какую-то новую обиду, заплакала.
Но потом, подумав об Иване Николаевиче и о том, что в её супружеской жизни всё в порядке, успокоилась и спрятала букварь и злополучное письмо.
Так в короткое время Пелагея научилась читать и писать и стала грамотной. И это был поразительный случай из истории ликвидации безграмотности у нас в Союзе.
