Приятно знать, что жизнь потихоньку налаживается. Закончилась бесконечная череда женских истерик, пеленок распашонок… Помирились и мы с Лаурой. Ведь все совсем не так сложно и страшно. Главное решиться улыбнуться, взять за руку и сказать, что любишь. И сметь надеяться на ответную улыбку. Пусть у нас не так много времени, что бы побыть вместе, но тем ценнее оно и тем больше доставляет чистого, незамутненного счастья.
Благо, предоставить это время нам есть кому. Кроме того, отец сам этому безмерно рад. Малыш Дал стал главным любимцем дома в целом и отца в частности. Что особенно радует, мальчик отвечает миру взаимностью. Удивительно славное, светлое и чистое создание…
Они с папой часто ведут долгие дискуссии и споры. Побеждает, судя по всему, чаще всего Даламар. По крайней мере помимо жизнерадостности, доверчивости и больших очаровательных синих глазок в нем обнаружилось недюжинное упорство. Так и болтают с отцом долгими вечерами о политике и преимуществе мягких игрушек над пластмассовыми машинками.
Пред обаянием моего юного сына не устоял и наш грозный пес. В общем то не слишком приветливый, грозный, непокорный и подчиняющийся только отцу, он жалостливо прижимает уши и кротко позволяет себя тискать Даламару, отловившему его при попытке принять пищу. Мама сначала беспокоилась, однако грозный Бакстер даже скалиться себе в присутствии ребенка не позволяет, и вообще, весьма успешно прикидывается плюшевым мишкой.
Однако все так безоблачно, конечно, быть не может. Пришла очсень со своей слякотью, дождями, перыми морозцами и, конечно, неизменным вирусным гриппом. Совершенно неожиданно он скосил практически всю нашу семью, заставив глотать мерзкие лекарства, испытывать на себе народные средства и избегать лишний раз заходить в комнату нашего маленького рыжика. Забота о нем почти полностью легла на плечи выстоявшей в схватке с болезнью Ариэн.
Дал, конечно, очень любит тетю, однако, кажется, чувствует недостаток внимания. Еще бы, раньше столько народу рядом отиралось, а тут просыпается, открывает глазки, а рядом никого! Мир оказался жесток и несправедлив.
Когда я, наконец, оклемался и был допущен бескомпромиссной сестрой до сына, то мальчик бросился ко мне сломя голову, протягивая свои маленькие лапки. Так и были сделаны первые шаги моего сына. И радость мою просто невозможно описать словами!
В определенном смысле цирк превращается и наше с ним купание. Когда я опускаю сына в ванну, на его смуглой мордашке появляется растерянное и загнанное выражение «папа, я, конечно, тебе доверяю, ты взрослый, умный и все такое… но ты точно уверен, что ты хочешь сделать это со мной?».
Едим мы с ним тоже с шутками, прибаутками и фокусами. Я, признаться, готовлю не очень хорошо и Дал, избалованный стряпней деда, нередко выражает некоторое сомнение в съедобности моих творений. Приходиться отвлекать его танцами, песнями и колдунством, успевая запихивать в изумленно приоткрытый ротик комковатую манную кашу. В результате все мы, Дал, я и волшебная палочка, оказываемся поуши уделанные, но все равно довольные.
К сожалению в наших развлечениях не участвует мама Лаура. Ее недавно повысили до завуча, обещают место преподавателя в каком то престижном университете, поэтому времени у нее еще меньше. Она изменила прическу, стиль одежды, надела очки, как то сразу и слишком неожиданно превратившись из очаровательной рыжей девчонки, в которую я влюбился с первого взгляда, в суровую, серьезную леди, у которой есть цель в жизни и совершенно нет времени на семью.
Я молчу, жду, запасаюсь терпением и надеждой. Однако на днях, возвращаясь с работы, я с порога услышал дикие женские вопли.
- У тебя есть муж и сын! Ты хотя бы вспомни, когда ты с ними последний раз виделась!
- У меня есть обязанности!
- Семья – твоя обязанность! Ты сына в первый и последний раз на руках держала в роддоме!
- Не смей учить меня, как быть матерью!
- Да какой смысл учить, если ты не хочешь ей быть!
- На мне ответственность за всех детей школы!
- И очень жаль! Ты своего то ребенка видеть не желаешь!
- Ты сначала сама замуж выйди и ребенка заведи! Хотя тебе явно судьба остаться старой девой и мигерой!
Ошеломленный, я робко заглянул в гостиную, откуда доносились эти вопли. Кто бы мог подумать, я никогда и не предполагал, что моя сестра, серьезная и деликатная Ариэн и жена, нежная чуткая Лаура, могут так орать… во истину, неисповедима душа женская. Заметив меня с ошарашено округлившимися глазами, девушки торопливо замолкли и разошлись в разные стороны, меня, в свою очередь, гордо игнорируя.
Так шли день за днем, неумолимо приближая День Рождения Даламара. Мы украсили столовую шариками, купили торт со свечками. Правда папа заявил, что не позволит кормить своего единственного и любимого внука всякой химией и приготовил торт самостоятельно.
На праздник, вместе со своей семьей, пришла и малышка Фрея, оказавшаяся вдруг, совершенно неожиданно, несколько старше, чем я помнил ее в последний раз. Стало стыдно, даже не смотря на то, что у меня вроде как было оправдание… семья и работа занимали много времени… однако мог бы и проведать пару раз любимую племянницу!
Свечи на праздничном торте Даламар задувал самостоятельно, хоть и с моих рук. Пусть не очень умело, но с завидным старанием и упорством. Итак, с попытки седьмой, под всеобщее ликование все огоньки потухли!
Мой сын подрос. Стал еще больше похож на мать, немного на прадеда Аствелла и совсем не похож на меня. Было немного грустно, однако печаль эта светла, как любая, когда смотришь на своих детей, неумолимо растущих, стремящихся вперед, к жизни, за ускользающим в неизвестные дали временем.
Сын подрос. Теперь я читал ему на ночь сказки, про далекие страны, принцесс, драконов… про далекую, прекрасную и таинственную страну Элеммир, откуда однажды пришел к нам отважный рыцарь, нашедший здесь свое счастье. Дал засыпал под мое негромкое бормотание, а я улыбался, глядя на его беспечную мордашку, поправлял одеяло, сбившееся у края, целовал сына в лоб, выключал свет и надеялся, что мне хоть на этот раз приснятся такие же светлые сны…
Вскоре Даламар пошел в школу. Тут то и выяснилось, что, выросший в любви и заботе своих неуемных родственников, мой сын… скажем так, не слишком общителен. Шло время, однако друзей в школе у него не появлялось. Он ни разу не привел никого в гости, хотя отец пытался провести по этому поводу воспитательную беседу, ни разу никому не позвонил. Кажется ему вполне хватало общества самого себя… Задумчивые синие глаза, туманный взгляд, устремленный в неизвестность, отрешенное лицо… даже на выстроенной детской площадке он всегда развлекался один. И всегда только вечером, в сумерках, после того, как будет сделана вся домашняя работа и изучены дополнительные материалы.
Он избегал общества детей и, кажется, куда комфортнее чувствовал себя рядом с животными. Животные, хоть и были в шоке от его энтузиазма, но привычно отвечали взаимностью.
Впрочем, один друг у него таки появился. К нам в гости зачастила Фрея, незабвенная моя племяшка, с озорными огоньками в глазах, решимостью и стойкостью. Познакомившись при одном из семейных визитов, они удивительно быстро и легко сошлись, что не может не радовать.
Хотя Дала, кажется немного смущает энтузиазм подруги. В том смысле, что веселая, безшабашная девочка явно вводит в смятение упорядоченный, умиротворенный и рациональный мир моего сына. Он рад ей, я вижу, как он скучает, когда ее нет, как он ждет и смотрит в окно, когда она должна прийти. А еще вижу, как он смущается, розовеют, и не только от мороза, его щеки, когда Фрея невзначай накрывает его ладонь своей в пылу совместной постройки снеговика.
О, эта первая любовь…
Однако при всем этом, несмотря на бурю, вызванную в юной и неопытной душе моего сына, он умудряется отлично учиться, самозабвенно посвящая себя этому занятию.
-Сын, может сходим футбол посмотрим? - иной раз вопрошаю я, однако во первых, Дал не особо увлекается спортом, а во вторых, оторвать его от страшно интересных букв и цифр способна только Фрея.
Часто обнаруживаю своего ребенка заснувшим прям в одежде на диване. Как бы там ни было, мальчик очень устает. Я бы сказал, что это очень вредно для юного подрастающего организма… однако Дал умудряется сам себя нагружать работой, при этом унаследовав редкостное упрямство дедушки Рована… Боги, благословите Фрею…
