Запись четырнадцатая. Громкий тихий ужас.
Я тебя ненавижу-вижу,
Но ко мне ты все ближе, ближе.
Ты меня ненавидишь, но, но, но,
Но ко мне ты все ближе, все равно!
гр.Агата Кристи, песня «Ближе».
Звуковая дорожка к отчёту:
Я очнулась в самой настоящей тюремной камере: высоко, почти под потолком, находились маленькие зарешеченные окна, справа от меня – массивная железная дверь. Скудное освещение давала заляпанная мухами лампочка, висящая на проводе. Кушетка, на которой я лежала, была деревянная, без матраса. Одеяло и подушка тоже отсутствовали.
- Перл, доченька! Как ты? – силует мамы всплыл среди этого кошмара.
- Голова раскалывается. Где мы?
- Не знаю. Я пробовала выбить дверь или позвать на помощь, но ничего не получилось. Видимо, мы не в городе. Это место выглядит заброшенным – не слышно ни машин, ни людей. Раз ты проснулась, я могу попробовать встать на кровать и выглянуть в окно. Подержи меня!.. Кажется, я знаю это место! Мы находимся в старинном замке, в севере от Сансет Вэлли. Мы играли здесь в прятки с мальчишками из соседнего прию…та, - последнее предложение мама произнесла упавшим голосом. Мне показалось, что она что-то поняла, но, вместо того, чтобы продолжить и поделиться со мной своей догадкой, она помрачнела, закусила губу и отвернулась.
- Мама! – я трясла её за руку, но мама не отвечала. Её взгляд, прямо как вчера во время разговора о Гарри, затуманился и устремился куда-то далеко. – Что происходит? Кто нас похитил? Ты его знаешь?
В этот момент я услышала шаги по коридору, стремительно приближающиеся к двери. Ну наконец-то! Скорее бы всё выяснить и отправиться домой. Кто бы там ни был, бояться я его не собиралась.
Дверь распахнулась, и в камеру зашёл.. мистер Сандлер! Лицо его было непроницаемым, а взгляд, казалось, обжигает до глубины души – такой он был ледяной.
Но стоило ему взглянуть на маму, как лицо перекосилось от ненависти. Мама вызывающе посмотрела ему в глаза, и шальная мысль пронеслась у меня в голове: «Похоже, что вместе они не только чай пили!».
Мистер Сандлер накинулся на маму, грубо схватил её и заорал:
- Зачем ты это сделала, тварь? Зачем ты подбросила наркотики моему сыну? За что? Ненавижу тебя!
- Мама?! Ты подбросила наркотики Гарри? Зачем?
- Да, ответь нам! Мы хотим знать, почему ты решила сломать жизнь не только мне, но и моей семье!
Мы оба уставились на маму: мистер Сандлер – враждебно, я – недоумённо.
- Я хотела защитить дочь.
- Дочь!!! А то, что при этом мой сын сядет в тюрьму, ты не подумала?! Или тебя это не волнует? Ну, конечно, ты же у нас звезда сыска! Лучше полиции можешь любое дело раскрыть! А то, что при этом пострадает невинный человек –наплевать! – он орал, как разъярённый раненый бык, в которого матадор воткнул не одну пику.
В тот момент мне показалось, что мама могла в своё оправдание сказать что угодно, и это бы не помогло. Никогда бы не подумала, что у Гарри такой нервный и злой папаша.
Вдруг мистер Сандлер схватил меня сзади, вытащил из кобуры пистолет и приставил к горлу.
Я не люблю делать домашнее задание, очень не люблю (да и кто любит?), но я с тоской вспомнила о том, как далеко от сюда, дома, на столе в гостиной мирно лежит синяя тетрадка с невыполненным заданием по математике. Я готова была сделать десять домашних заданий, да что там, хоть за весь год, лишь бы оказаться в другом месте и не присутствовать при этом кошмаре, так как в тот момент я впервые в жизни испугалась. И почему перед смертью в голову лезут всякие глупости типа алгебры?
- Что ты на это скажешь, Прада?
- Отпусти её!
- И не подумаю! Я убью её, а потом тебя, за всё те страдания, которые ты мне причинила! Смотри, как твоя драгоценная доченька, которую ты так защищаешь, отойдёт в мир иной! – он снял пистолет с предохранителя. – Я всё рассчитал: здесь вас никто искать не будет, выстрела тоже никто не услышит, и я преспокойно закопаю трупы в лесу.
- Ты не сделаешь этого! – твёрдо сказала мама. И откуда только у моей мягкой и добросердечной мамы вдруг взялась такая уверенность в себе?
- Это почему же, милая? – саркастично ухмыльнулся мистер Сандлер.
- Потому что она твоя дочь!
Хватка на секунду ослабла, но потом мой мучитель ещё более остервенело стал давить пистолетом в шею.
- Я тебе не верю! – прошипел он.
- Не веришь, да? А ты вспомни, Гермес, как сделал мне предложение и понёс в кровать?! Ты был так уверен в своей неотразимости, что даже и не подумал предохраняться. Я узнала о том, что ты отец только после рождения Перл, но ты уже был женат и Мэри ждала ребёнка, у меня был Йен, который ничего не заметил, и я решила молчать.
В камере наступила тишина. Я слышала только, как сумасшедше бьётся моё сердце. Господи, ну хоть бы пронесло!
Мистер Сандлер убрал пистолет и стал пристально вглядываться в моё лицо.
Его взгляд сканировал как рентгеновский аппарат. Мне захотелось стать маленькой мышкой, уползти в самый дальний угол и спрятаться в норке, пока всё не кончится. После мучительно долгого времени мистер Сандлер отпустил меня и, опустив голову, молча вышел из камеры, оставив дверь открытой. Можно вздохнуть спокойно.
- Мамочка! – я набросилась на неё с объятиями и поцелуями, не скрывая своей радости, но мама её явно не разделяла: почему-то глядела на меня удивлённо и растеряно.
- Ты такая молодец, что придумала всю эту историю с отцовством!
- Я ничего не придумала, Перл. Гермес твой отец.
- Эээ.. Что? Разве ты не сочинила это, чтобы мистер Сандлер меня отпустил?
По выражению маминого лица стало понятно, что она не шутит. Это был удар прямо в солнечное сплетение.
- То есть ты хочешь сказать, что все 16 лет скрывала от меня, кто мой отец?! – теперь Я была готова наброситься на неё. Мама лишь виновато кивнула. – Я как дура считала папу папой, а мой настоящий отец всё это время был рядом, стоит только руку протянуть?!
Вдруг меня осенило:
- Гарри - мой брат! Боже мой, я чуть не поцеловала в губы собственного брата!
Мои руки стали лихорадочно двигаться – то ероша волосы, то закрывая лицо от ужаса, ноги же понесли меня кружить по камере в странном танце под названием «истерика». Мама совершенно спокойно взирала на всё это со стороны и никак не пыталась себя оправдать.
- Гарри! Ты хотела, чтобы он сел в тюрьму? Зачем?
- Ты приняла свою сестрину любовь за влюблённость. Сказать тебе, что он твой брат я не могла. – В этом месте я чуть не подпрыгнула, но сдержалась. – Слушать ты бы меня не стала, скажи я, что он не пара тебе. Поэтому я решила очернить его, подбросив наркотики. У меня был бы повод сказать, чтобы ты держалась подальше от их семьи. Гермес - полицейский и наверняка бы вытащил его. Я сделала это из любви к тебе, Перл!
- А отца ты меня тоже из любви лишила?
- У тебя есть отец.
- Это кто же это, интересно? Уж не папочку ли Йена ты имеешь в виду, который до сих пор не знает, когда у меня день рожденья, не говоря уже о поздравлениях. Уж не того ли Йена ты имеешь в виду, который сидел, уткнувшись в компьютер, и это считалось у него «проводить время с Перл». Уж не тот ли это Йен, который хвастается моим хорошим воспитанием, хотя не имеет к этому никакого отношения, потому как его не было рядом всё это время? Что ты молчишь, мама? Или ты думаешь, я ничего не замечаю. Да, пока я была маленькая, лапша, которую ты вешала мне на уши про папу, срабатывала, но я выросла, мама, вы-рос-ла, и сама могу решать, что для меня хорошо, а что плохо.
Я была в бешенстве. Лгунья! Отвратительная, бессовестная лгунья, лишившая меня одним махом и отца, и брата!
- Никогда, слышишь, НИКОГДА больше не смей вмешиваться в мою жизнь! Я не хочу тебя видеть, ма-ма! – я вложила всё презрение и ненависть в свои слова, а в эту минуту у меня их было, как яда у тайпана – самой ядовитой змеи на Земле.
Как это было
Гермес растерянно смотрел на меня, а потом схватил на руки и понёс в спальню.
Я пыталась протестовать и вырываться, но он меня не слушал, и только закрывал мне рот поцелуем каждый раз, когда я пыталась что-либо сказать. Он был нежным и ласковым, он опять стал самым милым и близким мне человеком, тем, с кем можно незаметно провести вечность. Гермес был здесь и сейчас, его любовь перекрыла все плохие мысли и страхи, и оставила место лишь для наслаждения. «Любимая!» - шептал он, и мне было всё равно, что будет потом.
***
- Йен, я беременна!
Шаги медленно направились в гостиную. Я слышала, что Йен берёт с полки бутылку нектара, открывает и наливает в стакан. Я пошла к нему.
- Как это могло случиться, Прада? – изучающий взгляд просканировал меня насквозь, до самых костей. Я съёжилась. – Мы же предохранялись всё время.
- Я не знаю. Алисия говорит, что такое бывает. У её знакомой так двое детей родились.
- Мне плевать на других, я хочу знать, как это могло случиться у НАС.
Мы сидели в молчании. Йен пил, я меня трясло от страха. В душе я надеялась, что он положительно всё воспримет, обнимет меня, поцелует, заверит в том, что всё будет хорошо, а тут такой допрос с пристрастием.
- Это всё чертовы египтяне, – резюмировал он. – Они всё время спрашивали, когда у нас будут дети. Да, это они, больше некому. В Египте специально продают дырявые презервативы, чтобы приезжие делали детей, а потом возвращались к ним ещё и поддерживали туристический бизнес.
***
Когда я взяла её на руки, у меня сжалось сердце – она была так похожа на своего отца!
- Да это же мой дедушка Хуго! – воскликнул Йен, когда розовый комочек перекочевал к нему в руки. Несмотря на боль, я не могла удержать смех. Где ещё найти такого замечательного и непосредственного мужчину?!
***
Я навела справки о Гермесе – после нашего расставания он скоропостижно женился и у него родился сын на пару месяцев позже Перл.