[Satyavati]

Весёлого Рождества! Хочу подарить Вам то, что имею - новый отчёт.

Запись пятнадцатая. Отцы.

Звуковая дорожка к отчёту:

По дороге из замка до ближайшей трассы мы с мамой брели в абсолютной тишине. В попутке, подобравшей нас, тоже не проронили ни слова.

Внутри меня всё клокотало от возмущения, однако тело было настолько измотано, что что на выяснение отношений не было сил. Дома я просто завалилась в кровать и заснула, но сон был не такой, как обычно – яркий и красочный, с приключениями со мной в главной роли, а как противный серый туман, окутавший всё тело, из которого время от времени выплывали образы пережитого в камере.

Я встала и на автомате пошла умываться. В голове роились мысли о маме, Гарри, мистере Сандлере (или как мне теперь его называть - "папа"?). Отец ничего не знал обо мне все эти годы, но теперь всё изменилось. Он знает, что у него есть дочь, и наверняка ему тоже хочется восполнить пробел и узнать меня поближе. И Гарри – у меня есть не просто хороший друг, а брат!

Даже не вериться, что у меня будет настоящий отец. Я всегда тихо завидовала Гарри – мистер Сандлер приезжал за ним на полицейской машине, брал с собой на работу, рассказывал, как ловил опасных преступников, гонял его заниматься спортом. Йен же мог рассказать мне только про интрижку с новой пассией, а на концерты я хоть и ходила, но мама не пускала меня за кулисы, говоря, что там сплошной разврат. Папа вдохновлял меня играть на гитаре, но не слишком активно, так что его подарок б’ольшую часть времени пылился в углу.
Надо немедленно повидаться с отцом! В мгновение ока я собралась и понеслась в сторону двери.

- Доченька, ты куда? – мама, очевидно, караулила меня в гостиной.

- К отцу! – сквозь зубы сказала я, и с гордо поднятой головой, даже не удостоив её взглядом, вышла за дверь.

Дверь в дом Сандлеров мне открыл Гарри.

- Гарри, милый! Я так рада, что тебя выпустили! Ты же ни в чём не виноват! – я бросилась к нему обниматься. Он растерянно посмотрел на меня и отстранился, войти не пригласил. На горизонте появился силуэт мист.. отца (в конце-концов, пора привыкать).

- Перл, папа мне всё рассказал.

- Правда! – моему счастью не было предела. Гарри же моего энтузиазма не разделял.

- Да. Он сказал, что это миссис Табаско подбросила мне наркотики, потому что не хотела нашей с тобой дружбы. Так что лучше нам больше не общаться.

- И всё? Больше он тебе ничего не рассказал?

- Нет, – братишка недоумённо уставился на меня. В этот момент подошёл отец, резко отстранил Гарри и, выпихнув меня на крыльцо, закрыл перед его носом дверь.

- Ты пришла, – констатировал он. – Значит, Прада не соврала, и ты действительно моя дочь. Я сомневался до последнего, но тебе она бы врать не стала. – Отец стал разглядывать меня с интересом, который можно увидеть в глазах школьников на уроке биологии, когда они рассматривают внутренности собственноручно препарированной лягушки – с интересом и отвращением одновременно.

- Папа! Я.. – От этих слов лицо Гермеса потемнело.

- Заткнись, малявка! Или думаешь, как будто я, узнав, что ты моя дочь, всё забуду и приму тебя с распростёртыми объятиями? Я ненавижу твою мать и тебя с ней в придачу!

- Она разрушила мою жизнь, разбила моё сердце, из-за неё я до сих работаю патрульным дорожной полиции. Я женился ей назло, родил ребёнка, чтобы показать, что меня тоже могут любить. А нет! Она наслала на меня маленькую выскочку Перл Табаско, чтобы шпионить за нашей семьёй и докладывать мамаше. А в заключение всего из-за твоей глупой головы, в которую пришла не менее идиотская мысль о влюблённости в Гарри, его чуть не посадили. Ты капризная, избалованная дочь своей стервозной мамаши, и я ненавижу вас обеих! Не смей больше приближаться к моему сыну, забудь наш дом и нашу семью! Отправляйся к своему богатому знаменитому папочке и мамаше-шлюхе!

Он шипел, как змея, и с каждым его словом мои глаза наполнялись слезами, а сердце – болью. К концу речи я упёрлась спиной в спасительную калитку и пробкой вылетела на улицу.

Домой я прибежала зарёванная и сразу же наткнулась на встревоженную маму, которая хотела было меня пожалеть, но я вырвалась и закрылась в своей комнате.

На тумбочке, возле кровати, стояла кружка крепкого мятного чая и баночка валерьянки. Мама знала, что так всё будет?! Не важно. Я проглотила 5 таблеток и повалилась на кровать.

Что ж это за судьба у меня такая! За два дня я нашла и потеряла брата и отца, даже двух. Как дальше жить? Что делать? Как относиться к папе? Как доказать отцу, что я не такая, что искренне хочу стать ему ближе? Как вернуть доверие брата?

Ответов на все эти вопросы у меня не было – лишь только обида на отца росла в сердце, увеличиваясь до размеров комнаты, потом дома, а затем и всей Вселенной. Я так одинока! Никто меня не любит! Некому меня пожалеть! Отец ненавидит, мама предала, брат отверг, папе вообще наплевать!

Я бы долго ещё могла себя жалеть, но вскоре подействовала валерьянка и я заснула.

Разбудил меня писк телефона – пришла смска от папы: «Купил эксклюзивную Барби для любимой Принцессы!»

Такое мог написать только он – ещё вчера выдавал меня замуж, а сегодня куклу купил. Я же в них не играю уже целый год!

Раздался настойчивый стук в дверь:

- Перл, доченька, открой, пожалуйста!

Сил грубить не было, поэтому я послушно открыла дверь и без каких-либо эмоций уставилась на маму. На её лице читалось, что выгляжу я хреново.

- Я купила для тебя билет во Францию на неделю. Поезжай, вдали от дома легче разобраться с мыслями и чувствами. У меня только одна просьба – не говори ничего Йену, пока не вернёшься. Его реакция непредсказуема - только себе навредишь.

Ну что ж, Франция, так Франция, лишь бы подальше отсюда.

Итак, прошло 3 дня пребывания за тридевять земель от дома и в моей голове стала складываться полная картина произошедшего. Мистер Сандлер после трезвой оценки ситуации получил заслуженное звание «биологического отца». Папа никак не хотел оставаться папой, поэтому после долгих пререканий между сердцем, шепчущим, что он ни смотря ни на что любит меня, просто у него любовь такая.. своеобразная, и разумом, кричащим, что во мне течёт кровь ненавидящего меня убийцы несовершеннолетних девочек, стал нарекаться «папой Йеном».

Мама осталась мамой. Я её простила, но решила пока виду не показывать. После встречи с биологической единицей, имеющей схожие с моими хромосомы, я переосмыслила мамины старания оградить меня от общения с этим нервным типом. На его фоне папа Йен выглядит просто примерным отцом, так что, прости, папусик, я тебе ничего не скажу про то, что мы с тобой не родственники. Мама (впрочем, как всегда) оказалась права – если папе рассказать, что я не его дочь, реакция может быть неадекватно-истеричной с разрушающими последствиями.

Вот о ком я действительно сожалела, так это о Гарри. Его отсутствие очень остро ощущалось – не с кем было полазить по провансальским руинам и поспорить на желание, что он не сможет залезть на мобильную вышку. Так и слонялась всё это время из угла в угол.

На четвёртый день своего прибывания во Франции, когда я сидела в кафе и удивлялась, почему люди с таким энтузиазмом поедают плесень, да ещё и платят за это немалые деньги, на мобильный телефон пришло сообщение: «Йен умер от сердечного приступа. Приезжай как можно скорее. Мама».

Папочка!!!

Ну почему, почему именно теперь! Не оставляй меня, пожалуйста! Я так люблю, когда ты нежно поёшь мне колыбельные перед сном! Я помню каждый раз, когда ты водил меня в кино и покупал вкусное мороженое! Я знаю наизусть все твои песни и голосую во всевозможных хит-парадах только за твои композиции! Я тебя так люблю, папа! Пусть ты не идеальный, но ты единственный и неповторимый! Кто ещё додумается подарить мне эротический роман на 12-ый день рожденья? Кто возьмёт меня с собой на гастроли и чуть не забудет в казино? Кто озаряет своим присутствием всё вокруг, как лучик света? Ты, и только ты, папочка! Я не хочу, я не верю, что ты умер! Всё вдруг стало на свои места – мама и папа любили меня больше всех на свете, а я как дура обидела одну и чуть не отказалась от второго. Какая же я идиотка!

Я вскочила и побежала менять билет, но из-за отсутствия мест пришлось ждать до утра. Долгий полёт, задержка рейса – приехать мне удалось только вечером следующего дня.

Я позвонила, и дверь мне открыл.. папа? На меня смотрели папины глаза и мне улыбались папины губы, но выражение лица было абсолютно другое – доброе, заботливое. Я недоумённо уставилась на лже-папу, он, в свою очередь, жестом пригласил меня внутрь:

- Здравствуй, Перл! Заходи!

отчётность