[Enlil]

Узнав о беременности я, как и следовало ожидать, поспешила забрать документы и уехать прочь из универа. Почему я не сказала тебе? Брось, ты был влюблен, витал в облаках, взирал на мир задурманенными собачьими глазами, глупо улыбался и ничерта не соображал. Можно счесть это совестью… или гордостью. Как бы там ни было, я бросила учебу и вернулась в Верону, в маленький ветхий домик, доставшийся мне от бабушки. Домик, где меня ждало разве что полное мрачной неизвестности будущее.

Я томилась в универе до последнего, держалась как могла, не решаясь все бросить, поэтому сейчас оказалась с недвусмысленно округлившимся пузом и в разгар токсикоза. Не сказать, что меня так уж сильно тошнило, однако жрать хотелось постоянно. Знаешь, даже не есть, именно жрать…

Это печально усугублялось тем фактом, что готовить я не умела совершенно. Денег было кот наплакал, древняя бабушкина плита не выдерживала никакой критики, а маленькая жизнь внутри меня начинала пинаться. За давностью лет не буду скрывать, порой хотелось лечь и умереть. Останавливало разве что то, что старый дом был полон щелей и на деревянном полу было особенно холодно.

Мой мальчик родился в начале зимы. Боль застала меня, как всегда, на кухне. Я как раз приспособилась жить на салатах, не подвергая свой и будущего ребенка организмы испытанию собственной стряпней. В тот момент, ты не поверишь, я начала тебя ненавидеть. Мой дом стоял на отшибе, соседей, как таковых, не было, а я еле разгибалась и едва смогла доползти до телефона.

Но из больницы меня привезли счастливую и довольную. До дома меня подвез добрый санитар, на прощание пожелав удачи и еще раз поздравив с сыном. Да, это был сын… наш с тобой сын. Я назвала его Брайаном. Брайан Рокэвич Шарп… звучит, хе-хе?

Это было счастьем, безумным счастьем, держать этот родной, любимый комочек на руках, укладывать его в кроватку и совершенно по идиотски подагукивать ему. Это было безумно сложно. Я была одна, у меня не было ни родных, ни друзей, а на руках был младенец, что делать с которым я представляла довольно смутно. Однако склоняясь над его кроваткой и глядя в его зеленые глазки… твои зеленые глаза… я была безумно счастлива и благодарила небо за то, что это случилось.

Мне удалось устроиться на работу, лишь официанткой, но я была счастлива и этому. Для малыша нашлась няня, пожилая женщина, живущая неподалеку, за символическую плату согласившаяся сидеть с ним, пока я на работе. После «символической платы» от моей зарплаты оставалось немного, однако мне даже хватило обклеить обоями нашу спальню. Знаешь, забавными такими… с облаками и синим небом… стало гораздо уютнее… а читать ничего не соображающему еще младенцу сказки, лежа на кровати, когда за окном идет снег… ммм, совершенно божественно!

Его первый День Рождения мы встречали вдвоем. Прознавший про это начальник, некоторое время назад начавший улыбаться мне как то особенно томно, все пытался напроситься в гости, так сказать, для компании. Пришлось его осадить, что мы с сыном не чувствуем себя обделенными и вдвоем. Он как то сразу взгруснул и я опасалась, как бы это не отразилось на моей, итак невеликой, зарплате. Однако благополучно обошлось.

Со временем Брайан все больше стал походить на тебя. Эти волосы, глаза, грозно вздернутые бровки, губы, подбородок… Была пару раз мысль позвонить тебе. Но как то все не выходило и я сочла, что это судьба. Мне казалось, что нам неплохо и вдвоем, а у тебя своя жизнь и свои дети. Брайан же был только моим…

Маленький, ласковый, хорошенький. Я обожала его, жалея, что не могу проводить с ним больше времени. Он встречал меня улыбкой, тянул коо мне свои маленькие рученки… и не смотри на меня так, Рокэ, уверена, тебе хватило подобной возни и с Даламаром.

Впрочем, я еще не однократно тебя вспоминала. Как бы то ни было, он оказался твоим истинным сыном, тоесть невероятно вредным и настырным. Сколько раз, поднимаясь с постели после получаса рваного сна, от диких воплей этого маленького, обделенного вниманием чудовища, я желала тебе медленной и мучительной. Тебе не икалось, нет?

Брай любил внимание. Впрочем, кто его не любит, а свою непутевую мать он видел не так уж часто. И когда находилось время посидеть с ним, он был… ну вот хоть к ране прикладывай. Как будто это не он только что топил мамин тапочек в собственном горшке. Мальчика милее, очаровательнее и жизнерадостнее не найти.

Лет через 10 он стал напоминать тебя несколько меньше. При взгляде на него хотя бы становилось понятно, что я тут тоже как бы, причем. Я все так же много работала, так то Брайану волей не волей приходилось расти самостоятельным мальчиком и даже периодически кормить маму, уставшую и еле притащившуюся домой, каким-нибудь, но ужином.

На его двенадцатилетие я подарила ему качели. Какие то дети мечтают о компьютерах, машинах или хотя бы велосипеде, однако счастью моего мальчика, узревшего это приспособление, не было предела. Мой расчет был не совсем бескорыстен… мы с ним были вместе не так часто, что бы я могла упустить возможность подурачиться с ним на качели.

Время летело незаметно. Оглядываясь сейчас назад я изумляюсь, как мгновенно прошли эти пятнадцать лет. Всего было много… и горя и радости. В моей жизни так и не появился мужчина, на которого хотелось бы тратить время, а сын вырос, став почти взрослым…все таким же жадным, до внимания…

Айрис в один прекрасный день я встретила совершенно случайно. А зашла в аптеку за лейкопластырем, а она закупалась ведром лекарств для некого небезызвестного кузена. Она и рассказала мне, что случилось. А я… я впервые за столько лет поняла, что мне не все равно, что с тобой случиться. Что я боюсь, безумно боюсь за тебя… что я безумно хочу тебя увидеть и не дать тебе, паршивцу, сбежать на тот свет. Айрис не была против, твой отец тем более. Так я и оказалась здесь…»

Она замолкла и в комнате повисла тишина. Что отвечать ей я не знал… все было так странно и… пожалуй радостно. Я открыл было рот, однако от необходимости что то отвечать меня избавили скрипнувшая и приоткрывшаяся дверь, и показавшаяся в проеме юная зеленоглазая, крайне нахальная рожа.
Я подорвался на месте, бросившись навстречу отпрыску, дабы встретить его, как и полагается солидному отцу, на своих двоих, а не немощно в постели.
- Это и есть мой папашка? – скептически поинтересовалось новоприобретенное дитятко, не дожидаясь приветственной тирады и заткнув меня на полувздохе. – Я конечно не знаю, мама, но какой то он покоцаный… - за моей спиной тихо хмыкнула Рокси, на мгновение невыносимо напомнив Ариэн. Однако предаваться воспоминаниям мне не дали. На плечо изумленного меня опустилась юношеская рука, а сын вдумчиво и утешающее сообщил. – Ну да ладно, какой есть. Здравствуй, папа! Я Брайан! Мне 15 лет, я люблю футбол, Шекспира и сухарики со вкусом копченой колбасы. Не люблю брюнеток и брюссельскую капусту. Рад встрече с тобой, папа!