Какая бы ни была погода за окном, чем бы не грозили тебе злобные метеорологи, рано или поздно, в твой дом обязательно придет весна. Нашу весну звали Рокси. Это солнышко появилось в нашей жизни и как то сразу стало светло, ясно и тепло.
Она была рядом, вливала в меня лекарства, возмущалась, когда я вставал без спросу и совершал слишком длительные, по ее и врачей мнению, походы. В общем, ее стараниями я поправлялся…
Бурно продвигался и наш роман. Казалось и не было 15 лет, разделивших нас. Снова ее глаза напротив, сладость ее губ и пряное безумие, уносящее куда то далеко…
И голос Брайана, некстати ввалившегося в нашу спальню, возвращал на землю.
- Слушай, мА… ой, а вы тут заняты, да? Я тут некстати? Так вы скажите, если… - я делал недвусмысленно страшные глаза. Брайан в ответ расплывался в понимающей ухмылке и успевал оперативно скрыться за дверью, в которую немедленно прилетала подушка. Жизнь кипела.
С отцом Брай играл в шахматы. Причем оба безжалостно жульничали, предаваясь этому особым извращенным азартом. И, по моему, оба получали от этого куда большее удовольствие, чем от игры непосредственно.
С Даламаром Брайан поладил тоже удивительно быстро. Дал, конечно, шуганулся поначалу, еще бы, взрослый брат, такой большой, наглый, шумный, а он такой маленький и тихий, не привык, что бы на него налетали с радостным воплем «привет, мелкий, пошли я тебе покажу свою коллекцию сушеный мухоморов!». Брайан обрел того, о ком он мог заботиться, а Даламар авторитет, куда более приземленный, чем родители.
Я же был счастлив. Счастлив настолько безоблачно и беззастенчиво, что в один прекрасный день, наконец получив бумаги, официально подтверждающие наш с Лаурой развод, бухнулся на колени перед Рокси. В душу гнусным червем закралось чувство дежа-вю, однако свет в голубых глазах, светлая улыбка и негромкое «да» моментально вытеснило из головы всякие глупости. Итак, я снова был женихом.
Папа, узнав о нашем решении, отнесся к новой невестке удивительно тепло. Он ей верил, она ему нравилась… еще бы, Рокси была заботлива, искренна и тепла, а у отца были удивительно усталые глаза. Я и представить не мог, как сильно он любил маму, ее кончина, тем более сразу после моего развода и смерти дочери, сильно выбыли его из колеи. Он жил, сам на себя не похожий, но крепился, что бы не развалиться окончательно, ведь его снова окружала любящая семья. Что-то бог забирает, а что-то дает, как бы ни цинично это звучало…
Не успели мы опомниться, как подкрался День Рождения Дала. Мой сын вступал в пору юношества, чему я был несказанно удивлен. Ведь еще вчера, вроде, я его в пеленки заматывал! А сегодня, ты гляди, уже 14! Когда успел?...
Дал подрос и похорошеееел, дааа… зуб даю, девицы будут штабелями падать!
Правда серьезности своей нисколько не утратил, солидно возмечтав о большой дружной семье и любимой супруге (полагаю я даже подозреваю ее имя), которую он обещается на кухню не пускать и сам завтрак в постель готовить. Сокровище, а не муж будет!
Мы с Рокси, дождавшись этого знаменательного события, со своим долго тянуть не стали. Наша свадьба была скромной…. Очень скромной и очень тихой. Мы уже давно не мальчик с девочкой, дети почти взрослые (ыыы, когда они умудрились?...), нам не до пышного праздника… да ведь и главное это то, что мы друг у друга есть…
В качестве свадебного путешествия мы собрались в тихий горный уголок, однако спокойно оставить дом я не мог. Слишком живы были в моей памяти холод и мгла кладбища, пустые черные Глаза, крик Морриган…своих детей я туда не пущу! Мои дети будут защищены!
Ласково чмокнув Рокси в щечку, я спровадил ее собирать вещи, а сам засел за Книгу… покрытую пылью и, кажется, давно забытую…
Глаза скользили по строкам, а перед ними неспешно текли воспоминания. Все, что я поймал и что упустил… что не вышло и о чем меня просили. Счастье, свет, чувство вины… не много ли для одной жизни?
Если бы я удержал Мори… если бы послушал того старика… если бы слушал рассказы деда… если бы не ушел тогда от Саши… если бы лучше берег… так много «если»… бесконечная череда памяти… тяжелое, но неминуемое бремя каждого смертного…
Всю ночь я плел заклинания, окутывая дом, сохраняя его от бед и нежити.
На следующее утро на кухне запылал пожар.
Чуть не сгорела кошка, чуть не поседел Дал, и только Брайан героически схватился за огнетушитель, залив и огонь, и кошку, и Дала толстым слоем пены.
Да… я, без сомнения, гениальный маг…
По случаю нашей свадьбы отец преподнес нам дорогой подарок – дачу в этих самых горах. Небольшой домик, бревенчатые стены, совершенно не выделяющийся среди домов местных жителей и девственной природы.
Итак, мы прибыли, закинули сумки, облегченно вздохнули… Мы с Рокси рванули к погребу, где полагалось находиться припасам, а дети… дети тут же разбежались по сторонам.
Брайану повезло особенно. Не успели мы опомниться, как мой старший сын был обнаружен на улице с какой то местной жительницей, смазливенькой, беззастенчиво рыжей и с нравом столь буйным, что ошалел даже Брай, сам не отличающийся кротостью и усидчивостью.
Зато Даламара искать не надо было. Он находился там, где и полагалось его искать. У камина с книжкой. Задумчиво хрустя яблоком, на наш вопрос, зафига, собственно, он сюда приехал, если книги были и дома, он только невнятно что то буркнул и отмахнулся, весь погруженный в чтиво.
Скорбно вздохнув, мы решили, что свои мозги подрастающему поколению не вставишь, и вообще, пусть сами развлекаются, как хотят. Мы же с Рокси обнаружили за домой заманчивый гамак и уединились туда наслаждаться природой, свежим воздухом и друг другом.
Вечером, впрочем, нам таки удалось согнать всю семью в кучку и отправиться на практически туристическое мероприятие. Где-то тут, по слухам, жил снежный человек… Брайан с Даламаром отнеслись к идее его поиска скептически, с удивительным единодушием, хотя, полагаю, и по разным причинам. Однако йети мы нашли, тем самым посрамив моих маловерных сыновей!
Удивительной доброты оказалось создание. И, что особо радовало, он не стал рассказывать мне страшилок и подсовывать жутких кукол. Вместо этого он гостеприимно пригласил нас с костру на жареный зефир и мы с ним мило отплясывали под макарену народный танец туземцев острова Тики. Снежному человеку очень понравилось.
Брайан же в отпуске больше всего оценил народную горскую забаву – метание топора. Восторгу его не было предела, а топором он размахивал с таким энтузиазмом и так лихо, что я уже начал опасаться за сохранность всех его конечностей.
Пока старший брат развлекался физическими упражнениями, Дал был замечен у среза годовых колец, в кои то веки с дамой. Юной чернявенькой туристочке было лет девять, однако комментировать я не стал…
Экскурсии, как и любые другие туристические зазывался, были удивительно однообразны и запомнились разве что благодаря нашему другу йети, весьма неожиданно вынырнувшему из своих лесов. Пофотографировались и обменялись зефиром. Было очень приятно, что он нас не забыл…
Под конец отпуска, в одну прекрасную ночь Брайан снова пропал. Далеко, впрочем, не ушел. Я заметил его уже выйдя на балкон. Ночь, тишина, сверчки поют, тихо и таинственно качаются огромные ели, мой сын во дворе целуется с какой то очередной рыжей… красота, да и только. Аж жаль, что я не курю…
Как звали девочку, я так и не выяснил, однако она, когда мы уезжали, очень плакала…
Дома же нас ждало… хо-хо-хо! Я как то говорил, что не оставлю своих детей беззащитными перед таинственной и коварной Тьмой? Так вот! Оперативно связавшись с столь дорогой моему сердцу Сашей, я договорился о кое чем… да-да, именно, теперь в нашем доме стало на два колдуна больше. Мальчики начали поговаривать о университете, само собой просто так отпустить я их не мог… а там, на далекой чужбине, за ними обещала приглядывать одна добрая волшебница.
Нам же втроем оставалось стоять у окна и смотреть, как дети покидают дом. Они, конечно, вернуться, лет эдак через пять, обещали писать и часто приезжать… однако сильно мы писали домой в их годы?
Отец украдкой вытирал мокрые щеки и подозрительно шморкал носом, оправдываясь тем, что успел подпростыть, пока нас не было, Рокси ласково обнимала его за плечи… и мы смотрели, смотрели, как садятся в машину и на прощанье машут нам наши дети, отправляясь в взрослую жизнь…
Что ж… Sayonara…
