[Jastina]

Tinie Tempah feat. Eric Turner - Written In The Stars

6.

…я понял, чему меня научил отец: какой одинокой люди делают свою жизнь. Кроме того, я понял, чему у него научиться я не мог: что семья — если дать ей такую возможность — приносит много радости, которая потом оборачивается надеждой.
(с) Брет Истон Эллис

Чёрт возьми, я понятия не имею, как можно строить карьеру, если пытаешься при этом не развалить свою семью. Ночные дежурства, консультационные советы и утренние обходы – не говоря уже о многочасовых операциях! – не слишком удачно сочетаются с воспитанием ребёнка. И с содержанием в относительном порядке дома. И с напоминаниями мужу о том, что да, я существую не только в его воображении.
Тоже мне, напомнила!
Так напомнила несколько недель назад, что результат получился в конечном итоге более чем предсказуемым.

Да, я снова беременна. Снова отлучена от любимой операционной и матового блеска скальпелей. Снова превратилась в маленького круглого бегемота, у которого, к слову, настроение меняется едва ли не ежечасно. Утром за завтраком нагрублю Девину, отмахнусь от вопросов Люка – а днём брожу по дому и переживаю. Правда, к тому моменту, как мои мужчины возвращаются к ужину, их снова поджидает мегера в обличье любимой жены и мамочки. Такая вот я!
И к лучшему, что днём, когда распускаю нюни, меня никто не видит.
Вчера, как дурочка, любовалась обручальным кольцом и про себя называла Девина всякими приятными словечками. Очень скучала.
В кого я превратилась?

Мне-то казалось, что эта беременность тянется бесконечно, и, когда пришло время малышу появиться на свет, я была рада. Правда, выражала это весьма своеобразно: пронзительными воплями и стонами раненого динозавра. Девин – тоже мне, мужик! – впал в настоящую панику. Вопил громче меня!
Хорошо хотя бы, что Люк был в гостях у одноклассника и не застал этой душераздирающей сцены.

А через пару дней я, постройневшая и подобревшая, расхаживала по дому с крохотной девочкой на руках.
Назвать её решено было Митци. Так я решила ещё во время беременности – о да, прощальный каприз моих разбушевавшихся гормонов. Девин пытался возражать – нет, мол, такого имени. На что я ответила лаконично: ткнула его носом в биографию актрисы Митци Гейнор.
- Мне больше нравится Ава Гарднер, - сказал муж.
Я его даже ответом не удостоила.

Люк, отметивший недавно очередной день рождения, по мере сил помогал нам заботиться о младшенькой. Наверное, если бы я была столь же чувствительной, как во время беременности, то умилилась бы. Но сейчас мой максимум – похлопать его по плечу и сказать: «Молодец, сынок».

Кстати, день рождения Люка – четырнадцать лет, бог мой! – я чуть было не пропустила. С такой страстью вернулась к работе и столько дежурств набрала, что обо всём на свете забыла. Помог, к счастью, стикер с напоминанием («Мерит, у Люка сегодня ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!!!», любезно вклеенный кем-то в мой ежедневник. Спасибо, конечно, Девину. Но я вполне могла бы обойтись без приписки «P.S. Люк – твой сын, такой симпатяга, у него ещё комната напротив нашей».
Когда я вернулась из больницы, Люк с Девином уже разрезали именинный торт. В итоге мы очень славно посидели втроём, болтая обо всём на свете. Правда, Девин постоянно пытался выспросить у Люка, есть ли у него подружка. Пришлось мне поспешить на выручку и перевести разговор на более интересную тему.
- Кстати, не хотите сходить в четверг на лекцию «Абдоминальная хирургия с основами эндовидеохирургии»? Будет весело!
Посмотрели на меня, как на ненормальную. Что за люди?

Дома я в последнее время бываю наскоками - абдоминальная хирургия увлекла не на шутку! – и только-только успеваю отмечать про себя некоторые новости.
Ну, например, Митци подросла. Судя по тому, что стикера в ежедневнике не появилось, отметили его домашние без меня. Не могу сказать, что это было обидно. Митци ведь ещё маленькая. Буду проводить с ней больше времени, когда она пойдёт в школу и с ней можно будет адекватно общаться.
А пока что у младшенькой есть любящие брат и отец…

… любящие, что приятно, не только её, но и меня.

Из круговорота рабочих дел, лекций, конференций, операций и ежедневных обходов меня могли вырвать только редкие «выходы в свет». Верная обещанию, данному когда-то Девину, я исправно посещала с ним мероприятия, где ему по статусу полагалось присутствовать в компании обворожительной спутницы (это он так сказал, льстец).
Надо сказать, такие тусовки меня по-прежнему не особенно привлекали. Вечернее платье, этикет, совершенно незнакомые мне люди с кислыми физиономиями… нет, это всё – совершенно не моя стихия.

Митци пошла в школу, и мне пришлось вспомнить о другом обещании, данном самой себе, - проводить с дочерью больше времени. Получается это не так часто, как ей, наверное, хочется. С другой стороны, Митци подрастёт и поймёт – надеюсь! – что мама так редко говорит с ней не от недостатка любви, а потому, что хочет, чтобы дочка гордилась её успехами.
Как объяснить это семилетней девочке, которая ещё играет в куклы?..

Надеюсь, со временем Митци и сама всё поймёт. Может быть, даже прочитает этот дневник. А я… ну что же, я просто не могу найти слова, правильные слова, чтобы всё ей объяснить. Мудрые разговоры – не самая сильная моя сторона, что же делать…
Так как Митци с Люком выросли, мы с Девином решили, что пора устроить каждому из них отдельную комнату. Так Люк остался в старой детской, которая перешла в его единоличное пользование, а Митци переехала в новенькую комнату – розовую, уютную, девчачью. Правда, она, как и брат в детстве, не слишком много внимания уделяет интерьеру.

Девин становится всё популярнее, хотя я, по простоте душевной, всё думаю – ну куда уж дальше-то? Но нет, оказывается, до высот ещё далеко. А пока что муж нереально гордится своей известностью и с удовольствием позирует фанатам: в окне, на улице, на съёмочной площадке и в закоулках туалетов ночных клубов.
Звезда, тоже мне.

Наверное, я просто завидую – иногда, по чуть-чуть. Не его известности, не блестящей карьере, а тому, какое удовольствие, ничем не омрачённое, Девин от всего этого получает. Он всегда весел, он всем доволен.
А теперь взгляните на меня. По больнице ношусь ракетой, занимаюсь несколькими делами сразу, везде успеваю, всегда готова работать. Но стоит снять в раздевалке белый халат и убрать бейдж в шкафчик, как я превращаюсь в натуральную развалину. Спина болит, голова трещит, рук не чувствую – вот она, Мерит Малик, вот какая она на самом деле.

Но больше всего я боюсь, что кто-нибудь увидит меня такой. Что люди догадаются, как трудно мне даётся это «везде успеваю». Поэтому, я быстро прихожу в себя, нацепляю на лицо широченную улыбку, поправляю волосы и выхожу в мир – бодрая и счастливая. На вид.
Я приезжаю домой, быстро принимаю душ и надеваю вечернее платье. Тут у меня появляется некоторое время на то, чтобы побыть с детьми – до того, как Девин заберёт меня на очередной светский вечер.
Но эти минуты – их так мало. Их совершенно не хватает. И дети это чувствуют тоже. Они всё понимают не хуже взрослых, в этом я убедилась.
Митци со мной не то чтобы холодна, но… как-то сдержанна, да. Смотрит с осторожным любопытством, вяло расспрашивает о работе и почти ничего не рассказывает о своих делах. Я для неё – как будто бы не мама, а соседка, заглянувшая вечером на чай.

Зато с Люком они – не разлей вода! Вместе и дома, и в школе, и на прогулке. По вечерам он объясняет ей арифметику и правила склонения. А мы с Девином о чём можем рассказать? О системе Станиславского и о проведении лапароскопии. Конечно, это не то, что может пригодиться в пятом классе.
И я очень рада, что у Митци есть старший брат. Благодаря Люку она не чувствует себя одинокой и покинутой – по крайней мере, нам, родителям, остаётся утешаться этим.

Однажды в пятницу вечером, когда я вместе с Девином и его съёмочной группой отмечала выход в прокат его нового фильма, в зале появилась Кэйтлин, моя старинная подруга. Мы разговорились. Оказалось, она недавно уволилась с работы, чтобы посвятить себя дому, мужу и детям. Я слушала её рассказы о двойняшках и путешествии во Францию на годовщину свадьбы и с ужасом понимала: у меня такого не будет. Никогда! Да, вы, читая это, решите, что самым правильным было бы решиться и поступить так же, как и Кэйтлин. Перейти на работу в поликлинику или уволиться вовсе, чтобы уделять время Девину и детям. Чтобы делать с Митци уроки. Ходить в кино с Люком. Устраивать уютные семейные ужины…
Но всё это так чуждо для меня! Я и представить не могу, что однажды добровольно оставлю операционную. Оставлю карьеру, больницу, всю эту привычную нервотрёпку…
Невероятно.
Так что я просто стояла и слушала Кэйтлин.

Но что бы я там ни думала – разговор не прошёл бесследно. Чувство вины неприятно кольнуло меня. Веселиться больше не хотелось. Девин тут же заметил, что со мной что-то не то. Не стал тратить время на догадки – просто вывел меня из клуба на задний двор, и отвёл дальше, на берег залива.
Ещё не начало светать, и в городе было сумрачно и тихо.
- Мерит, ну что случилось?
И как бы я ни старалась казаться железной леди… когда в голосе родного человека звучит такая нежность и неподдельная забота, сдерживаться невозможно.
- Я… я плохая мать, да?
Едва произнеся эти слова вслух, я поняла, как они ужасны. И как ужасна я.
- Милая, - растерялся Девин, осторожно обнимая меня. – Ну с чего ты это взяла?
- С того… Я же вечно работаю, это правда. Я не делаю с Митци уроки. Мы с тобой не ездили во Францию. Люк никогда не спрашивал у меня советов насчёт девочек…

- Смешная!
Чего я никак не могла ожидать – так это улыбки, которой расцвело лицо мужа.
- Мерит, ну что ты как маленькая, а? Всё это такие глупости. Ты хорошая мать. Ты любишь своих детей. Ведь любишь, так?
- Конечно!
- Вот! То, что у тебя много работы, не делает тебя плохой. Это делает тебя труднодоступной. И более ценной. Поверь, и Митци, и Люк ценят каждую минуту, проведённую с тобой. И вы никогда друг другу не наскучите.
Я слабо улыбнулась.
- Кроме того, - продолжил Девин, - лучше Люка никто не поможет Митци с уроками. Он ведь проходил то же самое совсем недавно, а мы с тобой когда?.. И девочки у него нет, он занят учёбой. А что касается Франции… нужны нам лягушачьи лапки и очередь на Эйфелеву башню?
- Нет.
- Вот видишь! К тому же я всё равно слишком занят сейчас, чтобы уехать в отпуск. Но ты вполне можешь как-нибудь отправиться в путешествие с детьми. Мерит, главное – мы любим тебя такой, какая ты есть.
Мне стало легче.

Хотя я, конечно, пыталась что-то изменить – по мере сил. Даже затащила Люка на очередную тусовку приятелей Девина. Сын, выглядевший в новом костюме совершенно взрослым, с удовольствием знакомился со знаменитостями, пробовал закуски и даже составил мне компанию за кальяном. Но всё это он проделывал с таким вежливым вниманием ко всему окружающему, что я поняла: ничто здесь Люка по-настоящему не интересует.
Он просто хотел сделать родителям приятное, только и всего.

Несмотря на уверения Девина, страх оказаться недостойной своих детей матерью не исчезал. На той вечеринке я так отчаянно старалась разговорить Люка, что он стал посматривать на меня с подозрением. А мне было одновременно стыдно за себя и… страшно, да. Страшно, потому что он мог отмолчаться, уйти, закрыться. Но Люк сидел со мной весь вечер, говорил о школе, о друзьях. О новом фильме Девина – оказывается, Люк с Митци уже успели его посмотреть. А я, где была я?
В больнице…
От этого становилось так горько…
Я неуверенно предлагала Митци помощь с уроками. Дочка сначала вежливо отказывалась и убегала к Люку, но как-то раз, смущаясь не меньше меня, попросила проверить задание по биологии. И мы добрых два часа сидели на полу, склонившись над книжками и тетрадками… и это было так здорово! На следующей неделе я пораньше ушла с работы и мы снова просидели весь вечер за биологией.
Мне понравилось!
И всё равно я многое не успела сделать. Не успела до того, как Митци, моя дочурка, подросла. В тот же день и Люк справлял совершеннолетие, но за наши с ним отношения я беспокоилась гораздо меньше. Ведь я была рядом, когда он был малышом. А вот Митци…
Её день рождения мы готовились отметить с размахом. На этот раз я подсунула Девину с Люком записки «У Митци день рождения ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ!!!» Они долго смеялись, а потом мы принялись готовиться. И я по мере сил приняла в этом участие – заказала торт, шары, купила подарок.
В торжественный день Девин принёс с площадки роскошный букет цветов, который ему преподнесли поклонники, и вручил Митци – как взрослой.

Но, несмотря на наши старания, Митци была не слишком весела в свой день рождения. Девин считает, что такой уж у нашей младшенькой характер. В отличие от Люка – открытого, смешливого, жизнерадостного – Митци более спокойная и вдумчивая, более серьёзная. В этом она не похожа ни на меня («Женщина-импульс», - называет меня муж), ни на Девина. Что ж, тем интереснее.
Как же так пролетело время? Казалось, ещё вчера я только-только начинала работу в больнице и строила тысячи радужных планов на жизнь. А сейчас абсолютно все эти планы забыты, но мне вовсе не кажется, что я что-то упускаю.
Я довольна тем, как всё складывается. Могло быть чуть лучше, но могло и чуть хуже… а может быть, и без «чуть». И потому я не вижу смысла жаловаться на судьбу.
Мы здоровы, мы по-своему счастливы. Нас четверо, и мы семья: я, Девин, которого я люблю больше жизни, хотя и не люблю это показывать… и наши дети – почти взрослые.
Люк и Митци. Наше с Девином будущее.

Люк теперь – самостоятельный молодой человек, а Митци скоро окончит школу. Им нужно больше моей любви – но меньше времени. Потому я вновь возвращаюсь к образу Мерит Безумной Трудоголички. Последний рывок – и я стану главой хирургического отделения, а там, кто знает, могу войти и в совет. В семье понимают и принимают моё решение. «Может быть, - сказал Девин за праздничным ужином, - тогда наша мамочка наконец успокоится. А пока что будем её поддерживать по мере сил. Ведь будем?» - «Будем, будем», - ответили в один голос Люк и Митци.

техничка