[Aisgil]

5. 奇怪 it is strange
(это странно)

Он выглядел неприлично огромным, а я слишком маленькой и тянула к нему руку, зовя на помощь. Он смотрел на меня очень нежно и ласково, немного улыбался, но даже с такого расстояния была видна капелька тоски в его глазах. Он смотрел на меня так, словно я немедленно умру, или уже мертва. Причем, очень давно мертва. Я смотрела в эти его искрящиеся скорбью глаза и не могла понять отчего он так грустит, но потом догадалась, что он не видит меня и трогает рукой эту густую пустоту, пытаясь найти меня в ней. Он звал меня по имени, не прекращая идти в мою сторону, но все это было бесполезно, ведь с каждым шагом он только сильнее отдалялся. Я не выдержала и заплакала, ноги подкосились от навалившейся безнадеги. Я чуть было не упала на колени, но превозмогая нахлынувшее волной отчаяние, я все равно стоически продолжала держаться на ногах, безуспешно пытаясь сделать шаг навстречу. Ноги не слушались меня, мне вообще казалось, что это чужое тело. Только он был таким родным, он был даже ближе, чем я сама к себе, не смотря на то, что физически он был столь далеко, в бесконечной недосягаемости. В этом безвыходном положении мне только и оставалось, что громко кричать без надежды быть услышанной да рыдать во весь голос от одиночества.

Я проснулась и рывком села на постели; остатки мерзкого сна слетали с моих ресниц так же стремительно, как пыль в лучах весеннего солнца. Посмотрев на свои ладони, закрыла ими лицо, которое оказалось в слезах: я действительно рыдала во сне. Не знаю, сколько я так сидела, глядя в одну точку и пытаясь осознать что такое мне наснилось, и как это понимать. Но зыбкое чувство непроходимого одиночества осталось и потихоньку сверлило внутри моего сердца огромную дырку буровой установкой.
Внезапно с комода упала книга. Я резко повернула голову на глухой звук ударившегося об деревянный пол переплета книги. Это была не моя книга: я не читаю любовные романчики с закосом под историческую драму. Я тупо смотрела на книгу и тщетно пыталась понять откуда она взялась у меня дома.

— Все в порядке,— прошептала я себе под нос, глубоко вдыхая. Но в этот момент я уже успела понять, что не могла здесь находиться. Мы ведь вчера сняли номер в отеле на Чуншань-Роад*, и я физически не могла проснуться здесь, если, конечно, не начала передвигаться во сне по малознакомому городу.
Кое-как заставив себя подняться с постели, я стянула с себя влажную ночную сорочку и отправилась в ванную. Тело ломило, как с похмелья, в голове, в правом виске пульсировала острая боль. Создалось впечатление, что вчера мне под череп загоняли ржавые гвозди и забыли их вытащить. Я подошла к зеркалу и взглянула на собственное отражение: спутанные волосы, совершенно сумасшедший взгляд и разбитая губа. Решив проверить теорию о забивании гвоздей, я запустила пальцы в волосы и попыталась их тихонечко расправить. Где-то в районе затылка я нащупала нечто металлическое, похожее на шляпку шурупа или чего-то такого в этом духе.
Я с ужасом отняла руку и увидела на пальцах кровь, но больно не было, поэтому я решила потрогать злополучную железку в моем затылке еще разок и более основательно. Через пару моментов, поняв, что за этими спутавшимися волосами я не смогу ничего понять, я метнулась на кухню за ножницами и выстригла волосы с затылка. Со вздохами и кряхтением, я все-таки вытащила кривой гвоздик, похожий на обычный мебельный: маленькая круглая шляпка овальной формы, которая слегка сплющивается при забивании, сам гвоздь небольшой длины, сантиметра полтора.
Я удивленно смотрела на находку из своей головы где-то с минуту, показавшейся мне отвратительной вечностью. Начало казаться, что гвоздь ползет по моей ладони и, впитывая кровь, нагревается. Когда он стал таким красным, что я почувствовала запах паленой кожи — но, как ни странно, не боль — я быстро выкинула адскую железку в унитаз и нажала на слив. Вода зашумела, унося с собой моего обидчика.
— Металлические гвозди-вши…— пробормотала я и, посмотрев в зеркало, вновь схватилась за ножницы. Пора было привести свою голову в порядок. Кое-как сравняв остальные волосы с уже отрезанными, я взглянула на результат: теперь я похожа на мальчишку — моя импровизированная стрижка получилась слишком короткой, даже у мужа волосы длинее.

Отгоняя от себя мысли о гвозде, который кто-то не поленился забить в мою несчастную черепушку, я села на диван и, сложив руки на коленях, озиралась по сторонам в ожидании нового подвоха. Но в квартире было удручающее тихо, и делать совершенно ничего не хотелось, разве что напиться или хотя бы покурить. А я ведь бросила пять лет назад, потому что в определенный момент меня начало тошнить от вкуса табака. Мне очень нравился сам процесс, а эфемерный белый дым я считала очень красивым, почти самостоятельным произведением искусства. Я немного скучала по сигаретам, но перспектива выворачиваться на изнанку после каждой затяжки меня совершенно не прельщала.
За этими размышлениями я не заметила, как входная дверь открылась и на пороге показался мой прекрасный принц с горой белых коней, распиханных по карманам.
— Привет,— коротко сказал он, невозмутимо забираясь на диван рядом со мной и укладывая голову ко мне на колени,— что ты сделала со своими волосами?
— Я состригла их. Сама. Кухонными ножницами.

— Но зачем?
— Как мы сюда попали? Я абсолютно точно помню, что я просила снять номер в отеле,— негромко проговорила я, игнорируя его вопрос.
— Да, но потом ты разбудила меня среди ночи с какими-то совершенно бешеными глазами и попросила отвезти тебя домой. Я, конечно, удивился, попытался поспорить, мол, давай утром, но ты была непреклонна и даже попыталась устроить истерику. Разумеется, я не устоял перед твоими «чарами»— спокойно ответил он, сделав вид, что никаких вопросов ранее он не задавал. Мне подумалось, что какой-то он слишком мягкий и податливый, словно не способный настоять на удовлетворении собственного любопытства.
— Я не помню этого совершенно…

+16

— И даже безумный секс не помнишь? Ты как с цепи сорвалась тогда,— пробормотал он то ли вопрошая, то ли констатируя факт.
В моей голове мелькнули какие-то картинки его ключиц, напряженных мышц рук и дрожащих от наслаждения век. Почему-то при всем этом создавалось впечатление, что… это не я! Это кто-то другой внутри.

— Словно ты меня трахала, а не наоборот, помнишь? Ты вела себя, как мужик, даром что в юбке,— пробормотал он.
Картинки снова замелькали: мы с раскаленными телами, прижимались и отталкивались друг от друга столь яростно и часто, как будто от этого зависела если не гибель всего мира, то, как минимум, наши жизни. Его нежные пальцы, судорожно скользящие по моим бедрам и лопаткам, сильные плечи, которые я кусала до крови. Но он не обращал внимания, будто это было нормально и так происходило всегда. И навязчивая мысль, червоточиной изнутри, что кроме нас там был кто-то еще, заставляла двигаться еще быстрее, еще жестче, бурно и до потери сознания. Новая картинка: я остервенело кусаю его за шею и, чувствуя кровь, прошу его ударить меня. Сначала он легонько хлопает меня по щеке, тогда я бью его наотмашь по лицу и прошу: «пожалуйста». Он ударяет сильнее, я отвечаю тем же и снова вежливо прошу. Так повторяется до тех пор, пока мне не понравится удар. И вновь я причиняю ему боль, пока он не сделает того, чего я так желаю.

Я вспоминала все это и ужасалась. Словно это были не мы, а какие-то чужие и очень жестокие люди. Кто-то другой внутри нас делал все это друг с другом, воспользовавшись нашими телами.
— Как… это вообще могло случиться? Ч-ч-что это вообще было?— горло неожиданно пересохло, и я смогла лишь прохрипеть вопросы.
— Не знаю, наверное, то самое местное проклятье.
— А тебе… тебе понравилось вчера?
— Я не хотел тебя бить, правда. Но что-то в этом было. Хотя, признаться, такое чувство, словно я посмотрел кино от первого лица с эффектом присутствия, что это был не я, и ты была не ты. Как совершенно чужие люди, понимаешь?
— Понимаю,— ответила я, вскочив с дивана,— но вообще, это бред какой-то.
Он встал следом и подошел ко мне, отлично понимая, что я на грани истерики.
— Эй, все будет хорошо. Я не знаю, каким образом мы справимся с этим, но обязательно справимся, слышишь?

— Ты серьезно так думаешь?
— Я обещаю тебе.
— Нельзя обещать таких вещей. Ты не знаешь, что произойдет дальше. Ты не знаешь даже, что произойдет завтра или через два часа!— воскликнула я, освободившись из его рук.
Я подошла к кухонным полками и открыла первую попавшуюся. На самом виду лежала пачка сигарет и спичечный коробок. Чиркнув спичкой, я с удовольствием затянулась в первый раз за пять лет, но не почувствовала никакой тошноты.

__________
*Аналог Нью-Йоркского Бродвея, что делит город пополам.
** Да-да, автор бросает курить(
Бонусы к серии: первый, второй.