Все началось в один прекрасный день, когда Фрея неожиданно настигла нас в комнате и, вперив руки в боки, сообщила.
- Значит так, мальчики. На днях в нашем бесценном деканате мне всучили два билета на молодежную конференцию по защите историческоих памятников в системе современной экологии. Ехать надо кровь из носа.
Воодушевление это заявление в нас не вызвало, Брайан, тот вообще красноречиво зевнул.
- Но я ехать не могу. Мне через неделю надо сдавать работу по учению Канта, а я еще даже не узнала, как зовут моего куратора. Итаак… - она недвусмысленно двинула бровкой и Брайан аж воздухом подавился.
- Фрея, да ну… ну какой из меня этот… историко –экологист?... Я психолог! Не хочу я никуда ехать!
- Остров Твики, - с ухмылкой сообщила кузина и сопротивление погасло на корню.
Итак, наша судьба была решена. Нам дали на поездку добро, нагрузили инструкциями и вспомогательными материалами. А так же просьбами купить сувениров.
В назначенный день и час мы с Брайаном, он жизнерадостно оживленный, я пришибленно-растерянный, садились в такси живенького зеленого цвета, отвозящего нас в аэропорт.
Провожала нас Фрея, заодно направляющаяся на занятия, и пофессор Кузьма Кукин, аж прослезившийся и долго махавший нам вслед платочком не первой свежести.
На острове было жарко. То, что я редкостный идиот, я понял едва успев выйти из самолета. Жаркое солнце, вечное лето… и я в черном свитере… с моим мировозрением и адаптивностью в мире явно надо было что то делать.
Нас привезли в отель, выделенный нам добрым универом. Уж не знаю, с чего он так расщедрился, однако отель был, в отличие от наших общаг, выше всяких похвал. Большой, просторный, на берегу моря в тихой гавани, с горячей водой и без тараканов…
Правда и тут оказалось не все так просто.
- Брайан… ты заметил, что у нас в номере одна кровать?... – вкрадчиво поинтересовался я у брата, задумчиво лицезреющего вид в окно на всю стену. – Ты уверен, что это наш номер?
- Расслабся… какой был, такой и дали… хорошо хоть для новобрачных не дали… не переношу обилие белого, розового и голубого… такое ощущение, будто ты попал внутрь торта-мороженного…
- Большой опыт сказываеться?... – ехидно заухмылялся я, однако Брайан уобернулся, хмыкнул, изогнул бровь и я как то ненавязчиво заткнулся.
- Ладно, идем… зайдем на рынок, сразу купим сувениры и тебе… что-нибудь подходящее…
Рынок оказался неожиданно тихим, малолюдным и приятным местом. Где обитала основная толпа туристов можно было только догаддываться… наверноевалялась на знаменитых пляжах, вместо того, что бы шляться на солнцепеке по базарам. Так что какой то рыжий турист с белобрысым отпрыском, да симпатичная туземочка… вот и все посетители…
Жалко Фрея не смогла поехать… ей бы пошел такой наряд…
Очевидно не я один мыслил в подобно направлении. Брайан обещал мне что-нибудь полегче - Брайан cделал…
- Хе… хе-хе… - вдумчиво простонал я, выходя из примерочной, судорожно подавляя противоречивые желания чем-нибудь прикрыться или этим самым чем-нибудь стукнуть стонущего от хохота брата. – Брайан… ты издеваешься! Что это?! Да я… ооо…
Травянистая юбочка шевелилась и шелестела под легким дыханием ветра, а хрень на шее щекотала и колола грудь.
- Ты такой мииилыыый… - хрипел мерзавец Брай, заваливаясь на заборчик и нежно его обнимая. – Тебе правда идет! Только не беееей… тну один только вечер! Пожаааалуйста! Ну пожалуйста-пожалуйста…
В качестве моральной компенсации, залечивая мои несчастные, многократно травмированные нервы, Брайан поволок угощать меня местными деликатесами. С глами сумашедшей мамаши он умильно взирал, как я ковыряюсь вилкой в сомнительных зеленых листьях и кусках якобы дельфиньего мяса под ананасовым соусом. На повора он взирал грозно, контролирую неподкупным взором каждый кусок, положенный в мою тарелку. Кажется братец развлекался на полную.
Разомлев на жарком солнце острова Твикки, вспомнить о том, что мы сюда, собственно, приехали не только развлекаться, оказалось удивительно непросто. Впрочем, Брайан с несвойственной ему прозорливостью, был прав, незабвенная научная конференция проходила ни много, ни мало, в горячих источниках. Видимо не на одних нас так расслабляюще действовала атмосфера экзотической неги. Нас растолкали групками по источникам, где мы, в большинстве своем горячие энтузиасты своего дела, бурно обсуждали теорию распространения звука в парах.
Некоторые несознательные личности, такие, например, как не безизвестный Брайан Шарп, внаглую дремали, разомлев в горячей воде на камушке.
После, кхм… конференции, нас предоставили самим себе, позволив самостоятельно посещать местные культурные достопремечательности, предварительно, правда, услужливо раздав брошюры-путеводители.
Первым, что привлекло наше внимание, это был древний храм какого-то местно бога, с весьма оригинальным алтарем-водопадом. Из зверской, раскоряченной рожи бога извергались струи воды, в которые и полагалось кидать монеты, само собой загадав перед этим желание. Говорят сбываеться. Мне монеты жалко не было, а вод над желанием пришлось подумать.
На шлявшегося неподалеку Брайана ни красоты храма, ни зверская рожа, ни трогательные легенды особого впечатления не произвели. Более того, я был цинично осмеян за доверчивость и наивность (за что некоторые получили в лоб), и Брайан отправился предаваться гнусному глумления, раздобыв где то стиральный порошок и щедрой рукой сыпанув его в воду.
Древнему богу такое обращение явно не понравилось и порошек от монеты он отличить смог. Не успел Брайан опомниться, как рожа раскорячилась еще больше и, рявкнув что-то грозное, извергла из пасти поток лабы. Брайана чуть не хватил инфаркт, а я, мирно болтающий ладонью в прохладный приветливый струях, сидя на бортике, чуть не остался без руки.
Мгновенно со всех сторон налетели аборигены и туристы, огласив площадку храма скорбными стенаниями. Пока я приходил в себя, Брайан в лицаз рассказывал душераздирающую историю про то, как мы с ним уединились для медитации, а тут примчался некий таинственный тип коварной наружности и в черном плаще с капюшоном, гнусно надругался над местной святыней и умчался, не оставив после себя и следа. Аборигены доверчиво охали, а Брайан опасливо косился на рожу бога, словно опасаясь, что тот уличит его в столь наглой лжи. Однако бог, выразив свое негодование, безмоствовал, и чужое вранье его явно нисколько не трогало.
После храма я настоял на посещении эксткурсии. Вирнее как настоял… после выходки Брайана с порошком его никто особенно и не спрашивал, равнодушно оставив без внимания жалостливые глаза и страдальческое поскуливание.
Дождавшись машины, мы отправились к кишащему туристами морю, любоваться кораллами и, надо сказать, крайне приятно провели время, даже брат особо не куксился, согласившись, что оно того стоило.
Следующим пунктом программы было посещение старого пиратского корабля. К этому Брайан отнесся с особым энтузиазмом, в одних плавках носился по палубе, добыл где то тесак и кидался с ним на ни в чем неповинное чучело, выгибаясь и вопияя, что он спасет меня, своего любимог и единственного брата, от этого чудовища. В общем, вел себя, как идиот… хотя и очень мило…
На этот раз мы тоже не обошлись без приключений. Стоило мне только зайти в капитанскую каюту, как на меня выскочило жуткое фиолетовое привидение. Я пулей выскочил за дверь, а оно мчалось за мной, улюлюкая и показывая неприличные жесты.
Вот от кого меня надо спасать, а не крошить набитый сеном мешок в чугунной каске!
Брайан спас. Загородил меня своей широкой грудью и быстренько поладил с нематериальным пиратом. Они обсудили баб, потом ром, потом корабли и тесаки… в общем, уже скоро мы колективно разучивали старую пиратскую песню про сундук мертвеца и слушали сдавленные суровые рыдания призрака «ах, я так ее любил, а она, стерва…». Расставаясь, напоследок, он дал мне таинственный совет «банановый и клубничный не брать, лучше старый добрый, без всякой химии», чем оставил в моей душе неясную тревогу….
Это было без сомнения прекрасное утро. Мы сидели на веранде, наслаждаясь свежим утренним ветерком, шумом прибоя и ласковыми лучами только проснувшегося солнца.
- Дал, - сообщил мне Брайан, задумчиво пережевывая блинчики под ананасовым соусом, заказанные нами в номер. Блинчики были довольно сносными, но ананасовый соус туземцы добавляли везде и меня уже ощутимо начинало от него мутить. – Дал, я тут обнаружил одно прелестное местечко. Небольшой, пустынный пляж, туристов там нет, а местное население предпочитает развлекать приезжих. Так вот… понимаешь, к чему я клоню?
- Ты предлагаешь отправиться туда?... – я вяло зевнул, завидуя вечно бодрому в любое время суток брату. – Нашел себе какую-нибудь девицу, с которой не терпиться уединиться?
- Дал, откуда в тебе столько цинизма и яда?! Нет-нет, я не желаю слышать, что это ты научился от м еня! Возможно я шокирую тебя, но я предлагал отправиться вдвоем! Без всяких баб! Только мы с тобой, палатка, костерок, море… красотааа…
- Ладно… - кивнул я, ибо с утра был особенно покладист. – Только банановый не бери… лучше без химии…
- Ты о чем? – изумился Брайан.
- Откуда я знаю… так пират сказал… может это он про торт?...
Место и правда оказалось чудесное. Небольшое песчаное побережье вдалеке от города, скрытое в лоне камней и скал. Мы приехали под вечер и, легкомысленно побросав вещи на песок, на бегу стаскивая с себя одежду и путаясь в носках, кинулись в приветливые морские волны. Купаться спокойно, само собой, никто не собирался. Весьма скоро некая таинственная личность взяла манеру подплывать ко мне сзади и хватать за ноги, утягивая на дно с громким хохотом, то есть, простите, бульканьем. Я основательно наглотался воды, прежде чем приноровился оперативно пинать наглеца пяткой в лоб еще на стадии подплывания.
Выползши на берег я бухнулся на песок и наотрез отказался подниматься, ибо умираю. Брайан не отчаялся, прибегнул к коварной хитрости и оперативно воскресил меня с помощью щекотки.
Костер мы наконец развели, когда уже темнело. Я гнусно лентяйничал, любуясь, как трудяжка братец запекает картошку и жарит зефир. Он конечно поугрожал, что я, лентяй такой, тунеядец и эксплуататор ничего не получу, однако первая же горячая, аппетитная зефирина легла в мои руки.
- Ты хорошо управляешься с костром… вообще со всем…
- Да, - без тени позерства, мирно, спокойно отзываеться Брай. – До того, как переехали к вам, приходилось… знаешь, разные школьные походы… или приходилось сжигать листву у дома… разное… честно говоря, взирая на отцовского садовника и поступив в частную школу и не думал, что придеться вспомнить…
- Не знал… что ты можешь быть таким…
Он даже не спрашивает, каким, только улыбаеться, а я невольно любуюсь, как пляшет огонь в его глазах, алое тонет в зеленом…
- Мы вообще мало что знаем… и о других, и о себе… - наконец негромко произносит Брайан. – Не стоит верить, Дал, что человек лучше, чем кажется… если он скотина и мерзавец, но любит музыку и белых котят, то другим он от этого не становиться… просто скотина и мерзавец, который любит музыку и котят…
Когда с картошкой и зефиром было покончено, мы перебрались на покрывало, обложившись едой и задумчиво взирая в бесконечное темное небо.
- Мне жаль, что у тебя так вышло с этой Кэт.. – неожиданно сообщает Брай, нахально уложив голову мне на плечо и прикрыв глаза. Я киваю и он, скорее, догадываеться, чем чувствует это. – Она дура…
- Скорее наоборот… - все прошло, действительно прошло, не осталось ни боли, ни обиды, ни горечи… странно, что Брайан об этом вдруг вспомнил. – Будь я на ее месте, не исключено, что я тоже предпочел бы тебя… - я тихо смеюсь, брат фыркает, легонько ткнув меня кулаком в бок.
- Нет, это ты дурак… полный, бескомпромисный, слепой дурак… - он боднул меня лбом в плечо, едва не свалив на покрывало, и поднял глаза, такие необычно задумчивые, пристальные. – Лисенок… глупый, маленький, очаровательный синеглазый лисенок…
Почему то от него невозможно оторвать взгляда и он почему то так близко… так безнадежно, отчаЯнно близко! В груди вспыхивает смутная паника и воздуха перестает хватать, когда начинаешь чувствовать дыхание на своей щеке. А его глаза... болото… колдовское, утягивающее болото, а небо за его спиной качаеться. Все вдруг становиться таким безумным, нереальным и желанным. Все остальное тает, словно никогда и не было.
Я сам, первый подаюсь вперед, совсем немного, и губы касаються губ, слыша на грани слуха тихий выдох «мой лисенок»…
А впереди короткая, как вспышка, ночь…
Новое жестокое утро встретило меня болью. Болело все, неумолимо напоминая о прошедшей ночи. Первое и чрезвычайно настойчивое желание было прям сейчас, немедля, удавиться подушкой. Не думать… не думать… главное ни о чем не думать… моя голова девсвенно пуста! О… девственно?!…. Как же все болит то…
К реальности меня вернул до отвращения боджрый голос брата. Брата…. Ооо…
Так вот, если опустить все детали, терзающие мою душу и тело, то вышеупомянутый голос настойчиво требовал меня наружу из палатки.
- Давай-давай, Дал! Поднимайся! Нет, я не садист, хотя у меня хороший слух! Если ты не поторопишься, то мы гарантированно опаздаем на самолет! Нам еще в отель за вещами заезжать!
Выползая из палатки, я бросил донельзя мрачный взгляд на Брайана, не произведшего на него должного впечатления. Меня безжалостно выдрали из уютных палаточных недр и поставили на слегка разъезжающиеся ноги. Брайан носился по пляжу, собирая вещи, а я страдал…
Кресла в самолете были мягкими. Очень мягкими. Прелестные, чуджесные мягкие кресла, в которых мне предстояло провести три часа до дома, практически предоставленному самому себе и своим мыслям. Коии, кстати, незамедлили атаковать, едва им предоставилась такая возможность.
Мои поползновения ни о чем не думать, увы, ни к чему не привели, а факт оставался фактом. Это свершилось и я не имел ни малейшего понятия что с этим делать. И даже посоветоваться не с кем. Брайан же мило любезничал с стюардесой поодаль, вызывая во мне плохоконтролируемое желание придушить ее, потом его, а потом самому.
Что больше меня терзало, то, что это был парень, брат, скотина Брайан или то, что мне понравилось, сказать трудно, что явно не облегчало моих душевных мук. Более того, стоило мне поймать улыбку этой скотины зеленоглазой, как я отчетливо расплывался.
С самого утра мы не обмолвились о случившемся ни словом. Возможно было просто некогда, возможно стоило поговорить об этом с ведущим как ни в чем не бывало Брайаном. Хотя что я собираюсь ему сказать? Солнышко мое, любимый мой во всех отношениях братец, эта ночь была ток чудесна и… и что и?.. и что, собсно, дальше то?!
- Дал, ты в порядке? – с заботливостью, за которую его хотелось убить, поинтересовался Брайан. Я что то невнятно буркнул, что, мол, все чудесно… солнышко… - Пристегнись, сейчас взлетаем.
Он помог справиться с ремнем, невозмутимый и уверенный. Три часа…
Боги, как все сложно то!
Дома нас ждала нежно любимая кузина, вкусный ужин и последние новости.Профессор Айгель ушла в декрет, поэтому принимать экзамен в этом году будет Кэнгли… наша футбольная команда проигралась в пух и прах оленям из соседнего университета, хотя до этого грозились, что обломают им все рога… тренер так осерчал, что в порыве гнева пообещал каждому самолично презентовать по баночке вазилина, почему то именно бананового, ибо если они будут продолжать в таком духе, то в следующий раз он им весьма пригодится.
- А вы как отдохнули? – Фрея лукаво мне улыбнулась, ненавязчиво, но недвусмысленно дотронувшись собственной шейки. Я невольно вспыхнул, торопливо пытаясьь прикрыть воротом рубашке багровеющий на шее засос. – Брюнетка, блондинка, рыженькая? – любопытно поинтересовалась она. Брайан тихо хмыкнул.
- Брюнет… ка… - сообщил он и я уже было примерился пнуть его под столом, однако не успел, ибо Брайан продолжал. – Кстати, Фрея, безумно вкусный осетр! Ты готовишь с каждым разом все лучше! А как ты отнесешься к еще одному небольшому семейному празднику? Как-нибудь вечером… что-нибудь простое и изысканое… только мы в троем и Леся… я хотел сделать ей предложение руки и сердца… что вы думаете?...
