Папа взял с меня слово, что после свадьбы я излечусь от вампиризма. Он хотел обычных внуков, которые будут весело резвиться на солнце, не боясь, что когда-нибудь это светило станет им врагом. Мне не хотелось прощаться с вампирской личиной, но папа не сдавался, и я пообещал, что сделаю так, как он хочет.
Мой режим был напряжённым, но мне нравилось жить в таком темпе. Я ехал на работу, оттуда нёсся домой, чтобы поработать в саду, затем лёгкий отдых – и я был готов к ночным приключениям. Меня ждали клубы, бары и дамы, готовые скрасить досуг одинокого парня.
Домой я возвращался под утро, без задних ног валился на алтарь и спал до тех пор, пока за мной не приезжала служебная машина.
Но иногда моя артистическая натура брала верх, и я мог всю ночь играть на рояле или других музыкальных инструментах.
Как-то я попробовал что-то изобрести на папином верстаке, но моего вдохновения хватило ненадолго.
И, конечно, я старался поддерживать хорошую физическую форму, чтобы сил хватало на всё.
Папа мечтал, чтобы я остепенился и женился, но в то же время прекрасно понимал, что я сделаю это очень нескоро. Как бы ни хотел я подарить отцу внуков, но закабалять себя ради этого не собирался. Папа сам женился в солидном возрасте и я планировал поступить так же.
В один солнечный день, когда я, отчаянно зажмуривая глаза, собирался на работу, папа пришёл со службы взбудораженный и взъерошенный. Его приняли в отряд космонавтов, и папина радость плескалась через край.
Я был счастлив, что папа добился поставленной цели.
Но моя радость тут же сменилась горем: папино сердце разорвалось от нахлынувших эмоций.
Я положил прах папы рядом с мамой. Пусть хоть в загробном мире они будут рядом.
Так мы с Терезой остались одни.
На знаю, где в это время гуляла сестра, но ни дома, ни в колледже её не было, а когда вечером мы увиделись, то она потребовала, чтобы я перезахоронил своих родителей на кладбище. Тереза, видите ли, не потерпит, чтобы мы платили дополнительный налог за то, что я устроил домашний некрополь.
Впервые в сознательной жизни я повысил голос. Я сказал Терезе, что она и так причинила слишком много горя отцу, что, возможно, именно её капризы и вредность отняли у папы несколько лет жизни, я топал ногами и вопил, как раненый лось. Сестра хотела что-то сказать, но, увидев мои налитые кровью глаза, осеклась и сочла за лучшее удалиться. Могилы родителей остались в неприкосновенности.
После этого случая мои и без того натянутые отношения с сестрой достигли точки замерзания.
У меня не было ни желания, ни возможности укрощать Терезу. Когда я приходил с работы, сестры или не было дома, или она запиралась у себя. О её жизни я узнавал со слов преподавателей, которые по нескольку раз на дню звонили мне с жалобами на какую-то ненормальную лень сестры.
Достижения Дерека и Теодора