Технический университет. 3.2
Несомненная польза подарков
Небольшое примечание После переустановки виндоус у меня пропала папка с отснятыми игровыми панельками, поэтому в этом и нескольких следующих отчётах информация о получении всяческих выгод и прочем информационно-игровом взята из воспоминаний Пегги.
Люди склонны предавать особое значение совершенно не примечательным вещам и числам. Не примечательным, но только на первый взгляд. Четырёхлистная веточка клевера, семицветная радуга, троица. Особенно троица: три попытки, три брата, три направления, три глаза, а в моём случае - три подарка.
Первым подарком была волшебная лампа. Вторым - пиратская карта. Третьим - особый сувенир с острова Твикки, чёрно-белая тряпичная кукла с глазками-пуговками и булавочными волосами, полученная от отшельника Знахаря вместе с рецептами травяных отваров, курений и чаёв. Кукла Вуду.
Пожалуй, можно назвать и четвёртый подарок, но, поскольку я получила его от самой себя, он не в счёт. Четвёртый подарок - это знание или, иными словами, понимание того, как с пользой употребить остальные три.
Прибыв домой, я первым делом направилась к ректору университета и, плюхнув на стол секретаря чулки-мешочки, набитые золотом, заявила об обнаружении клада. Старик-ректор и старшие преподаватели трясущимися руками пересчитали неровные, заманчиво поблёскивающие кругляши монет, со слезами на глазах оценили игру света в гранях драгоценных камней, пожали мне руку, расцеловали в обе щеки и назвали крайне благоразумной девицей. Я покинула их примеряющими жемчуга размером с перепелиное яйцо. В кармане у меня лежала составляющая пять процентов от приблизительной стоимости сокровищ премия, выданная новеньки, хрустящими купюрами и отмеченная в документах как дополнительная стипендия за особые заслуги.
Продешевила ли я, отдав золото старым пер... преподавателям всего за пять процентов награды? Нет, потому что теперь могла без страха воспользоваться волшебной лампой, попросив у Джинна богатство.
Официально я получила пять тысяч стипендии. А то, что эти деньги потом размножились простым делением, помещённые в пять же различных банков...
... останется нашим маленьким секретом: моим и Земфиры, девушки из общежития, случайно заставшей меня с полученными от Джинна деньгами, попытавшейся шантажировать
и ставшей первоиспытательницей удивительной силы убеждения куклы Вуду. [Моей новой закадычной подружкой.]
***
Деньги, современные деньги должны работать. Поэтому часть новообретённого капитала я немедленно вложила в дело. В собственное дело.
В нескольких милях от университета вдоль пересекающего пустыню шоссе находится захолустный городишко Китежград, малонаселённый из-за повышенной активности опасных НЛО. Там за смешные деньги я приобрела выкрашенные облупившейся красной краской четыре стены под красной металлической крышей и, не мудрствуя лукаво, повесила рядом с дверью табличку с названием моего нового предприятия. "Красный магазин". Ах, тысяча чертей, сколько же предстояло работы!
"Красный магазин" - магазин цветов и готовых букетов и моё ненаглядное детище, так что теперь с утра до вечера я была по горло в делах, самостоятельно занимаясь всем от истребления полчищ тараканов, живущих в моих четырёх стенах счастливой развивающейся цивилизацией, до оптовой закупки материалов и изготовления товара в сочетании с обслуживанием покупателей.
От автора:
Вот тут я в полной мере испытала ужас ограничения "Опасная зона". Мы с Пегги одурели от букетов и один раз чуть не померли. Но справились.
Времени на учёбу катастрофически не хватало, но старшие преподаватели, к счастью, сохранив хорошую память даже в свои преклонные годы, лишь благостно закрывали глаза на очередной сданный с задержкой реферат.
Однако постепенно я настроилась на новый ритм жизни, и дела пошли успешней и проще: "Красный магазин" смог позволить себе наёмного кассира, а я так наловчилась усыплять родную замкнутость перед незнакомцами, что вскоре получила постоянных покупателей и награду от Китежградской прессы как самый молодой и обаятельный предприниматель.
Технический университет. 4.1
Небесные озёра
С грехом пополам с отличными оценками я окончила третий курс и в конце промозглого мая, на время закрыв магазин, вновь сорвалась с места, ведомая туристическими документами и поручением Общества магов. Мой путь лежал в дружественное государство, расположенное в предгорьях, в место под названием Озёрный Край.
Я оставила позади затянутое тучами бледное небо равнины и провалилась в небо, едва ступив на незнакомую землю. С первых минут Озёрный Край раскинулся передо мной как на ладони, и небо, небушко, небеса... были повсюду, сияя неповторимой лазурью с поверхности каждого из девяти кристально чистых ледяных озёр.
Это было то место, куда действительно хотелось вернуться, поэтому весомую в прямом и переносном смыслах часть сбережений я потратила, купив такую возмость: summer house или dachу.
От автора: дачку мы прикупили за 30 с лишним тысяч, доставшихся нам с грантом из выгод бизнеса. Скриншот всех полученных выгод будет позже.
В этот раз ведьмовская работа заключалась не в упокоении бренных душ и даже не в размахивании сельскохозяйственными инструментами: я должна была нанести визит весьма необычному члену Общества.
Слова снежного человека
Впервые за долгое время я чувствовала себя по-настоящему хорошо. Чистым, волшебно-прозрачным воздухом дышалось легко и свободно, и я бодро шагала к цели по крутым ступеням, вырубленным прямо в камнях тропы, поднимаясь всё выше в гору.
Люди были нечастыми гостями в грубой избе, собраной без единого гвоздя из массивных брёвен. Чаще снежного человека Фердинанда навещали горные козы и хищные птицы, признающие в нём хозяина и по одному его напоминающему не то рык, не то рёв слову выполняющие поручения, кажущиеся невозможными для животных.
Фердинанд охранял Озёрный Край от оползней и камнепадов, заботясь о ближайших горах: до самой линиии снегов руками снежного человека разбирались обвалы, направлялись в новые русла питающие озёра ручьи, высаживался лес.
Я должна была просто убедится, что его не беспокоят браконьеры, и узнать не требуется ли в чём-либо помощь Общества. А снежный человек не боялся ни браконьеров, ни тяжёлой работы. Он едва мог говорить на человеческом языке.
Широкий лоб прорезали глубокие морщины, густую коричневую шерсть, полностью покрывающую высокую фигуру, пронизала седина, а из-под кустистых бровей смотрели и не видели ничего затянутые бельмами глаза. Но Фердинанд улыбался, улыбался солнечной улыбкой ребёнка. Суетился вокруг, кое-как, ужасно коверкая слова, отвечал на мои нерешительные вопросы и от всей души предлагал угощение, состоящее из сырых грибов и кедровых шишек.
***
В небольшом костерке потрескивали поленья, то и дело выстреливая сияющей искрой в небо. Я жарила грибы, наколотые на острый прут, как на шампур, грызла орехи и рассказывала истории о городах равнины и тех необыкновенных местах, где уже успела побывать. Фердинанд больше слушал, улыбался и кивал, редко дополняя мои слова одобрительным ворчанием. Диалог получался односторонним, но складным, мне было даже приятно слушать саму себя. Только говоря о деревне Такемицу, я от чего-то запнулась и неуклюже перевела разговор на другое.
Сумерки незаметно опустились на горы и лес, и вот уже вместе с догоревшим костром тлеет закат. Фердинанд на плечах спустил меня вниз по тропе, ступая во тьме увереннее, чем зрячий при ярком свете. А когда мои ноги коснулись дороги, за пять минут выводящей в город, снежный человек потрепал меня по голове тяжёлой ладонью и вдруг сказал своим странным рычащим голосом, очень стараясь, чтобы слова звучали понятно: "Ты разумом творишь хорошую жизнью, но не забывай о сердце", - и зашагал прочь.
***
Последующие дни я посвятила подробному изучению местных традиций, достопримечательностей и развлечений.
Постигала секреты приготовления вкусных оладий и блинов по знаменитым "Озёрным" рецептам. [Ведь ещё целый год предстояло с утра оставлять на кухне общежития приготовленную на полк голодающих богачей стряпню.]
Посещала экскурсии [теперь смело, как опытная туристка], училась делать грубый массаж, парилась и потела в сауне.
Вчитывалась в мудрые изречения и забавные словечки, ещё в энергетический период вырезанные на срубе многовекового дерева,
и участвовала в наитрадиционнейшем состязании по метанию топора.
А также ходила на танцы и благосклонно принимала ухаживания.
Да-да, ухаживания.
На танцах мы и познакомились с Себастьяном Сартором, скалолазом-профессионалом. Встречаясь рано утром, мы гуляли по окрестностям или рыбачили, днём обедали на лесопилке, самостоятельно жаря и постоянно сжигая хот-доги,
а вечерами поднимаясь на раскинувшиеся на склонах горы цветущие луга, чтобы полюбоваться ночными бабочками и далёкими звёздами.
Однако наш роман так и не перерос ни во что серьёзное. Я находила Себастьяна интересным и приятным собеседником, но его отношение к жизни и к препятствиям, которые она расставляет на пути каждого из нас, обескураживало и даже раздражало: он мог неделями бороться с природой, взбираясь на неприступные горные пики, ледяные шпили, но, едва ступив на плоскую землю, словно разом терял всю силу воли и не пытался сопротивляться потоку событий, чтобы не происходило.
Себастьян жил только своим увлечением, своей страстью, а настоящая жизнь, жизнь среди людей безжалостно крутила его бурным потоком. И он не хотел даже попытаться что-то изменить.
***
В августе я вернулась домой и вновь занялась делами, рассеянно потеряв мысли о Себастьяне вместе с его единственным письмом.
Я была спокойна и сосредоточена, и лишь иногда в сознание вторгались, смешивая в кашу эмоции, слова снежного человека Фердинанда. "...не забывай о сердце".
От автора:
Себастьян Сартор:
- кожа смуглая;
- глаза серые;
- стремление "популярность".