[Масявка]

18.Никогда не поздно устроить себе счастливое детство (Уэйн Дайер)


Все мы знаем, что годы летят так, что за ними мало кто может угнаться. Моим прежним малышам оно принесло долгожданное взросление.

Стефания получила возможность ходить в старшую школу и охмурять парней, которые ещё совсем недавно считали её забавной сикозявкой, а теперь носятся за ней хвостом с букетами, а Эштон - новенькую форму ученика начальных классов, и теперь носит её с гордостью, достойной Мартинеса.

Несмотря на все наши коллективные убеждения в том, что дочка и безо всякой косметики, различных процедур для кожи и моднявой одежды затмит красотой любую девушку города (кроме Авы, конечно), она всё-таки стабильно раз в неделю пропадает в салоне красоты, где, как рассказывают, крутятся самые что ни на есть известные личности. И ведь всё в Сансете через спинку воблы: в других городах молодые поп-исполнители, маменькины и папенькины детишки, мэтры шоу-бизнеса водятся в приличных барах, а у нас все по магазинам да салонам разбрелись.
Одного не понимаю, зачем дочери понадобились знаменитости, если у нас и так их полон дом? Не знаем, куда уже и прятаться от извечных подарков восторженных поклонников. И почему звезда у нас папа, а подарки носят всем? Ну ладно, ещё я, пожалуй, заслужил пару подарочков своим повышением до губернатора, но кому пришло в умную голову дарить подарки малышу Тано?
Постойте, я ещё не рассказал о рождения у нас солнечного мальчика?

Ну так я восполню этот пробел в ваших знаниях, и начну, пожалуй, с помешательства моей милой Авы. На этот раз Жизель была далеко, и некому было помуштровать жену на тему рождения, выкармливания и воспитания малыша. Конечно, это уже не первый и даже не второй, а самый настоящий третий наш ребёнок, и, казалось бы, опыта у нас обоих предостаточно, а если ещё вспомнить о счастливом дедушке, наполненном всяческими знаниями подобного рода под завязку, то вам, вероятно, станет неясно, почему же Ава так волновалась, вынашивая кроху. Начать хотя бы с того, что Аве, как, впрочем, и мне, уже не так мало лет, как вам могло показаться. Взрослая дочь, подрастающий сын, почти достигнутая вершина карьеры и прочие блага не могли появиться за один-единственный день, и потому поздний ребёнок воспринимался с естественным страхом. В своё время мы проштудировали кучу литературы и начитались таких ужасов, что каждый новый «симптом» дотошно сравнивался с описанием именитых докторов на различных сайтах и не было радости больше, чем понять наконец, что один банальный чих не является простудным заболеванием или аллергией.
К тому же, Эштон категорически отказался взять на себя честь и ответственность за всю семью и отказался наследовать за мной. Надеяться больше было не на кого, так что наша нервозность в отношении физического и душевного здоровья малыша была вполне оправдана.
Но, как бы мы не тряслись над беременной Авой, она каждые утро и вечер считала обязательным делать променад по берегу моря, будучи уверенной в исключительной полезности солёного воздуха в её положении. По пути она заглядывала к старым и новым знакомым, записывала рецепты всяких вкусняшек, интересовалась здоровьем соседских ребятишек, договаривалась о проведении различных мероприятий вроде детских утренников, собирала обильные урожаи в общественных садах, ловила бабочек – в общем, вела себя совсем не так как обычно.

Может, и в самом деле на неё благотворно повлиял морской воздух, а может, чересчур активная деятельность? Во всяком случае, рожать её припекло именно тогда, когда я заседал на работе, а отец выступал с очередным концертом в театре.

Ну и кто, по-вашему, мог бы помочь моей жене в такой ответственный момент? Только наша дорогая Стефа. Она вздумала отпрашиваться на ночную гулянку в компании знакомых девчонок так вовремя, что даже успела вызвать такси и довезти мать до больницы, где её, к слову, уже давненько ждали.
Итак, нас стало шестеро. Отец, мы с Авой и трое наших чудных детей.
Сейчас-то все уже успокоились, а я нет-нет да и вспомню, как в голубом свёртке принесли домой вот этого озорника по имени Тано.

Несмотря на горячую любовь Стефы к Эштону, она всё же намного старше, да и компания у неё уже не совпадает с компанией брата так же, как разнятся и их интересы. Но, несмотря на то, что теперь они играют вместе не так часто как раньше, и детские привязанности претерпели некоторые изменения, они всё же прислушиваются друг к другу и стараются как можно чаще устраивать нечто вроде домашних вечеринок с дракой подушками и ночёвкой на берегу моря с непременным участием их общих школьных друзей, которые растут так быстро, что я порой путаюсь, чей вот этот рыжий парень друг: Стефы или всё ещё Эштона? Как бы то ни было, дети с удовольствием «обмениваются» приятелями. Нет, не потому что они относятся к ним как к надоевшим вещам, а всё из-за той же разницы в возрасте. Те ребятишки, что ходили к нам ещё когда Эштон ползал по дому, набивая шишки о закрытые двери, уже давно выросли и стали ближе Стефе, а те, что постарше, потихоньку начинают строить свои семьи и приглашают наших детей на свадьбы и крестины.


В общем, мы не скучаем и каждый день найдётся кто-то, кто придёт поиграть на детской площадке, установленной мной специально для детских сходок, потанцевать под музыку, льющуюся из новёхонького музыкального центра или повозиться с Тано, который, без особой скромности вам скажу, пользуется бешенным успехом и у девочек-подростков, и у маленьких первоклашек. Впрочем, Эштон тоже не отстаёт.
Что только не творится на газоне перед домом!

Тут завязываются нежные отношения между друзьями Стефании, и они с Эштоном и парой особо любопытных ребят подглядывают за выражением чувств, глупо хихикая и хохоча, когда их застают за такими проделками;

полыхает жарким огнём ревность, причём не только между маленькими приятельницами Эштона, но и между детскими «поколениями».

Никак в толк не возьму, чем же сын берёт этих глупышек? Он не безобразен, конечно, но и не обладает особой смазливостью. Да, он начитанный, вежливый, но какой-то уж слишком тихий, конечно, когда дело не касается подвижных игр на воздухе, но это – особенность почти всех детей.

Может, дело в его постоянной задумчивости? Как известно, девочек хлебом не корми – дай в душу ближнему залезть, покопаться да ещё потом шептаться по углам, если причиной такой задумчивости окажется знакомая соседка. Судя по отсутствию хитрых улыбочек, девчонки ещё не догадались о причине поведения Эштона, хотя в его случае понять было несложно. Стоило какому-то мальчишке однажды привести с собой Аманду, как сын почти перестал реагировать на все детские неумелые заигрывания и тянулся только к кузине. Как ни странно, Мадя тоже с удовольствием провела с ним время и с тех пор довольно часто заходит к нам на огонёк, не подпуская маленьких ревнивиц так близко, как им бы того хотелось.

Я забыл про все свои страхи в отношении племянницы, поскольку ни одного повода усомниться в своём дружеском отношении к Эщтону Мадя не давала. Никаких драк или выяснений отношений за нашей спиной не возникало. Единственное, что напрягает меня, так это из ниоткуда взявшееся противостояние Аманды и смугленькой девочки, которая бывает у нас чаще всего, и которую за уши не оттянуть от Эштона и Тано. Понять не могу, как они могли не поделить сына, и зачем Маде вообще вдруг вздумалось вставать между кузеном и его маленькой поклонницей. Может, она, будучи немного постарше брата и имея в приятелях знакомых Стефы, уверена, что любви между младшеклассниками быть не может? Хорошо бы так, а то ещё вырастут у нас любители кровосмесительных отношений.

Как бы там ни было, «любовный треугольник» продолжает существовать, и я с ужасом думаю о возможности появления в этой геометрической фигуре ещё парочки углов. Да, большое количество быстро созревающей ребятни на одном участке чревато всяким. И как я раньше не догадался?
Ограничить детские гулянки не вышло ни у кого из взрослых. Дети перестали мозолить глаза ближайшим соседям и рыбакам на побережье, зато их стали приводить за руку вечерами, причём где им неймётся гулять, они не рассказывают даже под угрозой домашнего ареста. Или дети быстро растут, или мы быстро стареем – одно из двух, и с этим надо срочно что-то делать.