ПРОЛОГ
А ночью по лесу идет Сатана
И собирает свежие души
Агата Кристи, «Сказочная тайга»
Напитки еще не кончились, когда небо над Сентстоуном озарила комета. Туманный белый хвост её промчался меж звезд и пропал в вечерней синеве. Со стороны школы послышались радостные крики: кто-то смеялся, кто-то галдел, а кто-то, вроде Пенни, молчал, позабыв о веселье. Она без особой охоты взглянула на небо и зябко повела плечами – становилось холодно, а шаль осталась в раздевалке.
Раздевалка… Перед глазами вновь встала картинка: Эдди, её Эдди, прижимает к шкафчику Нэнси Берковиц, которую раньше ставил не выше крысы в школьном подвале. Пенни заплакала, стараясь не тереть глаза – она не хотела, чтобы все видели доказательство её слез. Ну уж нет! Не сегодня, в их чертов выпускной, который должен был стать самым счастливым днем в жизни сентстоунских школьников.
Косметика, наверное, потекла, подумалось ей, и я похожа на панду. Из горла вырвался нервный смешок. Панда в розовом нарядном платье! Никакому кабельному шоу с тупыми шутками такое и не снилось. Пенни глубоко вздохнула, успокаиваясь, и почти заставила себя смотреть на небо. Бескрайнее густо-синее небо с бледными точками звезд…
- Древние считали комету дурным знаком, - сказал кто-то за её спиной, и Пенни вздрогнула, оглядываясь.
- Простите, я вас напугал, - возникший из ниоткуда брюнет в элегантном костюме виновато улыбнулся и сел рядом с ней.
- Ничего, - она улыбнулась в ответ, вернее, попыталась; уголки губ дернулись, как нити у марионетки. – Комета предвещает перемены.
- Хорошие или нет, как думаете?
- Кто знает… - Пенни вновь подумала об Эдди, и в носу защипало. – Я вас никогда раньше не видела, - смена темы была как нельзя кстати, - вы приезжий?
- Нечто вроде, - незнакомец подмигнул с заговорщицким видом: - Меня зовут Эш, а вас?
- Пенелопа, - она протянула ему руку в шутливом жесте, и Эш легонько пожал её. Странно, подумала Пенни, здесь холодно, а у него такая горячая кожа. Похоже на печку.
- Приятно познакомиться, Пенелопа. У вас красивое имя. Символичное, почти как мое. Вы помните «Одиссею»? Пенелопа прождала супруга…
- … двадцать лет, - закончили они в один голос.
Интересно, она бы столько же ждала, прежде чем узнать, что Эдди ей изменяет? Вышла бы за него замуж, родила детей, стала идеальной женой… Идеальной и ненужной. А потом бы сломалась от свалившейся на неё правды.
- Не грустите, - мягко произнес Эш, - сегодня же такой красивый день. Не нужно грустить.
- Постараюсь, - прошептала Пенни.
… Они проговорили несколько часов напролет. Чего только не обсудили, перескакивая с темы на тему, и попрощались перед самым рассветом. Пенни с улыбкой смотрела на уходящего Эша. Ей было легко и радостно, словно ничего не случилось, словно это не она безудержно рыдала какую-то вечность назад.
Сидя в отцовской машине, Пенни дремала, обнимая подушку, и думала сквозь сон: интересно, увижу ли я его снова?
***
Дома было скучно. Пенни подала документы в заранее обговоренный колледж, куда её, разумеется, приняли, и теперь маялась от безделья. Школу она обходила за километр, предпочитая гулять около леса. Туда уходила река, на берегу которой триста лет назад был построен Сентстоун, а давным-давно разрушенную церковь первых поселенцев, стоящую там же, люди обходили стороной. В маленьких городах обожают дурацкие суеверия…
С выпускного вечера прошел почти месяц, и Пенни часто вспоминала знакомство с Эшем. Вероятно, он сразу же уехал, думала она, и правильно, что такому, как он, здесь делать. Но невольное ожидание уже проросло в её мыслях.
Гуляя после воскресной мессы, Пенни забрела к руинам и задремала в тени дерева. Проснулась она от треска ветки. Сердце от испуга забилось часто-часто, заглушая другие звуки, но чье-то прикосновение вернуло её в реальность. Пенни вскинула голову и охнула:
- Вы?..
- Я, - Эш улыбнулся, отпуская её руку. – Простите, что разбудил, но вы были так похожи на Спящую Красавицу, и я не удержался…
- Прощу, если сводите меня пообедать. Я страшно голодна, - сердито ответила Пенни и тут же перепугалась: ну что она несет? Но Эш только засмеялся: - С удовольствием.
В то воскресенье они обедали, в следующее уже гуляли по лесу, а после уже начали встречаться каждый день. На каждое свидание Пенни летела, как на крыльях, и миссис Стоун качала головой: неужели влюбилась? В глубине души она была рада, что дочь нашла себе нового ухажера, в отличие от мужа «перспективный» красавчик Эдди ей никогда не нравился.
А Пенни о бывшем парне и вовсе не вспоминала. Все её мысли принадлежали Эшу. Он оказался совершенно необыкновенным, другим, самым лучшим. Кто еще знает столько интересных историй? Кто еще мог научить её танцевать старинный полонез и устроить импровизированный бал на лесной опушке? Кто?..
Она не заметила, когда простое восхищение сменилось обожанием. Звук его голоса стал самой прекрасной музыкой, а случайное прикосновение – искуснейшей лаской. Пенни перестала следить за временем, забывая все на свете. Счастье переполняло её, вознося на вершину блаженства.
Боже, ночами молилась Пенни, спасибо тебе за комету, спасибо за нашу встречу. Я так счастлива, так невероятно счастлива, что это почти преступление. Господи, признавалась она, глядя сияющими глазами в темно-синее небо, я люблю его.
Однажды, во время одной из таких встреч, Эш прервал рассказ на полуслове и резко повернулся к Пенни. Его лицо было странным.
- Я что-то сделала не так? – испугалась Пенни.
- Нет, - хрипло произнес Эш. – Все нормально. Просто… я не могу больше находиться рядом с тобой.
Земля ушла у неё из-под ног. Только что все было хорошо, а теперь… Как теперь жить?
- Я больше не могу себя контролировать, - продолжал он взволнованно. – Ты мне нужна, так нужна, что если бы тебя не было больше суток, я бы умер от жажды.
- Эш, - неверяще пролепетала Пенни.
- Кажется, я влюбился в тебя, когда увидел там, на скамейке. Ты плакала, но показалась мне самой красивой девушкой на свете. Потом мы узнали друг друга, и я начал сходить с ума… Пенни! – Эш вскочил, его глаза горели. – Ты должна уйти, иначе…
- Иначе что? – переспросила она, вставая. – Что?
И легко-легко, в порыве неожиданной смелости, коснулась его губ своими. Он застонал, заключая её в объятия. Поцелуй стал жадным и страстным, и Пенни начала задыхаться от радости и возбуждения.
- Я люблю тебя, - шептала она, когда Эш нес её к старому охотничьему домику.
Там, в пыльной комнате, на дырявых одеялах, тихоня и скромница Пенни Стоун стала женщиной. После, когда они лежали в объятиях друг друга, она отрешенно думала: теперь моя кожа такая же горячая, он растопил меня. Сквозь разбитые стекла лился солнечный свет, Эш шептал ей на ухо любовные глупости, и жизнь была прекрасна.
***
- В субботу надо съездить в Бостон, - однажды утром сказала миссис Стоун.
- Зачем? – с неохотой освободившись от грез, спросила Пенни. Она сидела, положив подбородок на сцепленные руки; солнце золотыми нитями обвивало её волосы, теплое и приятное.
- До колледжа осталась неделя. Ты же не собираешься брать с собой старую одежду? Это просто-напросто неприлично, Пенни.
Колледж! Она резко выпрямилась, растерянная и перепуганная – точно что-то укололо её, ничего не подозревающую. Колледж! Боже, осталась всего неделя! Что же она скажет Эшу?..
Эш. О Господи.
В охотничий домик, излюбленное место свиданий, Пенни мчалась, как загнанная лань. Мысли в её голове спутались в неразрушимый клубок, только одна – об отъезде – билась иголочкой боли. Нельзя уезжать! Это несправедливо: только она обрела свое счастье, как…. как…
- Пенни, что случилось? – с беспокойством спросил Эш.
Услышав его голос, она расплакалась; из груди рвался крик, даже не крик, а вой. Со стороны Пенни походила на калеку, переживающую потерю необходимой конечности. Дождавшись, пока она нарыдается всласть, Эш обнял её и зашептал, покрывая поцелуями мокрое от слез лицо:
- Успокойся, милая… Все будет хорошо, я обещаю.
Всхлипнув, Пенни уткнулась в его плечо. Она бы вечность провела в объятиях Эша, если бы ей позволили!
- Я не могу без тебя, - сипло сказала Пенни.
- Я знаю, любимая. Мы не расстанемся. Ты ведь хочешь, чтобы мы не расставались. Вечность, Пенни. Вечность на двоих.
Она отстранилась; глаза её загорелись, на бледном лице выступил румянец. Пенни не слышала слов Эша, каким-то шестым чувством догадываясь о смысле. Страх и отчаяние ушли, сменившись умиротворением. Спокойный, безмятежный штиль. Пенни счастливо улыбнулась. Я в раю, сказала она себе, в царстве вечного блаженства.
- Хочешь?
- Да.
Тепло, ласкающее её, пропало так резко, что Пенни невольно вздрогнула. Сознание разделилось на две части: одна хотела остаться здесь, а другая надрывалась, вопя о побеге. Бежать? Зачем? Ничего не понимаю. Она машинально сделала шаг в сторону, но Эш взял – схватил - её за руки, привлекая к себе. Его темные глаза вспыхнули багровым, и Пенни с внезапным ужасом подумала, что они всегда были такими.
- Да будет так.
Его губы обожгли её раскаленным железом.
Клеймо, всплыла в голове мысль и пропала под толщей черной ледяной пустоты.
***
Дочь мэра Сентстоуна Пенелопу Стоун искала вся полиция штата, но не находила ни одной улики, ни одного намека на её местонахождение. Жители городка неустанно молились; лишь мольбы Господу остались после того как были перерыты окрестности. Моложавая миссис Стоун стала выглядеть старше даже своих сорока трех, мистер Стоун сделался мрачнее и строже обычного.
Три недели спустя Пенни нашлась сама. Она сидела на берегу реки и смотрела на воду, когда её окликнул помощник лесника. Не получив ответа, он подошел ближе и вздрогнул – напившись вдрызг тем же вечером, парень признался, что никогда не видел такого взгляда у живого человека. Пенни доставили в больницу; там её обследовали, найдя совершенно здоровой физически, но что касается психики, то врачи говорили о глубочайшем шоке и отрицании реальности.
Месяц спустя грянул гром. Пенни начало тошнить после каждого приема еды, и миссис Стоун заподозрила неладное. Сомнений не было – её дочь, проведшая неизвестно где три надели, ждала ребенка. Глубоко религиозная, она, тем не менее, заговорила об аборте. При мысли об этом ребенке её охватывал ужас.
- Нет, - услышала миссис Стоун и похолодела.
Пенни, молчавшая целый месяц, заговорила. В голосе её была угроза, взгляд из стеклянного сделался осмысленным и недобрым.
- Нет, - повторила Пенни отцу. – Вы не посмеете, иначе я наложу на себя руки.
И вновь замолчала, роняя изредка «Да» и «Нет». По городку поползли слухи. Её ребенок – отродье Сатаны, говорили сентстоунцы, осеняя себя крестным знамением. Когда мэр захотел нанять дочери сиделку, никто из местных не согласился, пришлось ехать в Бостон.
В положенный срок начались роды, и Пенни легко и без осложнений произвела на свет здоровую девочку. Когда молодой матери протянули ребенка, миссис Стоун вздрогнула: равнодушное лицо дочери озарила нежная улыбка.
- Мое сокровище, - ворковала она, кормя малышку грудью, - моя чудесная девочка. Моя бесценная Джуэл.
Новорожденная ворковала в ответ.
Спустя полгода её мутные светлые глаза стали темно-алыми.
***
Питер Стоун смотрел на дремавшую в кресле дочь.
Её светлые волосы отросли до пояса, стекая вниз прямыми тяжелыми прядями; и без того тонкое лицо обострилось – что уж говорить о теле, кожа стала бледной и прозрачной. Сейчас Пенни спала, но мистер Стоун без труда мог представить её глаза – прежде небесно-голубые, они потемнели до ярко-синего; безвольная кукла со стеклянным взглядом.
Во сне её губы изгибались в нежной полудетской улыбке, словно во сне она видела что-то – или кого-то – дорогого.
Эту тварь. Отца её отродья.
Вчера маленькое чудовище перевернуло стол – неподъемно тяжелый, он с грохотом упал на пол, напугав до полусмерти кухарку. Девчонка стояла на другом конце комнаты и сверкала своими красными глазами, глазами монстра.
По-хорошему её следовало придушить в колыбели, но Пенни грозилась убить себя, и он дрогнул. Отец Эндрю то зачитывал наизусть отрывки из Библии, то лепетал, что грех лишать жизни невинное дитя. Невинное дитя! Бесполезный слизняк не ведал, какую чушь только что сморозил. Джуэл – мистер Стоун с ненавистью произнес про себя это имя – не была ни невинной, ни ребенком, ни человеком.
Тварь из глубин Ада – вот, что она – оно – такое.
Это не грех, вовсе нет. Это благое дело.
Убить чудовище.
***
Когда Пенни открывает глаза, она видит мир серым и размытым, точно некачественная фотография, попавшая под дождь.
Когда Пенни открывает глаза, её сердце пропускает удар, затем начинает биться размеренно и неторопливо.
Пенни открывает глаза и умирает.
Её жизнь – это крошечный эмбрион в матке. Ради него она принимает пищу, дышит свежим воздухом, позволяет колоть себе витамины.
Пенни – оболочка, инкубатор, вместилище. Она гладит растущий живот; в её голове включаются механизмы, заставляя вспоминать и петь колыбельные. С отчаянной звериной нежностью любить дочь и быть готовой убить за неё. И ждать, ждать, ждать.
Сколько – она не знает. Из неё выскребли все, кроме самых последних крох тоски.
Пенелопа ждала Одиссея двадцать лет. Она способна прождать вечность.
… Зов приходит, когда девочка-сокровище, Джуэл, читает вслух отрывок из книги. Пенни не слышит её, краем уха воспринимая звуки; она смотрит в никуда. Заходящее солнце в окне – тревожно-красное, тряпка, на которую бросается бык, сигнал погони.
пенни
Она моргает, изумленно приоткрыв рот. Джуэл перестает читать.
пенни милая моя пора
Она потягивается, пробуждаясь, встряхивает головой; волосы мантией лежат на её спине. Встает с грацией девушки, поднимающейся навстречу возлюбленному, и рывком открывает дверь в сад.
иди ко мне любимая ты мне так нужна
- Мама? – осторожно спрашивает Джуэл. – Куда ты?
Пенни идет дальше. Никто не видит её, в саду пусто, все куда-то подевались. Она скрывается из виду, и Джуэл вскакивает на ноги:
- Мама!
Она бежит наверх, тормошит бабушку с дедушкой, но те слушают её неохотно и раздраженно, будто заколдованные. Не отнимай у нас время, Джуэл, говорят они холодно.
Пенни останавливается у реки. Вода черная и ледяная.
давай милая все будет хорошо
- Да, - соглашается Пенни, - да. Я иду, Эш.
Стремительно, словно не падая, а взлетая, она входит в воду – цельным рывком.
- Мама! Что ты делаешь?!
Кажется, меня кто-то зовет, с неудовольствием думает Пенни и отмахивается от голоса.
Ей кажется, что вокруг ночь, на небе крупные и яркие звезды, и меж них льдисто-белой стрелой проносится комета.
Она делает последний вздох…
… вода обнимает её…
… Эш улыбается, протягивая ей руки…
… рай и царство блаженства…
… и Джуэл с криком падает на землю.
***
Пронзительно вопят полицейские сирены; кто-то рыдает, кто-то кричит, кто-то молчит. Коп приглашающе распахивает дверцу машины.
Двое крепких молодчиков тащат закованную в наручники девушку. Она совсем юная, почти ребенок; у неё светлые длинные волосы и залитое кровью хорошенькое личико.
- Убийца! – выплевывает безумного вида женщина, кидаясь к ним. Её уводят.
Копы вталкивают девушку в салон, тот, что открывал дверцу, садится рядом с ней. Она молчит, бледная как смерть, и даже не вздрагивает, когда кто-то ласково сжимает её пальцы.
- Бедная моя Джуэл, - шепчет коп, и вдруг девушка, судорожно вздохнув, теряет сознание. Он обхватывает её поудобнее, машина трогается с места.
Коп улыбается.
У него красные – цвета победы – глаза.