Ну, дневничок, привет. Или как тебя надо величать? Ну, да ладно, как тебя ни называй, а писать надо.
Что, не узнал? Богатым буду. Удивлён отсутствием Тиары? Да я и сам в шоке. Подошёл к ней по-человечески, спросил, что пишет, может, пора искать издателей, вдруг у сестры открылся талант писателя, а она пихнула мне в руки ноутбук и рявкнула, что всё, больше ни строчки, и чтоб я теперь сам. На Тиару иногда находит, поэтому я не обижаюсь. Всё-таки мы близнецы, нам обижаться не положено. Почему-то Тиара считает, что литературный дар есть только у неё, хотя наш папа написал гору книг и считается не только плодовитым, но и вполне приличным автором. Я, между прочим, пишу стихи. Что, удивлён? Вот так-то. Тиара всегда замалчивает то, что ей невыгодно. А между тем мой стих про ужа признали лучшим стихотворением столетия.
Кругом лес, лес, лес.
Уж на ёлку долго лез.
Обвивал её всем телом
Неуклюже, неумело.
Увязал в потёках смолки,
Ранил кожу об иголки.
Он хотел увидеть лес
Весь.
Сверху вниз. И потому
Лез.
Ну, заглянул, посмотрел, что она тут настрочила, а это оказался дневник нашей семьи, который, вообще-то, должен был вести я, но сеструха опередила, а я о нём совсем забыл, просто из головы вон. Так что, с этой минуты, ты, многоуважаемый дневничок, переходишь в моё полное владение и никаких Тиар, кроме как в моём изложении, тут больше не будет. Наследник я или погулять вышел?
Сью выросла хорошенькая-прехорошенькая, вылитая Женни. Те же глаза цвета первой весенней листвы, едва проклюнувшейся из почек, те же мягкие и густые льняные волосики, тот же носик с горбинкой и вздёрнутым кончиком. Тиара выставила меня этаким слепцом, который ничего не видел и ни о чём не догадывался, но я всё знал. Я знал, что Женни беременна не от меня. Считать я умею, и вычислить, что она понесла за три месяца до того, как мы впервые занялись тем, о чём не принято говорить при детях, труда не составило. Сестре впору писать романы, столько она обо мне насочиняла. Я любил Женни, несмотря ни на что, я и сейчас её люблю. Если бы не моя вспыльчивость, из-за которой я сам чаще всего страдаю, то ни за что бы не развёлся, но и Женни не владела собой: едва она видела мужчину, как теряла контроль. Не один раз я заставал её с папой, но молчал, потому что не мог устроить скандал беременной женщине. Любимой женщине. А потом она родила, и о том, что я рогоносец, узнал весь город. Как я сейчас подозреваю, это случилось из-за Тиары. Она ненавидела Женни, и вдруг подвернулся хороший повод опорочить невестку. Это я сейчас понимаю, что разводом не вернул себе честного имени, а тогда в глазах помутилось, и я выгнал жену, о чём не перестаю жалеть до сих пор.
Но это было год назад, а сегодня наша малышка Сью отметила свой первый день рождения.
Я видел, что Сюзанне отчаянно не хватает мамы. Папа, сестра и я любим её, бережём, заботимся и балуем, как только можем, но заменить Сюзанне маму мы не в состоянии. Тиара писала, что Сью будто кого-то ищет. «Кого-то» - скажет тоже. Не кого-то Сюзанна искала, а маму, родную мамочку, которая нужна всем детям, которая должна защищать своего ребёнка, всегда быть рядом, чтобы малыш чувствовал её любовь и тепло, а девочкам без мамы никак нельзя. Но Женни давно не объявлялась. Как-то я видел её в городе в компании подвыпивших мужчин. Она, судя по всему, чувствовала себя великолепно, а моё сердце едва не разорвалось от бешеной тоски по ней.
С грехом пополам папе всё же удалось научить Сью ходить и говорить, но привыкать к горшку ребёнок не хотел.
Сюзанна устраивала истерики, кусалась, царапалась и пиналась ногами, но свои делишки предпочитала делать под себя. Конечно, было стыдно, что довольно большая девочка не дружит с горшком, но ничего не поделаешь: у Сью были свои представления о жизни, и в её мире никаких горшков не существовало.
И тут случилось то, что давно должно было случиться. Тиара влюбилась. Впрочем, «Тиара» и «влюбилась» – это понятия из полярных областей. Нет, Тиара не влюбилась. Она встретила того, кто мог стать отцом её ребёнка. На мой взгляд, это ничем не выдающийся парень, но Тиаре лучше знать, от кого рожать.
Уж не знаю, как ей удалось привлечь к себе внимание, ведь сестра никогда ни с кем не флиртовала, она считала себя прожжённой феминисткой, презиравшей все эти женские штучки, но желание возиться со своим собственным малышом, с розовенькими пяточками и ладошками, с тёпленьким, мягким пузиком перевесило, и Тиара пошла напролом. Сестра потом всё отрицала, но я видел, что ей понравился процесс производства детей. Она пришла домой такая довольная, хотя и пыталась сделать вид, что ничего не произошло.
Позже она поделилась со мной своими переживаниями. Тиара опасалась, что ничего не вышло, а пойти на такое во второй раз она боялась. Но к её радости через два месяца беременность подтвердилась, и в нашем доме воцарился стремительно растущий живот моей сестры.
Первое, что сделала Тиара, уйдя в отпуск – сломала стиральную машинку, а потом брезгливо стряхивала с себя пузырьки пены.
Мне нетрудно было отремонтировать сломанную технику, но реакция Тиары была смешной: сестра обиделась. По Женни я уже знал, что капризы беременных принимают причудливый характер, поэтому не обратил внимания на её выступление.
Уход за садом я тоже взял на себя: Тиаре в её положении не стоило так утомляться, а сестра снова обиделась и заявила, что я хочу выжить её из дома.
Чем больше углублялась беременность сестры, тем больше Тиара менялась в худшую сторону. Она стала невыносимой, и я не мог дождаться, когда она родит и её гормональный фон восстановится. Тиара будто находилась в ином измерении, и я боялся, как бы её впечатлительность и обидчивость не повредили малышу. Впрочем, иногда Тиара успокаивалась и усаживалась с книгой для будущих мам.
Я был готов забыть обо всём, разрешить Женни делать, что ей угодно, жить так, как ей нравится, лишь бы она была со мной. Я знал, что она больше не хочет детей, она едва смогла выносить Сью и я смог бы это пережить, но всё упиралось в папу. Папа не желал, чтобы даже имя Женни звучало в нашем доме. Сюзанна росла и начала многое понимать. Она спрашивала у папы, где её мамочка, а отец тут же обрывал разговор и уходил к себе. Вернув Женни, мы бы остались без отца, а я не хотел укорачивать его век.
Приближалось время родов, и Тиара стала ещё более нервной. Она очень боялась предстоящего события, и я, как мог, успокаивал сестру.
Пока я терзался сомнениями, пока я пытался упорядочить свою жизнь и привести в порядок чувства, Тиара произвела на свет очаровательную девочку, которую назвала Люсиль.
Сестра так тряслась над дочкой, что полностью изолировала второй этаж и расположилась там с малышкой, чтобы никто не мог даже случайно задеть её ненаглядную Люси.
Я смотрел на папу и Сюзанну, на Тиару и Люсиль и понимал, что лишён в жизни самого важного: своего ребёнка.
Достижения Лестеров