[Satyavati]

Запись двадцать пятая. Женское счастье – муж в командировке.


Звуковая дорожка:

Bad decisions – it’s all right.
Welcome to my silly life.
P!nk
перевод

Дурные решения – разумеется.
Добро пожаловать в мою глупую жизнь.
Пинк.

Орландо уехал на конгресс по истории XX века, а я иду на дискотеку. Смешно.
У Агнессы, моей коллеги, сегодня день рожденья, который она решила отметить на широкую ногу, поэтому позвала в клуб весь пожарный состав, даже престарелую Лайзу уговорила.
Мы устроились за столиком в сторонке, выпили по бокалу шампанского за здоровье юбиляра и отправились танцевать. Сердце колотилось в такт с басами, грохотавшими из колонок, безуспешно пытаясь спастись бегством.
Я не любительница таких мероприятий – мне бы на природу, полазить по горам и пещерам, исследовать потайные ходы и ловушки, а тут толпа народа синхронно потеет в душном помещении. Через пару часов все происходящее стало меня тяготить. Уйду через минут тридцать, решила я, а пока надо выйти подышать свежим воздухом.

Легкие с благодарностью втянули в себя свежий ветерок, дувший с моря. Я поежилась от этой внезапной перемены: только что тряслась в прокуренном помещении в компании подвыпивших коллег, и вдруг – черное, бездонное небо с россыпью далеких звезд над головой, крики чаек вдалеке и оглушительный треск светлячков. Я присела на скамейку недалеко от входа. Музыка неслась из распахнутых дверей.

- Привет! – ко мне подсел парень. Кажется, я видела его в клубе. Он пристально меня разглядывал: даже пришлось сменить дислокацию, чтобы скрыться от пронзительного взгляда его серых (как теперь оказалось) глаз. – Я – Бруно!
- Привет, Бруно! – пробубнила я. Знакомиться с ним у меня не было никакого желания. Я отвернулась в другую сторону.
- Скучаешь?
- Да, скоро домой пойду.
- К мужу и детям?
- Угу.
- Что, правда?
- Тебя это удивляет?

- Нууу, - вглядываясь в мое лицо, протянул Бруно. – То, что у такой красавицы есть муж, меня не удивляет, но вот дети.. Никогда бы не сказал. – Я невольно улыбнулась. – У меня тоже есть девушка, - продолжил он. – Красивая, но ужасно вредная. И ревнивая. Думаю, тебе не поздоровиться, если она увидит нас вместе.
- Мы же ничего не делаем!
- Это ты не делаешь, а я.. – он взял мою руку в свою ладонь, я высвободилась. – Я.. Кажется, окончательно и бесповоротно очарован твоей красотой. Как тебя зовут? – Я молчала, насупившись. – Скажи, красавица! Открой мне тайну своего имени.

- Перл, - нехотя выдавила я.
- Пееерл, - нараспев повторил он. – Знаешь, Перл, - резко сменив интонацию на деловую, произнес мой новый знакомый, - мне кажется, я видел тебя на пожаре во вторник. Ты держала длинный шланг и с серьезным выражением лица тушила пожар, а хозяева дома бегали вокруг, в истерике размахивая руками.
- Да, это я была, – смешно вспоминать тот случай.
- Ты красивая.
- Я, наверно, лучше пойду, – я встала.

Он тоже поднялся.
- Перл, ты можешь мне помочь?
- ?
- Моя девушка.. Я не знаю, мне кажется.. Любовь прошла, пора расставаться, но я боюсь принять неверное решение, понимаешь?
- Как же я тебе могу помочь?
- Поцелуй. Нет, Перл, не уходи, помоги мне, прошу тебя! Я должен знать! Если я поцелую тебя и сердце застучит сильнее, чем обычно, значит, все – любви больше нет, и я со спокойным сердцем расстанусь с ней, не терзая себя сомнениями. А если ничего не изменится, я останусь, и буду стараться наладить наши отношения, не сомневаясь в правильности своего решения. Не будь так жестока! Ты замужем, тебе ничего не угрожает, я обещаю больше тебя не беспокоить после этого: просто растворюсь в ночи, исчезну, как будто не было меня. Ты все забудешь уже завтра, зато я буду знать, что делать дальше. Это важно, понимаешь!

- Нет.
- Почему ты так смутилась? Поцелуй, это всего лишь один, ничего не значащий поцелуй. Представь, что ты целуешься с кем-нибудь до твоего мужа. Погоди, у тебя не было никого до него, верно? Ну, тогда тем более надо узнать, как это бывает. Не с ним.
Почему он не может просто отстать от меня?! Зачем смущает и подстрекает на такие ужасные вещи!?

Бруно медленно добивал:
- Я возьму твою руку, приложу к сердцу, чтобы ты чувствовала мой пульс. Вот. Теперь придвинусь поближе, у нас же будет не пионерский поцелуй, а настоящий, ну, то есть, взрослый. Так. – Он осторожно положил мою ладонь себе на грудь. От Бруно пахло горькими духами в противоположность цитрусовому лосьону после бритья, подаренному мною мужу. Было так необычно трогать другого мужчину: волосатого, мускулистого, загорелого, в противоположность аристократически бледному Орландо, без груды мышц и буйной растительности на теле.
Он чуть наклонился, и его губы оказались в паре сантиметров от моих, горячее дыхание обжигало кожу. Хорошо, что измерять пульс предстояло ему, а не мне, потому что сердце готово было выскочить из груди. Ноги стали ватными, и в то же время хотелось сбежать подальше, но в голове крутился вопрос: «Почему бы и нет?» Я бы ушла, если бы он был уродом, но он не был. Если бы от него пахло алкоголем или сигаретами, но нет. Был бы противным, старым, небритым, больным, прыщавым, вонючим, бесцеремонным – опять мимо. Почему бы и нет? Почему нет? Почему? Я не нашлась, что возразить.
Бруно слегка коснулся губами моего рта и отступил, потом приблизился опять и поцеловал увереннее, затем обвил руками лицо и буквально впился в меня, разжигая огонь внизу живота. Ласки стали настойчивее, сильнее, более страстные и я.. ответила. В груди пылал костер, дыхание участилось. Мне хотелось кричать «Остановите это, кто-нибудь!» и шептать «Нет, не останавливайся, продолжай!» Бруно гладил мою спину, слегка проводя рукой по спине сверху вниз: от шеи, еле касаясь позвоночника ребром ладони, до копчика, где вдруг крепко прижал к себе. Я вздрогнула, из груди вырвался стон удовольствия. Бруно улыбался, не прекращая меня целовать.

Это было… как нестись со снежной лавиной в пропасть на огромной скорости: ужас от происходящего смешивается с неизвестностью, щекочущей нервы, пока тело не отрывается от земли и не начинаешь парить в свободном полете, дыхание захватывает от восторга и, наконец, тело достигает дна. Удар и забытье.

***
Очнулась я в туалете. Сидела, запершись в кабинке, судорожно сжимая сумочку. В ней не было ничего ценного, но от самого факта, что есть за что схватиться, будь то соломинка или просто женский аксессуар, становилось легче, мир не терял стабильность.
Стены кабинки были исписаны: «Ева любит Стивена», «Кики+Молли=Любовь», «Бранон-козел», а над унитазом красовалась надпись «Г...но случается здесь», стрелка указывала вниз.
От меня воняет. Это не обычный душок, обосновавшимися в клубных туалетах, нет. От меня за километр несет предательством. Что я надела!? Как могла!? И хуже всего было то, что мне понравилось.
Передо мной всплыло улыбающееся лицо Орландо. Он вернется через 2 дня, как я посмотрю ему в глаза?
Бруно поджидал меня на улице.
- Перл! Остановись, пожалуйста, куда ты так несешься!?
- Отстань! Что ты хочешь от меня? Мы все выяснили – оставь меня в покое! Ты обещал!
- Это было до того, как ты ответила мне, Перл, до того, как вздрогнула от моего прикосновения. Ты стонала от удовольствия и хочешь, чтобы я так просто взял и все забыл?!
- Прощай, Бруно!

Домой! Там моё спасение. Я влетела в спальню, подбежала к кроватке, в которой сладко спала Лайла, и сделала глубокий вдох. Завтра. Да, наступит завтра, и я всё забуду. Проснусь, хладнокровно продолжу работать, заботиться о дочерях, ходить, говорить, буду смеяться в нужных местах. Смятение сменится на спокойствие и душевный покой.
Как говорила Скарлет: «Я подумаю об этом завтра». Если вспомню.
Нo как такое забыть?!