[Satyavati]

Запись двадцать шестая. Плохая девочка.


Звуковая дорожка:

Поцелуй меня, возьми меня.
Я хочу быть жертвой,
Я готова к похищению.
К.Перри

Утро началось спокойно: на автомате оделась, поцеловала девочек и поехала на работу.
- Перл! – подлетела ко мне Агнесса. Там тебе ТАКОЙ букет! - она указала рукой в сторону зала, где мы обычно смотрели телевизор. – И записка к нему.
Я вдохнула аромат лилий и вытащила небольшую открытку с изображением Амура: «Ты незабываема».
Я подняла взгляд и уперлась в округлившиеся от любопытства, выжидающие глаза коллеги:
- Ну?
- Что «ну?»
- От кого это?
- От мужа, конечно! - с наигранным возмущением сказала я.
- Ааа, - разочаровано протянула Агнесса, – Понятно.
- Так ведь он в командировке! – подошла Лайза.
- Вот именно, - отчеканила я. – Скучает и ждет возвращения домой.
Взглядом я дала сплетницам ясно понять, что тема закрыта, а сама украдкой ещё раз прошлась по двум словам, от которых участилось сердцебиение, а внизу живота разлилась приятная тяжесть.
Утро прошло без происшествий. После обеда девочкам захотелось кексов, и они снарядили меня в магазин, что располагался неподалеку.
Вдруг.. На самом деле, это самое страшное слово из всех. Живешь себе, ничего не подозреваешь, и вдруг(!) все рушится: взрываются реакторы, переворачиваются машины, падают самолеты, или ты не можешь выбросить из головы человека, которого должна обходить стороной за 100 километров...
Из кустов, которыми зарос пустырь возле пожарной станции, появился Бруно. Быстро протянул руку, схватил меня и потянул к себе. И вот я уже стою у стены пожарного депо, путь к отступлению мне прегражден, а он бессовестно зарылся в мои волосы и щекочет шею бакенбардами.

- Ты получила цветы, Перл? – прошептал Бруно. Рука, только что терзавшая локоны, переместилась ниже, по дороге проведя тыльной стороной ладони по шее и оголив плечо. Он уже дышал где-то в области декольте, когда вдруг (!) оказался прямо перед моим лицом: пронзительные серые глаза и довольная улыбка Чеширского кота. Теперь я знаю, как чувствует себя кролик, которого бросили в одну клетку с удавом и «случайно» закрыли дверь на замок.
- Да, - выдавила я.
- Прекрасно! – голос Бруно раздавался в опасной близости от Магдалены

(прим.автора: Магдалена – левая грудь, см. 19 запись)

, а руки смаковали кожу на плечах. – Ты пахнешь персиками. Так и хочется тебя съесть! – в продолжение моих мыслей добавил он.
Будь на его месте кто-то другой, я бы, не раздумывая, заехала нахалу коленкой по мужскому достоинству и добавила бы снизу сочный апперкот в солнечное сплетение. Но это был Бруно: невозможно было противостоять притяжению его горьких духов, сильных рук, неприкрытому желанию и харизме, исходящей от него горячими волнами.

Надо бежать! Да, спасаться бегством, точно. Ноги, почему вы не слушаетесь?! Перл, соберись! Не могу, я просто не могу противостоять его чарам! Максис, помоги!
Бруно тем временем, пользуясь моей беспомощностью, перешел к активным действиям: правой рукой (левая все еще преграждала мне путь) он вероломно залез под майку, предварительно приперев меня к стене. Ноги стали ватными, сладостная нега несла меня по течению в плен безумным объятиям, а губы предательски отвечали на призыв слиться во влажном поцелуе.
Кто это стонет? Я?!

***

- Ты чего так долго за кексами ходила? Заждались уже. И чай остыл. Глаза у тебя, Перл, горят, как-будто ты в булочной Джонни Деппа встретила и он тебя на свидание пригласил. Ладно, давай сюда пакет!

***

Лайла не слушалась. Она сидела на своем креслице, болтала ножками и отказывалась ужинать.
- Милая, съешь ложечку! Смотри, какое пюре вкусное. Ам-ам! – я изобразила, что с удовольствием ем ярко-зеленую массу. – Мама устала на работе, таскала тяжелые шланги, чинила огромную красную машину. Так что помоги мне побыстрее все съесть, – Лайла смотрела на меня расширенными от обожания глазами, но рот не открывала. Хорошо, хоть Диана спит, и не видит, как сестра артачится. Я повернула голову: Лукас уплетал свои овощи, как ни в чем не бывало, – Смотри, какой Лукас молодец. Давай и мы тоже будем лапочкой, все съедим, да?

Лайла отрицательно покачала головой и показала пальцем на стол, где лежала раскрытая пачка чипсов. Я вздохнула. Интересно, когда я захотела ребенка, с чего я взяла, что он будет таким же милым и послушным, как мой брат?
Лайла зачерпнула полную ложку пюре и размазала её содержимое по приставному столику.
- Ян, за что мне все это, а?! – я заломила руки.
- Если ты спрашиваешь, почему Лукас такой послушный, А Лайла – нет, так ответ очевиден – у него благоразумная, терпеливая и спокойная мама. А если ты хочешь знать, что делать, то я тебе подскажу: ты замужем за педагогом, – Он сделал большие глаза и, ехидно посмеиваясь, продолжил кормить щекастого Лукаса.
Я полезла за салфеткой, чтобы вытереть дочери рот, и обнаружила в кармане клочок бумаги. Развернула и..
- Когда Орландо возвращается?
- А?
- Вернется муж твой когда, говорю.
- Завтра, - сказала я растерянно и опустила глаза на записку.
«55575721».

***

Не знаю, как это получилось. Просто затмение нашло. Ещё минуту назад я ложилась спать, предварительно выбросив записку с телефоном в мусорное ведро, а сейчас уже набираю номер Бруно трясущимися руками. Тишина. Я жду, когда оператор нас соединит. Гудок. Второй. Никто не подходит. Я положила трубку. Плохая идея. Забыть все и ждать возвращения Орландо. Да, так должна поступать верная, хорошая, настоящая жена. Я такая. Я верная. Я хорошая.
Завибрировал телефон. Определитель номера показал, что звонит мой новый знакомый.

- Алло!
- Это ты.
- Да, я хотела сказать, что между нами ничего не может быть. Я люблю мужа и никогда его не брошу.
Ни звука. Выдох:
- Я знаю.
- Что знаешь? – растерялась я.
- Ты хорошая жена, отличная мать. Я знаю. Я не хочу рушить твой брак, нет. Я просто хочу, чтобы ты пришла завтра на заброшенный пляж в восемь вечера. Вот и все. Никто не узнает. Только ты и я. Для всех Перл навсегда останется примерной супругой и матерью.
- Я не приду.
- Я буду ждать. Если не завтра, то послезавтра. Ты придешь, – он повесил трубку.

***

- Любимая! Как я рад тебя видеть! Я так скучал по тебе и Диане с Лайлой! – Муж крепко прижал меня к себе, поцеловал в щеку, потом подхватил дочек на руки и закружил по комнате, – Я привез вам ПОДАРКИ!
Это было мучительно: сидеть и смотреть, как Орландо с девочками разворачивают разноцветную упаковку очередной куклы, как играют в Кена и Барби, как поют детские песенки и он щекочет их, пока дочки не сваляться на пол в полном восторге от обожаемого папы.

- С тобой все в порядке, любимая? – спросил муж, когда мы уложили девочек спать, – Ты такая задумчивая весь вечер.
- Все в порядке. Просто проблемы.. на работе. Мизерные. Все наладится.
- Если я могу тебе чем-то помочь, только скажи.
- Нет! Пустяки. Не бери в голову.
- Хорошо, потому что я безумно хочу тебя! Где моя кошечка, а? – Он начал целовать шею, плечи. Он был нежным, добрым, таким родным Орландо и я.. заплакала.
- Что случилось, Жемчужинка?! Ты плачешь? Я тебя обидел чем-то?
- Нет-нет, прости меня, милый, – я поспешно вытерла слезы, - Ты тут не при чем. Это все.. работа. Прости. Давай просто полежим, окей?

Орландо обнял меня за плечи, удобно устроил мою голову на своей груди, укутал одеялом, как маленькую девочку, и стал петь тихую, спокойную песню на языке, которого я не знала. Так я и заснула под эту умиротворяющую колыбельную. И снились мне пронзительно серые глаза.

***

Утро началось как всегда: Лайла ковыряла кашу, старательно выкладывая причудливые узоры из рисинок, время от времени бросая в меня хитрые взгляды своих изумрудных глаз - проверяла, когда кончится терпение, и я начну кричать. Обычно у нас все заканчивалось именно этим.
Но в этот раз я решила воспользоваться советом Яна:
- Орландо, те не покормишь Лайлу, пока я одеваюсь, пожалуйста?
Муж бодрой походкой зашел на кухню, увидел, как смачно Лайла рисует горошины из варенья на своем новом платье, и, приложив руку тыльной стороной ладони ко лбу, заголосил:
- Ах! Ох! Ой-ой-ой! Моя маленькая принцесса! Умоляю Вас, не пачкайте платье, Вам еще предстоит сегодня отправиться в нем на бал, где соберутся все самые прекрасные принцы в округе! Если они увидят Вас в заляпанном платье, то не захотят с Вами танцевать! Приедут другие принцессы, которые хорошо кушают кашу и не балуются за столом, и заберут себе Ваших кавалеров. Этого нельзя допустить! Но Лайла же у нас самая красивая, самая послушная девочка, правда? Ты хочешь быть красивее всех на балу, малышка? – Вместо ответа Лайла схватила ложку и стала наскоро зачерпывать кашу с горкой и запихивать в рот, всем видом показывая, что она хочет попасть на бал как можно скорее и затмить всех своей красотой и хорошим аппетитом.

***

- Конгресс был потрясающий! Профессор Совицкий выступил с докладом на тему..
Я лечу. Поднимаюсь над гостиной, где за столом сидит вся семья, ужинает и слушает рассказ Орландо про новые исследования гибели Гитлера, и парю в небе. Ветер несет меня в сторону моря, к заброшенному пляжу, где меня ждет Бруно. Он улыбается мне своей фирменной широкой улыбкой и прижимает к себе. Нас никто не видит – мы одни. Морские волны накатывают на берег, и он целует меня. Руки обвивают мое тело, залезают в самые сокровенные места и я абсолютно беспомощна, как неопытная девочка. Я шепчу его имя, сначала тихо, потом громче, пока, наконец, это не переходит в крик. Брууунооооо! Тягучее, томное «ууу» от удовольствия, трансформирующееся в страстное «ооо» в конце от изнеможения. Мы готовы взорваться и тут..
- Перл?
Я обнаружила, что сижу, судорожно сжимая ладони между коленей, и остервенело кусаю губы.
- Да, дорогой?
- Все в порядке?
- Думаю, да. Мне надо позвонить, извините.
Я пошла в комнату и набрала сообщение: «Сегодня. В 8.»

***

Прибежав на пляж на полчаса раньше, увидела, что Бруно уже ждет меня. Я набросилась на него, как будто он был шоколадным тортом, а я всю неделю сидела на диете.
- Пошли, вон мой дом, - он указал на бунгало, стоявшее недалеко от места встречи.
Наши сердца бились в унисон, тела резонировали и вибрировали. Остальной мир остался далеко позади, он был придуманный, ненастоящий, все ощущения сконцентрировались здесь, в нас.
Да, да! Целуй меня, возьми меня, я готова на все!

14+

Вдруг зазвонил телефон – настойчиво, безапелляционно. Насилу оторвавшись от Бруно, я нажала «принять вызов». Номер был незнакомый. Молчат, но я слышу дыхание. Злое, недовольное, враждебное. Меня сковал ужас.

***

Я вернулась домой, когда уже стемнело: полная луна освещала небосвод, усыпанный звездами, серебряным светом, а маяк указывал заплутавшим кораблям путь.
Орландо ждал меня на улице.
- Пойдем, мне надо тебе что-то показать, - он потащил меня на второй этаж.
- Орландо, там нет жилых комнат, что там делать?
- Увидишь.
Мы прошли пустынную залу, минули заказанную во Франции домашнюю нектародельню, и вышли на балкон, откуда открывался отличный вид на наш участок и безмятежную морскую гладь. Я перегнулась через перила и посмотрела вниз: высоко. А вдруг это Орландо звонил? Вдруг он все знает? Вдруг он привел меня сюда, чтобы..

Я резко выпрямилась и обернулась к нему. Вид у супруга был спокойный и умиротворенный. Муж указал мне рукой в дальнюю сторону сада, где проводил много времени, ковыряясь с растениями. Повернувшись, я увидела чудесную картину: маленькие цветочки горели в ночи мерцающими огоньками, составляя собой моё имя.
- Я посадил их шесть месяцев назад, и сегодня вечером они зацвели, – тихо сказал он. – Я чуть не попал в аварию в Твинбруке на конгрессе, почти разбился. И в момент, за несколько секунд до столкновения, я подумал, что не могу умереть, не сказав тебе, как сильно я люблю тебя. И буду любить вечно!
Орландо притянул меня к себе и крепко обнял. Мысль, как пронзительная ядовитая стрела, промелькнула в мозгу: «интересно, а Бруно смог бы сделать для меня так же?»
Так мы и стояли, прижавшись друг другу: муж шептал мне нежные слова, а я плакала. От того, что я чудовище. Монстр, способный думать о другом мужчине, когда заботливый и понимающий супруг признается мне в вечной любви.

Перл и Бруно