[Rebellioni]

Звуковая дорожка к отчету:

- Нет, этого просто не может быть…- шептала мама, смотря куда-то вперед.
Ник застыл в положении «щас пойду», Софи попросту вросла в стенку, уставившись взглядом в пол. Звуки шумного веселья, задорного смеха сестрички, раскрывающей очередной подарок, сопровождая его радостным визгом и бурным восторгом, затихли.
Я стоял и попросту не мог ничего понять. Такое ощущение, словно кто-то на невидимом пульте нажал кнопку «пауза» и, пока вдоволь не насладится моментом, «плэй» не нажмет. Знаете, такое частенько бывает в кино или бразильских сериалах, когда какая-нибудь Хуанита узнает нечто шокирующее, а потом следует тишина. И кому-то нужно ее нарушить.
Что же, нарушителем в этот раз буду я.
Тихо и осторожно, словно боясь усугубить ситуацию, я подошел к маме и аккуратно положил руку ей на плечо.
- Мамочка… Все в порядке? – знаю, глупый вопрос, но это первое, что пришло в голову.
Она повернулась ко мне. И я увидел их…. Безумные, широко открытые глаза, полные страха и ужаса, буквально смотрели сквозь меня.
- Это…все-таки не Она, - выдохнула мама, и потеряла сознание.

***

- Алекс, а ну пусти! – бесновала Геля, безуспешно пытаясь прорваться в спальню, где лежит мама. – Пусти, кому говорю!



Папа только вздыхал, многозначительно глядя на Криса, явно намекая на помощь с усмирением обеспокоенной Гели.
- Гель, ну же, успокойся. Мы все волнуемся… Но нужно сохранять самообладание, верно ведь? – пытался взвыть к благоразумию папа.
- Да… Да, ты прав, Алекс, - женщина виновато опустила глаза. – Извини.



Я же сидел на стуле , полностью погруженный в собственные мысли. После того, как мамочке стало плохо, кто-то все-таки включил кнопку «плэй». Салли и Геля одновременно вскрикнули, Софи вжалась еще больше в стену, словно стараясь остаться незамеченной.
Взрослые, во главе с папой, кинулись к обмякшей на полу маме.
Буквально через десять минут на пороге нашего дома возник доктор, прибывший по вызову. И теперь, напуганные, напряженные и нервные, мы ждем, когда же медик выйдет из комнаты и скажет хоть что-то утешающее.
Как ни странно, врач не заставил себя ждать.
Краем уха я услышал только часть разговора:
- Обморок в результате нервного, шокового, потрясения…- Из-за чьих-то громких шагов можно было услышать лишь отрывки. – Сейчас больная пришла в себя, но ничего не может вспомнить… Ей нужен покой и отдых. Вот, держите список лекарств, нормализующих нервную систему….
Дальше слушать заунывные и монотонные речи доктора я не смог. В голове прочно обосновалась мысль: «Значит, мама ничего не помнит?! Как же тогда понять, что её так напугало в Софи?» (вероятность того, что причиной обморока была Софи – 100%, ведь мама сказала “это не Она», а не «Он»)».
Хотя, может, это и к лучшему. Не стоит подвергать опасности мамино здоровье.
Похоже, что к такому выводу пришел не я один, поскольку папа настоятельно просил не напоминать маме об этом инциденте. С чем все присутствующие на «празднике» согласились.
Однако, что бы ни произошло, день рождения сестренки никто не отменял. Тем более, остались в гостях только самые близкие друзья нашей семьи – Ангелина, Крис и Салли. Ник и Софи, рассыпаясь в сотнях и тысячах извинений, поспешили уйти, дабы (цитирую) «не портить настроение своим присутствием».

Малышка Элли, которой пришлось сидеть своей комнате, развлекая себя игрушками, из-за переполоха, явно была настроена не очень-то радостно. Но, стараясь соответствовать своему прозвищу, наш «лучик» грел всех своей улыбкой. И, видя столь искренне радующегося ребенка нельзя было не поверить в то, что счастье-таки есть. И все будет как нельзя хорошо. Ну, и пусть она еще маленькая, многого не понимает, зато чистосердечно верит в доброту.



А пока, оставим грустные мысли позади, ведь сегодня все-таки день рождения моей принцессы!
С праздником, мое солнышко, свети нам всегда и освещай своей улыбкой путь любимого человека.



Сестренка задувала свечи с таким серьезным выражением лица, словно весь груз проблем висит на ней, но спустя мгновение детское лицо разгладилось и вновь просияло улыбкой – все свечки были на месте.

Наше дружное, настолько насколько это возможно, пение: «Хеппи бездей ту ю!» (особенно старался дядя Крис, что нельзя не отметить, видно, бедняга хотел стать певцом, ан не получилось :В),



довершало праздничную обстановку. И, пусть у каждого на душе скребли кошки, все волновались за маму, да и покоя этот странный случай не давал, все старались не показывать на своем лице ничего, кроме искренней радости, ведь нельзя портить такое важное событие в жизни ребенка – день рождения!



Итак, вот она – звезда сегодняшнего дня:
Прошу любить и жаловать, можно только любить ^^

***

На следующий день после праздника, который обернулся вовсе не празднично, но, тем не менее, был радостным событием, в школу идти было особенно тяжело. Если раньше портфель, тяжким грузом висящий на плече, был, более ли менее, терпим, то сейчас его вес был просто невыносимым. Я уж было пожалел, что не обладаю такой мускулатурой, как у Шверцнеггера или Сталлоне, хотя отродясь не признавал таких качков. Вот же глупости…
Мои размышлении прервал тяжелый хлопок по спине, сопровождаемый возмущенным возгласом:



- Клируотер, чтоб тебя! Я, понимаешь ли, ждала прямо у дома, а ты, значит, даже по сторонам не посмотрел, увидеть меня не удосужился! Нет бы, повернуться, сказать: «Доброе утро, Софи», самодовольный болван прошелся мимо, гордо задрав нос! – сетовала она. – И не стыдно?!
Я вздохнул. А стоит ли говорить, что я согласился лишь помочь ей наладить контакт с Ником, но не нанимался в рабы, тем более, парнишки на побегушках. А уж о том, что по утрам ходить вместе вообще уговора не было.
- Эм, Софи, не хочу тебя расстраивать, но… С каких это пор мы ходим вместе?



Она округлила глаза, словно я сказал что-то из ряда вон выходящее.
- Ну, ты… - шипела девушка, заняв боевую позицию. – Тюфяк! раз уж решил помогать мне, значит, помогай! Тем более…, - далее она продолжила тише, сильным рывком наклонив меня к себе, и прошептала в ухо. – С тобой Ник частенько ходит…



Ах, ну вот откуда ноги растут. Ей богу, в делах любовных такая наивная! ( а сам то не луче :В)
- И, разве он не решит оставить нас наедине? Ммм? Ты-то с ним практически не заговаривала, а вот меня мытаришь уже прилично долгое время. Ну, что же в таком случае подумает человек? Стоп, подожди, - остановил я ее, видя краснеющее все больше и больше лицо. Причем от злости ли, от смущения, было не понятно. - Он подумает, что мы…



- Заткнись! А ну замолчи, а то еще накаркаешь! – взревела она, как хищник, увидевший врага на своей территории. – Клянусь, еще слово, и ты улетишь в космос! Хотя нет, сначала ты мне поможешь, а потом улетишь или…



Вот она, женская логика. И не важно, что вся улица обернулась, и теперь по стройным рядам учеников идет шепоток, слышно хихиканье девчонок, сопровождаемое возгласом: «Сладкая парочка». Нет, вы что, это мелочи, главное - я замолчал.
Браво, Софи. Твоей глупости нужно памятник поставить, ей богу.
Выступила ты на славу, вот только зря, Ник так и не пришел сегодня.

***

Следующее утро, следующее за ним, и вообще буквально каждое утро начиналось все по тому же сценарию. Мне кажется, прохожие уже привыкли к парочке идиотов, промывающих друг другу мозги каждый божий день. Честно сказать, я и сам привык к этому. Вместо радостного вопля Ника меня приветствует увесистый хлопок по спине. Больно, но терпимо. Без Софи, страшно признаться, становится скучно. Я уже успел привязаться к этой даме в бронетанке, достучаться до которой может стоить тебе жизни, или, как в моем случае, – рабства.
Ник, умоляю, обуздай ты эту неуемную энергию, удели ей внимание. Может, буянить перестанет.
И, как настоящий джентльмен, я слово свое держу. Как можно чаще оставляю «голубков» наедине. Правда, ничем хорошим это пока не оборачивалось, хоть и видно, что они друг другу нравятся. Ни один, ни другой слова выдавить и себя не может. Вот болваны, ей богу. Чего резину-то тянуть? Как бы не пожалеть потом…





И так незаметно, в «скандалах, интригах и расследованиях», пролетел учебный год.
Ну, незаметно – мягко сказано. Скорее, уже очень ярко, так, как еще никогда не было. Столько много узнать о людях, тебя окружающих, – многого стоит. Так что я, не смотря ни на что, очень-очень всем доволен.

***

Под конец последнего триместра жить становится просто невыносимо. От избытка знаний или переизбытка лени голова просто вскипает и отказывается повиноваться хозяину. Особенно опасна для меня эта ситуация на алгебре.
Людиии… ну, кто-нибудь. Есть у вас спички? А то глаза слипаются, и сразу вспоминает момент из «Тома и Джерри», когда бедняга Том сделал такие импровизированные «держатели» для век. А что? Хорошая идея



Все-таки нет ничего нуднее математики *нэээ, а сам автор любит сие безобразие ^^*Монотонная болтовня учителя слипается в одну, бесформенную кашу, растекающуюся в голове. И только глаза начинают закрываться, выстилается пелена тумана, сладко позевывая, ты мостишься на учебнике, как вдруг тебе пребольно прилетает тетрадью по макушке.
Едрен батон, если это она…
И, да. Это она. Черт подери, Софи! За что мне такое наказание! Ах, да, я же сам подписала себе «приговор».
Тихо, и как можно незаметнее она зашипела:
- Ишь, чего удумал – спать на уроках! Только попробуй нахватать плохих оценок, а потом просить меня на коленях помочь исправить. Ну-ка, грызи гранит науки, да не забудь, что тебе сегодня мне еще правила дорасказывать.
О, как же я мог забыть о «1000 правил поведения Софи перед Ником». Бред полнейший, однако, ее сия процедура внедрения правил в буйную головушку Леди Босс даже как-то успокаивает ее. Наверное, представляет себя, поступающую прямо как в указаниях, а потом припеваючи живущую с Ником. Эх, девчонки, вам лишь бы правила…

***

Под конец урока я еле смог оторвать пятую точку от стула. Голова болела нестерпимо, в носу свербило, а в горле словно поселилась орда кошек, нашедших себе отличную когтеточку у меня внутри.
- Эй, братишка, ты чего такой кислый? – обеспокоенно поинтересовался Ник. – Салли тебя весь день ищет. Все грозится, что как только найдет, то уши отдерет, уж не знаю, за что… Ты меня вообще слушаешь?



- А? Да? Что?
-Ку-ку, все дома? Ладно, ничего, до завтра, братишка. Надеюсь, домой сам дойдешь?
- А, да… Пока. Да-да, дойду. Мне сегодня все равно к Софи надо, она собралась меня «поднатаскать по алгебре», - соврал я. Ясень пень, ей нужны еще факты о жизни Ника, да о том, как к нему подступиться. Хотя, если честно я не понимаю, зачем ей это, они ведь и так хорошо общаются, даже очень хорошо.
Но, о том, что я сказал это я пожалел: лицо Ника изменилось буквально в момент и, хоть улыбка не сползла с его рта, тень расстройства все же скользнула по лицу.
- Ааа, ну, я тогда… пошел… Удачи тебе.
Черт его знает, что дернуло мне на этот шаг, может, хваленая интуиция, а может, обыкновенная глупость, но …
-На самом деле ты ее любишь, да? – выпалил я.
Простой психологический вопрос. Здесь не упоминается ни одного имени, но кто-то вдруг приходит в твою голову.



Ник стоял как вкопанный. Такое выражение лица бывает только у человека, на которого ведро холодной воды вылили, ударили по голове мешком с картошкой, да и еще сказали, что слышали, как он поет в душе. Шокированно-офигевшее. Другого «эпитета» не подобрать.
- Да…, - ровным, не дрогнувшим ни на секунду голосом. Вот так просто, да только вовсе не просто…
Только откуда это неприятное чувство в груди? Колючее и острое. Почему у меня в голове гудит: «Скажи, скажи, что это неправда! Нет, не может быть… Так не нужно!»?

- Вот и хорошо, - «облегченно» вздохнул я, похлопав его по плечу. Ник сдавленно улыбнулся. Какая к черту разница, что творится у меня в душе? Главное, чтобы эти двое были счастливы, а остальное… Уже не важно.

***

- Да как. Ты. Посмел. Опоздать! – чеканно выговаривала каждое слово Софи,. Эх, такой образ главного героя фильма «Фантомас разбушевался» получился! Разве что пар из ушей не валит. – Ха, вы посмотрите на него, еще и улыбается!



Я замялся. А что сказать-то? Для сохранности лучше промолчать и тихо-смирно проследовать за Леди Босс в дом. К слову, в доме у Бэнксов, за это время, я стал частым гостем. Софи с родителями жила в просторном коттедже, недалеко от центра города. Ее мама, директор нашей школы, явно не любила внешнее показушничество, и снаружи дом выглядел не так уж и примечательно. Однако внутри он поражал своим теплом и уютом. Совсем иная картина. Вот и сейчас, идя по коридору прямо в обитель к Терминатору, я все не мог оторвать глаз от прекрасных картин на стене. Одна из них, уж не знаю, почему, мне особенно нравилась. Что-то в ней было такое… Особенное.



- Так и будешь молчать? – сурово буркнула Софи, проходя за мной в комнату. – Обычно ты гораздо веселее. Что-то случилось?
- Э-э-э, да нет. Ничего, - замотал я головой, и вдруг почувствовал себя полнейшим ничтожеством. Нужно перестать жалеть себя и следовать своему обещанию. Тем более, когда я знаю, что Нику она нравится…
- Ну-ну, - посмеялась она, видя мое напряженное лицо. От ее звонкого, как колокольчики, смеха по телу невольно прошли мурашки. – А! Бинго! Ты наверняка ничего не ел еще с утра… Так что пойдем-ка на кухню, я что-нибудь приготовлю. Не сидеть же тебе с такими голодными глазами.
И Софи уверенно зашагала из комнаты, но, заметив, что я буквально прирос к полу, полностью погрузившись в свои мысли. Она покачала головой, вздохнула и, подойдя ко мне, взяла за руку.
По телу словно пропустили электрический ток. 220 вольт, не меньше. Софи. Софи взяла меня. Софи взяла меня за руку! Нет, это не было похоже на грубое и небрежное хватание за запястье, отнюдь. Скорее дружественное рукопожатие, только… Гораздо теплее. Я вдруг почувствовал, что щеки, словно обожгло огнем.
- Нуу, чего раскраснелся как рак? Пошли, кому говорю!

***

Я был полон решительности сказать ей о том, что она должна быть с Ником, что у них все сложится, что остался лишь шаг навстречу друг к другу… Не могу больше медлить! Каждая секунда, проведенная с ней, каждая минута, когда я слышу ее голос, буквально сводит меня с ума. Не могу контролировать свои чувства…
Так. Все. Соберись, тряпка! Как говорится, не гунди и не перечь, а возьми и обеспечь, а не то в момент узнаешь, как башка слетает с плеч! Да-да, вперед и с песней. Ты обещал, так держи свое обещание!
- Софи, я должен тебе сказать…
- Какой нетерпеливый! Подожди еще чуть-чуть, скоро будет готово, - пыхтела она, не отрываясь отготовки (мое предложение помочь было отклонено с воплем возмущения, мол, сама сделает). В домашней одежде (в которую успела переодеться буквально за пару минут), с распущенными волосами, задорная и веселая – вот она, настоящая Софи.



- Но…
- А ну, цыц! лучше правила расскажи. Кстати, на каком номере мы остановились?



- На 115, - выдохнул я. Решительность, чтоб ее, испарилась в момент.
-... Правило номер 138… Так-с, дай-ка подумать… А! Всегда смейся над его шутками, даже не смешными. Нам это нравится.
- Уже говорил, - накуксилась Софи.



- Ну, тогда… Хвали не за какие-то вещи, а за качества. Например, говори вместо «Какой у тебя классный футбольный мяч!» - «Ты наверняка хороший футболист».
- И это, - хмыкнула она, шваркнув по сковородке лопаткой. – Ура! Готово. Вот, держи, - мое фирменное блюдо.
С широчайшей улыбкой Софи протянула мне… нечто похожее на «знаменитую» кашу папы. Только вот выглядит сие творение в сто раз хуже.
- Э-э-э-э, выглядит вкусно, - скрыл правду я. Все-таки голод не тетка, и такое съешь.
- Правда нравится?! – раздался радостный возглас прямо над ухом. Я поднял голову. Софи, раскрасневшееся от долгой работы у плиты, была и немного мокрой, но такой довольной я ее еще никогда не видел.
Сердце вдруг застучало быстрее. Черт, она всего в 5 сантиметрах от меня. Так… близко, аж дыхание сперло.
Следующее мгновение вообще не поддается описанию и не подчиняется здравому смыслу... Я просто растворился в ее глазах, манящих меня, как пустынный мираж чарует измотанного путника. Ничего я больше не желал, кроме как раствориться в них, забыться навсегда.
Быстрым движением, я обхватил ее за талию и, слегка наклонив к себе, накрыл губы Софи своими. Возмущенный восклик, не успевший вырваться из ее уст, растворился в тишине.



Я не желал отпускать ее, упиваясь сладостным и дурманящим ароматом ее гладких как шелк, угольно-черных волос, чувствуя ее мягкие и теплые губы.
Но мое блаженство продолжалось недолго, вплоть до той поры, когда возмущение Софи достигло предельной отметки. Она резко отпрянула, с силой оттолкнула, да так, что я еле удержался на стуле.



- У-уходи, - ее голос дрожал, однако эта дрожь была не от смущения или робости, скорее, от страха и злости.

***

Лишь только когда хлопнула дверь за этим нахалом, как она решила его называть лично для себя, девушка, только что гневно пожирающая его полным ненависти взглядом, выставившая юношу за дверь, не в силах больше держаться на ногах, сползла по двери на пол.



Сердце стучало настолько быстро и громко, что грудная клетка и ребра грозились не выдержать такого давления.

- Что… что мне делать? – вырвался из ее губ вопль души. – ЧТО?!

***

«Мерзавец. Да как я мог, повинуясь минутному порыву, посягнуть на ее близость?!
Предатель. Я не сдержал обещание, данное ей.
Обманщик. Врал Салли, пользовался ее чувствами, хоть сам давно уже ничего не испытываю.
Ничтожество. Буквально вонзил нож в спину своему лучшему другу.
Я не смею называть его другом. Я недостоин» - именно такие мысли холодными лезвиями полосовали душу юноши, выставленного за дверь. Ноги несли его вперед по пустынной улице. Он бежал как в тумане, покачиваясь, словно был пьян. В каком-то смысле это было так. Он был одурманен вкусом запретного плода, столь роковым образом перевернувшего его представление о первых чувствах.



Но, не смотря на потерянность, он бежал к одной , одному ему известной цели – дом лучшего друга. Пока что лучшего.
И лучший друг выслушал всю правду, столь горячо рассказываемую юношей. Слушал он молча, изредка кивая головой и смотря ему прямо в глаза.
Как только рассказ был закончен. Юноша глубоко вздохнул и съежился, словно ожидая приговора.




Но его не последовало. Все так же молча и отрешенно смотрел на него лучший друг. Молча, но понимающе. Он положил руку ему на плечо и сказал, то, что запомнилось юноше на всю оставшуюся жизнь:
- Между лучшими друзьями никогда не вырастет стена. Кто бы ни был причиной ее строительства – мелкая ссора или же предательство. Мне не важно, как ты поступил и почему… Главное, что ты признался мне и не соврал. Хоть я и не вижу твоей вины в произошедшем… Думаю, не стоит делать поспешных выводов или обвинять кого-либо. Давай просто будем следовать зову сердца, хорошо? Как бы сильно мне не нравилась Софи, эти чувства никогда не сравняться с настоящей дружбой. Признайся ей. Не лги себе и своему сердцу. Если ты не сделаешь этого сейчас, то будешь жалеть об этом вечно.

***

Семимильными шагами приближалось время выпускных экзаменов. Вот только в голове у нас, учеников, было все что угодно, только ни учеба. Какие там выпускные экзамены! О чем вы, люди? На улице весна, в сердце весна, да еще и птицы распевают сладостные трели, разбавляя и без того сладкий сироп в душе.
Вот только у меня вместо сиропа грязная и бесформенная лужа. Хотя нет, целый океан.
Безуспешно пытаясь сконцентрироваться на учебе, я в очередной раз написал одну и ту же строчку снова. Черт, как выгнать из головы все лишнее ( под лишним , вернее недозволенным, я подразумеваю известную вам особу)?!
Оставив бесполезную попытку сосредоточиться, я откинулся на спинку стула.
После того, как я рассказал обо всем Нику, легче не стало. Ну, и пусть делал все это не для свей личной выгоды, лишь не хотел врать дорогим людям… Все равно, на душе ужасно неспокойно, и нервы просто на пределе.
Я ведь… я пытался признаться ей. Все объяснить. Нет, не оправдаться, а именно объяснить. Но кроме пары тяжелых взглядов я ничего не видел. Снова избегает… Снова уходит, не давая сказать даже и слово. Но, мог ли я знать, что причина кроется не в обиде? И избегает она меня вовсе не из презрения? Конечно же, нет. Да и с чего бы.
А все я узнал в последний день учебы, когда груз экзаменов-таки спал с плеч, и можно было облегченно и с гордостью вздохнуть, искренне радуясь окончанию школьной поры и приближению начала взрослой жизни.
Она ждала меня на выходе из школы, нетерпеливо перебирая толпу выходящих из здания учеников. Я сразу заподозрил что-то не то, уж больно обеспокоенной и встревоженной она выглядела.
- Софи? – смело спросил я, стараясь не показать свое волнение.
- Д-джейк…, - она назвала… ОНА назвала меня по ИМЕНи! Не могу в это поверить... – Я… У меня есть к тебе разговор.