Мара Ли, ну ничего от вас не утаишь! Так даже неинтересно.
сетования на судьбу (можно не читать) Да, действительно. Бедолага автор, приложив неимоверные усилия, наконец-то распинал себя, продравшись через мощные заслоны "не могу", "не хочу" и "все заколебало". И доделал-таки проду. Ура.
Я уж даже не знаю, как там с сериалом будет дальше. Хочу довести его до конца - пока хотя бы до какого-то логического конца, а там можно будет и второй сезон начать.
Чтобы уменьшить себе повод для лени и "немогухи", я решила пожертвовать картинками. Теперь на серию полагается одна штука. Печально, но это единственный шаг, который поможет ускорить выход серий.
Вашему вниманию прелагается новая серия, полная насилия, чернухи, экшна и прочих земных радостей. Поэтому пугливым людям, беременным женщинам и детям лучше не читать. Я предупредила. Приятного чтения)
Серия 16. Родственные связи: Нуна Озирис: Острие ножа
Скриншот by Летория
Нуна помешивала ложечкой кофе и мрачно смотрела в окно, с ленивым любопытством разглядывая сквозь стекло чужие куртки, пальто и шарфы, тюки, пакеты и свертки с подарками. Люди суетились, толкали друг друга локтями, бежали бегом, спеша куда-то по своим предновогодним делам – одной ей, похоже, некуда было спешить и не хотелось ничего праздновать.
Санни, сидя напротив, с увлеченным выражением на лице листал какую-то тонкую желтую книжку без обложки.
- Что за макулатура? – вяло поинтересовалась Нуна, досыпая в кофе сахара.
- Тсс! – Санни поднял вверх указательный палец, требуя тишины, - это сонник. Хочу понять, что мне приснилось и зачем. А, вот оно! – и торопливо зачитал вслух. - «Змея обвивается вокруг тела – сон предвещает рождение благородного отпрыска».
- На меня не смотри, - сразу предупредила Нуна, - отпрыска тебе кто-нибудь другой родит.
Санни послушно кивнул и снова углубился в чтение.
- А ты уверен, что это была змея?
- Я не знаю, как это назвать, - серьезно ответил юноша, не поднимая головы, - в нашем языке нет слов, чтобы правильно называть таких существ. Будем звать змеей, хоть это и некорректно. Кстати, ты так и не сказала мне, о чем вы говорили.
Нуна вздохнула и снова посмотрела в окно, где на пустом дворе ветер играл в футбол грязным и рваным полиэтиленовым пакетом.
- Ни о чем, - пробурчала она.
- Да? – рассеянно ответил Санни, по-прежнему не отрывая глаз от книжки, - а мне оно долго доказывало, что ты – Нуна Озирис, та самая. Твоя мама, в общем. Бред, скажи, да? Но так все реалистично было!
Нуна поперхнулась кофе и закашляла. Санни наконец-то посмотрел на неё.
- Что? – спросил он, ничего не понимая.
- Ну, а если, как это сказать…
- Говори яснее, а!
-Ну, в общем… - под его пристальным взглядом Нуна почувствовала себя карасем на раскаленной сковородке. Она покраснела и невольно отвернулась.
- Погоди, - уже совсем другим голосом спросил Санни, - ты что-то от меня скрыла?
Нуна мотнула головой. Она никогда не произнесла бы вслух то, что собиралась сказать.
Санни смотрел на неё, вытаращив глаза. У него в голове возникло предположение, настолько нелепое, настолько нелогичное, что он, как обычно, его и озвучил:
- Ты хочешь сказать, что ты и есть она?
Маленькая и робкая Нуна, жившая внутри Нуны большой и сильной, сжалась в комочек. Больше всего ей хотелось, чтобы этот разговор поскорее закончился.
- Нуна, - повторил Санни, потихоньку зверея, - я в третий раз спрашивать не стану. Отвечай: ты - Нуна Озирис, мать Джуффа и Джуффины?
Нуна собрала всю свою решимость в кулак.
-Да, - торопливо выпалила она, - да, это я.
Санни смял книжку в трубочку, хлопнул этой трубочкой себя по коленке и откинулся на спинку стула, оторопело глядя на Нуну. На самом деле, если бы Нуна начала все отрицать, он, скорее всего, поверил бы ей: ему проще было считать, что он общается с тайной дочерью Нуны, похожей на неё, как капелька на каплю. Причем, надо заметить, Нуна ничего такого ему не говорила – она просто не мешала ему так думать. Санни сам себе придумал эту легенду и поверил в неё, за что и был жестоко наказан.
- А какого хрена ты мне все это время врала? – отчаянным голосом спросил он, и с размаху долбанул свернутой книжкой по столу.
- Что я должна была сказать? – визгливо вскрикнула Нуна, понимая, что только так она и может обороняться, - «пупсик, ты мне нравишься, хоть я и старая»? Да тогда бы ничего не было!
-Все бы было!– задиристо возразил Санни, - было бы, даже если б тебе было сто лет! Но на хрена, скажи, ты мне по ушам ездила? Я теперь себя полным лохом чувствую!
- Не кричи так, - попросила Нуна, морщась и массируя себе виски.
- Ах, извините, миссис Озирис, - издевательски сказал Санни, вставая из-за стола, - я грубиян и совсем не умею разговаривать со старшими. Маме только не жалуйтесь, пожалуйста! – он с размаху отшвырнул ногой стул.
- Солнышко! – убито пробормотала Нуна, но Санни не стал её слушать. Он повернулся и ушел, даже не попрощавшись.
Нуна отодвинула от себя стакан с кофе. Кофе ей теперь казался невкусным и горчил во рту, как сажа. Да и сам день, прежде серый, показался ей черным.
Она поднялась к себе, заперла дверь и бросилась на кровать, отчаянно рыдая.
«Почему я не уехала вчера… Почему я не уехала!»
Нуна провалялась в постели до темноты, то успокаиваясь, то снова начиная реветь. А вечером ей пришла странная мысль – выйти на улицу и встретить Санни, когда тот пойдет домой с работы. Мысль была тем более странной, что раньше она никогда так не делала.
Непонятно, кто вообще внушил ей эту мысль, но в любом случае ничего хорошего из этого не вышло. Для всех.
Они встретились в темном переулке, где горел один-единственный фонарь. Санни торопился, шагал широкими шагами, погруженный в свои размышления, и не сразу даже заметил её.
- Солнышко! – окликнула его Нуна. Она никогда не страдала от избытка робости.
Санни удивленно на неё взглянул.
- Что ты тут делаешь? – спросил он недовольно.
- Хотела тебя встретить.
- И встретила, - мрачно ответил он, - а эти голубчики – твоя свита?
Нуна в ужасе обернулась.
В темной подворотне, откуда она только что вышла, совершенно четко были видны силуэты неподвижно стоящих людей.
- Допрыыыгались… - протянул Санни, - сейчас нас будут бить. Больно.
- Может, они не нас ждут? – оптимистично предположила Нуна.
- А кого еще?!! – отчаянным голосом спросил Санни, хватая её за руку, - бежим быстрее!
Один из семерых указал на них рукой, и вся компания организованно двинулась в их сторону.
- Поздно, - безнадежно-спокойно сказал Санни, - они нас заметили. Спрячься за меня, и давай отходить назад в переулок.
Нуна, замешкавшись, смотрела, как Санни торопливо вытаскивает из брюк ремень.
- Что ты задумал?
- Что-что! Голой задницей их пугать буду! - зарычал он, не оборачиваясь, наматывая ремень на кулак, - за спину давай!
- Ты думаешь, я не умею драться?
- Женщина, за спину! - рявкнул он, на секунду обернувшись, и Нуна в испуге отступила - настолько жуткое у него было лицо. Она его бы сейчас не узнала.
Они попятились назад. Нападавшие так же не торопясь шли вслед за ними.
Санни в отчаянии оглянулся, ища путь к спасению.
- Слушай, - вполголоса командовал он, - их всего семь, это не так уж много. До переулка мы добраться не успеем, так что стартуй сейчас. За тобой побегут один или двое – постарайся от них уйти. Беги, не останавливаясь, кричи, стучись в окна, кидайся под машины – привлекай к себе внимание. Встретишь копов – считай, спасена. Все поняла?
- А ты?
- А мы с ними поиграем, - мрачно сказал Санни, сплевывая на землю, - обещай мне одну вещь.
- Какую?
- Зарой мое тело в канаве. Меня не должны найти ни в коем случае, поняла? И вообще, забудь, что меня знала.
-Что ты сказал?!!
-Что слышала! – и он резко толкнул её в плечо, - ну, пошла!
Нуна испуганно вскрикнула и бросилась бежать. Санни, вздохнув с облегчением, расправил плечи и хмуро посмотрел на нападавших.
- Что вам надо? – мрачно спросил он.
Никто ему не ответил. Санни буквально спиной чувствовал, как они выстраиваются в кольцо, окружая его – и понимал, что спастись ему не удастся. Чтобы не думать об этом, он мысленно представил себе бегущую Нуну и мысленно послал ей свою поддержку.
Ему очень хотелось, чтобы она смогла убежать.
Когда бандит с мотоциклетной цепью в руках сделал шаг вперед, Санни не стал ждать и со всей силы ударил его в лицо. Это помогло, но только на пару секунд – потом его огрели сверху чем-то тяжелым, и перед глазами вспыхнул яркий оранжевый свет…
… Ему говорили, что это опасно, но он не испугался. Ему нужно было всего лишь пройти через взбунтовавшуюся толпу, и это не казалось ему чем-то невозможным. Он знал, что с тем, кто ничего не боится, судьба ничего не сможет поделать. Меч не сможет его уколоть, и тигр не найдет, куда положить свою когтистую лапу.
Жрец смело распахнул двери дворца и сошел по ступенькам, весь осиянный блеском своей силы. Недавно спокойное, пространство внутреннего дворика дома Познания теперь напоминало бурлящий котел или один из раскрывшихся пределов нижнего мира – кровь, боль, агрессия, яростные крики и небо, окрашенное в буро-малиновый цвет. Жрец поморщился. Его не интересовало, отчего вдруг взбунтовалась чумазая чернь и правы ли воины, с яростью насаживающие орущих смутьянов на свои мечи. Ему была неприятна сама эта ситуация. Она смущала его духовный покой, вносила дисгармонию в его внутренний мир и заставляла отвлекаться от более важных вещей.
Он проходил через дерущихся, шагал прямо по поверженным телам – заключенный в доспехи силы, и поэтому невидимый почти для всех. На том уровне силы, на котором он сейчас находился, прямоходящие обезьяны, ослепленные яростью и болью, просто не могли его разглядеть.
Жрец уже почти закончил свой путь и собирался уже отряхнуть подошвы сандалий, чтобы не выносить эту мерзость за пределы дома, но не вовремя поднял голову и заметил её.
Женщина в белоснежном одеянии девственницы молча проходила между сражающимися, не задевая их, и они не замечали её – так же, как раньше не замечали его. Она казалась такой чужой среди этих потных, покрасневших от внутреннего жара волосатых мужчин, настолько не гармонировала со всем окружающим миром, что ему немедленно захотелось её отсюда убрать.
«Как она сюда попала? Или ей теперь разрешают бродить, где вздумается?»
Ясновидящая что-то тихо бормотала себе под нос, рассеянно глядя по сторонам.
- Эй, - жрец не считал, что должен с ней церемониться, - эй! Девушка, подойди ко мне.
Девушка посмотрела на него с удивлением.
- Скажи, ты видел что-нибудь страшнее? – безо всякого стеснения спросила она. Такие понятия, как субординация и этикет, ей не были знакомы. Скорее всего, её этому даже не учили.
- Видел, - поморщившись от такой наглости, ответил он, - я видел вещи гораздо страшнее.
- Тогда расскажи мне о них! – горячо воскликнула ясновидящая. - Потому что для меня это – самое страшное.
Жрец засмеялся и протянул к ней руки:
- Иди ко мне, дитя. Я покажу тебе все ужасы мира, если ты этого хочешь.
Ясновидящая кивнула – и послушно подошла к нему. Он крепко взял её за руку, чтобы не убежала.
- Вспышки злобы у неразумных людишек – это совсем не самое страшное, дитя, - повторил он еще раз, - есть вещи гораздо страшнее…
… Санни очнулся и увидел над собой темное зимнее небо. В следующее мгновение он осознал сразу три вещи: что он жив, что лежит на земле, и что ему очень холодно. Он ощупал себя руками: куртки нет, рубашка – полностью расстегнута. К тому же бандиты стащили с него обувь, и он лежал на промерзшей земле практически полуголый.
«Ну, воспаление легких мне уже не грозит, - с мрачноватым юмором подумал Санни, - покойники этим не болеют».
- Ничего, - деловито сообщил бандит, который хлопал его по штанинам, проверяя, не спрятано ли там что, - он пустой.
Так вот почему они меня до сих пор не убили, запоздало понял Санни. Решили сперва обыскать и расспросить.
Поле удара кирпичом по башке и последующего видения он немного «тормозил».
-Так, может, сам все расскажешь? – предложил мужик в кожаной куртке, который, похоже, был у них за главного. – Кто ты такой, откуда взялся. Где твой дружок закадычный?
«Значит, они все-таки по твою душу, Нуна, пришли. – подумал Санни. - Спасибо за приятный вечер, дорогая!»
- А кто ты такой, чтобы я с тобой разговаривал? – язвительно сказал он вслух.
- Бесполезно, - махнув рукой, сказал бандит, который его обыскивал, - я таких знаю. Не расколется.
- Тогда мочи его, - равнодушно сказал главный, - чего тянуть. Или может, нам твою чиксу сюда притащить? А, крендель? Мы с ней поразвлекаемся, а ты на это посмотришь. Может, посговорчивее станешь.
Санни посмотрел на него с ненавистью. А потом тихо рассмеялся, сообразив, что если бы Нуна попалась, она была бы уже здесь.
- Сперва поймай её, - торжествующе сказал он, пытая встать, но пинок ботинком в грудь снова опрокинул его на землю.
- Хватит базаров,- теряя терпение, прорычал главный, - времени нет. Джим, кончай его.
«И что, я вот сейчас прямо и умру? Черт! Все планы коту под хвост. Не могли вы заявиться на недельку позже?»
Санни давно уже приготовился к скорой смерти. Но умереть вот так глупо и бесполезно, когда до воплощения Плана в жизнь оставалось всего ничего – было очень обидно.
Третий бандит, который, видимо, специализировался на добивании недобитых, крепко схватил его рукой за горло. В другой руке он держал остро заточенную отвертку, которой собирался пырнуть бедолагу в сердце.
«Даже смерть ко мне пришла какая-то… с юмором».
-Хочешь помолиться? – издевательски спросил палач у своей жертвы. – А то ведь в ад попадешь.
Санни изловчился и пихнул его коленом его под ребра.
- Тогда я приготовлю тебе сковородку! – прохрипел он.
Бандит матерно выругался и всадил отвертку ему в грудь. Санни слабо вскрикнул, почувствовав острую разрывающую боль в груди и замер…
…Дальше события развивались очень быстро, буквально в считанные секунды. Так и недоубитый Санни испуганно открыл глаза, силясь понять, что же вокруг него происходит.
Незадачливый убийца катался по земле, воя и выгибаясь, как припадочный. Его подельники столпились вокруг, с ужасом глядя на это зрелище.
Санни с испугом посмотрел вниз. Да, на груди зияла небольшая ранка, но из неё даже кровь не шла. Значит, отвертку всадили не глубже, чем на сантиметр.
«Как удачно у него случился приступ, - с достойным аплодисментов хладнокровием подумал он, - ни раньше, не позже. Чуть глубже бы – и привет ».
- Это ты с ним сделал? – спросили его.
- Нет! – округлив глаза, пробормотал Санни. И тогда он впервые увидел то, чего не замечали другие. То, от чего его чуть не стошнило.
Крылатое существо невероятных размеров сидело на груди у припадочного и трепало его.
Несколько мгновений спустя на землю полетели ошметки человеческого мяса…
Санни зажмурился.
Он хотел спасения. Но не так. Не такой ценой.
Санни всхлипнул и снова потерял сознание от боли…
…- Ну, и что ты скажешь об этом? – спросила Нуна, обессилено облокачиваясь на грязную кафельную стену.
Они держали военный совет в ванной.
- Что я скажу? Медовый месяц закончился, - мрачно прогундосил Санни, наклоняясь над умывальником и вытаскивая из ноздрей окровавленную вату, - жизнь начинает брать нас за задницу.
- Как думаешь, кто это были?
- Твои любимые мафиози, кто ж еще.
Нуну затрясло.
- Чего и следовало ждать. - он пристально разглядывал в зеркале свой разбитый нос. - Вообще зашибись! Был шнобель, как у орла, теперь станет, как у пеликана. Кр-расавчик!
-Ты так и не рассказал мне, что там случилось.
- Ничего особенного. Они хотели меня убить.
-И что?
-И ничего, раз я тут… блииин, - снова ругнулся Санни,- последняя чистая рубашка, мне в ней на работу идти! Как её теперь отстирывать?
Нуна вздохнула.
-Тебе везет… а вообще, чего только в жизни не бывает, - задумчиво пробормотала она, царапая ногтем плитку, - у нас в городе как-то, помню, одного маленького мальчика столкнули с обрыва Самоубийц – и он только коленку оцарапал. В рубашке родился, не иначе.
- А как звали того мальчика? – невинным голоском поинтересовался Санни.
Нуна наморщила лоб.
- Не помню, - Санни не удержался и хихикнул.
- Это был ты?!!!
- Может быть, - загадочно ответил он, встряхивая мокрую рубашку и бережно вешая её на сушилку, - мы же так и не выяснили, кто есть кто на самом деле. Пропусти-ка!
-Куда ты?
- В душ! И тебе советую.
- Может, помоемся вместе?
Санни, который как раз, стоя в душевой, снимал брюки, посмотрел на неё сердито – и задернул занавеску.
Стоя под душем, он с отрешенным любопытством разглядывал свое тело – как будто оно принадлежало не ему, и он видел его впервые.
Провел рукой по голове – и нащупал небольшой шрам, оставленный тесаком папаши первой подружки.
Потрогал спину – и нащупал длинный, с неровными краями, шрам от операции на позвоночнике. Спину он сломал, пытаясь спасти подружку номер два.
Теперь у него была и третья отметина – крохотная царапина напротив сердца. Память о подружке номер три.
Четвертая подружка высосет мне мозг, подумал он. Именно так.
Если выживу после романа с третьей, конечно.
- Может, расскажешь, во что ты опять вляпалась? – громко спросил Санни, намыливая мочалку. - Скажи сразу, к чему мне готовиться!
- Да не знаю я! – закричала в ответ Нуна.
-Нуна, хватит! - заорал он, яростно скребя мочалкой спину, - ты что, не видишь, что происходит? За нами охотятся и в том мире, и здесь! Люди и с меньшими проблемами умирали! Я, блин, думаю, как мне поступать, чтобы мы завтра проснулись живыми, а ты в дурочку играешь!
Нуна ничего не ответила. Санни с грустью подумал, что она, наверное, сейчас так же раздавлена, как и он. Если не сильнее. Почему-то после этого он немного подобрел.
Да, тяжелый был денек. У нас у обоих.
Он вышел из душа, насвистывая мелодию из рекламы одеколона. Встряхнул мокрыми волосами, и, не стесняясь её, снял с себя полотенце.
Нуна молча наблюдала, как он одевается.
- Что думаешь делать?
- Высушить рубашку, - деловито перечислил Санни, - выпить снотворное и лечь спать. Утром встать и пойти на работу. Вот и все планы.
- Но ты же сегодня чуть не умер!
- И что теперь? – сердито спросил он, - лечь под одеяло и плакать? Нуна, нам нельзя расслабляться! Как только мы сложим лапки, нас сожрут. Уж сегодня-то ты должна была это понять.
Нуна вздохнула. Санни посмотрел на неё с сожалением.
- Езжай домой, - посоветовал он, - дома и стены помогают. У тебя семья, дети… Нечего тебе тут делать.
-А ты?
- А мне нечего делать там. Так, я спать. Кинь мне рубашку.
Нуна не шелохнулась. Она ненавидела извиняться и очень не любила чувствовать себя виноватой.
- Слушай, ну прости меня, а, - пробормотала она, выковыривая из-под ногтей землю.
- За что? – спросил Санни, с трудом протискиваясь между её длинными ногами и раковиной, - ты вела себя так, как считала правильным.
- Да.
- Ну и молодец. А теперь я поступлю так, как считаю нужным, - Санни схватил мокрую рубашку, перебросил через плечо и широкими шагами пошел к двери.
- Будь здорова, - он не оглянулся на пороге, чтобы убедиться, что она жадно рассматривает его затылок – будто может его этим удержать. Он просто захлопнул дверь.