Ветер теплый и тоже ласковый, и пахнет солью, и соль даже на языке – необычное ощущение, но приятное. Кейтлин облизывает губы, устает от пустого сидения, встает, подставляет лицо солнцу. Тоже странно, дома оно было другое. Слабое, характеризует она про себя и радуется, что тут, в её новом доме, солнце сильнее. Кейтлин смеется, восторгаясь, как ребенок. Но она и есть ребенок, возраст её – двенадцать человеческих лет.
В документах написано: восемнадцать. В папке, которую дал ей отец, есть еще и аттестат, школы, которую она никогда не кончала, еще какие-то бумажки, их нужно разобрать. Порядок – самое главное. Так учил отец.
Она перебирает их, читает внимательно, с первого взгляда понимая, что ей нужно сделать. Ставит на пляже палатку, тепло ведь еще; затем идет – всего час пешком – в одну неприметную фирму, у директора с отцом договоренность. Так Кейтлин получает работу, теперь она охранник. У директора нет сомнения в её физической силе и умении сражаться, он давно получил все доказательства.
Итак, у Кейтлин новая – самостоятельная! – жизнь. Она знакомится с людьми, ей нравится общаться, разговаривать с детскими жадностью и любопытством. Новые друзья очарованы. Один, которого зовут Гэбриел, смотрит на неё широко распахнутыми глазами, полными восхищения и чего-то еще – Кейтлин пока не нашла этому определения.
Но есть друг куда лучше Гэбриела (она с детской легкостью вешает ярлыки). Иммануил, крепкий и смуглый; у него теплые карие глаза, светло-коричневые, и длинные рыжие волосы. Он, смеясь, говорит, что они рыжие близнецы. В нем кровь не то африканская, не то от тихоокеанских островитян, сильная кровь, и она тянет к себе. К тому же он любит сидеть на пляже и смотреть на волны. С ним так хорошо просто молчать умиротворенно, глядя на синеву и проблески зелени в воде.
Кейтлин теперь легче ходится на работу; её греют сладкие, как томление, мысли. Она хочет… Еще не понимает – чего, но хочет. Работа в охране дается ей легко, повышения не меняют сути, но увеличивают количество денег. Кейтлин странна человеческая привязанность к деньгам, но она учится понимать.
С приближением зимы, холодной и влажной, пришлось оставить любимую свою палатку на пляже. Нормальные люди в это время года живут в теплых помещениях, а Кейтлин приучилась к желанию казаться нормальным человеком; так учил её отец и все время это повторял. Она заплатила одной строительной фирме, чей директор дружит с её боссом, и в краткие сроки рабочие возвели домик.
Но лучше домика было то, что Кейтлин не станет жить там одна. Иммануил переехал к ней, такой пряный на вкус и приятный на ощупь; свою первую ночь они провели в новой спальне, и все сладкое и желаемое наконец воплотилось. Кейтлин хотелось мурлыкать; пробудившаяся жажда была немного утолена.
У них случилось еще много таких ночей, а потом все стало странно. У еды изменился вкус, запахи сделались противными, и каждое утро Кейтлин начало выворачивать в туалете. На этот раз понимание пришло медленнее, потому что о таком ей мало говорили, пришлось прочитать самой.
Иммануил был на седьмом небе от счастья (выражение это очень Кейтлин нравилось).
Растущий живот немного её пугал, и она огорчилась из-за того, что пришлось взять отпуск на работе. Я же могу и такой, грустно думала Кейтлин, а начальник отвечал непреклонной улыбкой. Иммануил предложил ей научиться готовить. Буду приходить с работы и видеть, как ты обо мне заботишься, милая, сказал он.
Кулинарную книгу Кейтлин освоила очень быстро, любая кухня давалась ей играючи. Скоро удовольствие от нового дела прошло, и она отвлеклась на будущего ребенка, с предвкушением ожидая каждое его действие. Обрадовала отца новостью о беременности, и показалось ей, что там, на другом конце провода, он улыбается.
НА ПОЛЯХ