15. Две стороны Луны
Они не были похожи с раннего детства ни внешне, ни внутренне. Одна смуглая, сияющая, как бронзовый медальон, и кареглазая; другая светлая, словно бутон чайной розы, с тёмно-синими бабушкиными глазами. Шебутная, хитрая, общительная и капризная. Молчаливая, вдумчивая, всегда немного сонная и очень ласковая. Пелагея и Адора, Адора и Пелагея. Две стороны Луны.
***
Наверное, одновременно с появлением в её детской головке первой осознанной мысли, Адора стала предпочитать общество бабушки всем нам.
Казалось, больше всего на свете моя девочка любит слушать истории Пегги Рэд, сперва внимая, как и я когда-то, интонациям, потом (намного раньше меня) – их смыслу и краскам.
Пелагея обожала, когда в доме бывали гости. Тогда её невозможно было удержать в детской: поднимался страшный рёв. А уж выйдя ко взрослым, маленькая вертихвостка не упускала случая покрасоваться или похвастаться новой игрушкой. Когда не было посторонних, чьё внимание так интересно привлекать, она бегала по дому, то и дело шлёпаясь на мягкое место и опять же поднимая рёв. А если не шлёпалась, засыпала в кошачьей корзинке.
Лет до четырёх Пелагея постоянно хлюпала носом, и её прекрасные глазки в обрамлении густых ресниц вечно были красными и опухшими. Адора легко простывала, поэтому мы и это долгое время считали последствием сквозняков и промокших на прогулке ног. Оказалось, причина как раз в кошачьей корзинке: Пелагее нравилась нагретая кошками «постелька», а её организму, ну, очень не нравилась их шерсть. Аллергия дочери стала неприятным фактом: неужели расстаться теперь с любимыми питомцами, прожившими бок о бок с нами столько лет?
Решение оказалось неожиданным и проистекало из источника, который я сама не назвала бы, даже проломав голову несколько лет. Это была магия, моя магия.
Тогда я не единожды порадовалась, что в своё время корпела над волшебными книгами во Дворце Света! Среди старых ученических заклинаний обнаружилась формула призыва волшебной кошки, в том числе избавляющей от всех связанных с семейством кошачьих болезней. Мама рассказывала, что в своё время призвала кота по кличке Мур, и он был чудесным, игривым и дружелюбным зверем. На мой зов явилась Перо. И это была чёртова бестия!
Белая полупрозрачная тварь укусила меня за палец, посшибала все стоящие на полу вазы и цветочные горшки, напугала пожилого Василия, врезалась в любопытствующую Пелагею и исчезла. Однако после этого аллергия не проявилась ни разу.
***
Журналистика – действительно Моя профессия. Я знала это с юности и не отказалась бы от карьеры, даже вынужденная вновь работать на фронте. А забрызганный грязью блокнот военного корреспондента и фотоаппарат с разбитым объективом давно сменились уютным кожаным креслом в собственном офисе и целым племенем модных фотографов.
Дейрдре Рэд – владелица трёх крупнейших журналов нашего района Побережья. Медленно и упорно двигаясь вперёд, оставаясь верной любимому делу, я достигла своей вершины и по праву горда.
Но время неумолимо.
На очередной (лучше забыть, какой по счёту) день рождения Джейк преподнёс мне в подарок мой же портрет.
Он со смехом уверял, что написал его сам, хотя прежде не держал в руках кисти, и успехом обязан вдохновившей его любви. На самом деле, конечно, на холсте легко узнавались мазки популярного городского художника, но всё равно было очень приятно.
Джейк всё так же служил в разведке, правда, не берясь за серьёзную работу.
Был так же некрасив и неряшлив, в целом холоден и ужасно циничен. Но мне становилось тепло рядом с ним. Однажды я перестала играть, изображать что-то и лгать себе и поняла… За годы, прожитые вместе, мы перестали быть незнакомцами друг для друга, а игра превратилась в нашу реальность. Исчез, испарился фарс, и вместо натянутых улыбок загремели скандалы с битьём посуды, но стала привычной мысль, что всегда будем вместе. И в словах Джейка всё чаще мелькало: «Когда мы состаримся…» Мы!
Нас лбами столкнула страсть, а сознание собственной неполноценности удержало вместе. Мне не хватало уверенности, ему – добра. Мы были полупустыми до встречи после войны, когда дополнили друг друга, слившись воедино. Мы полюбили.
***
Мой брат часто заставлял считать себя чудным человеком. Солидный взрослый мужчина, в короткие сроки вернувший авторитет и уважение в зубастом мире законников,
преподающий право в юридическом колледже и там же курирующий студенческий клуб. Успешный, обожаемый всеми…
…и вдруг берётся испытывать некий влияющий на сознание прибор, разрабатываемый в лаборатории, где проходила практику Виола.
Я решила бы, что на глупость Бенедикта толкнула до сих пор юношески сильная влюблённость, если бы сама Виола не отговаривала его, а потом не заламывала белые руки, шагами меряя гостиную из угла в угол.
Не знаю, как именно прошло это испытание-эксперимент. Мы все разнервничались, а брат вернулся домой необычно задумчивый и ещё долго погружался в глубокомысленое молчание, поедая свой любимый жареный сыр. Но через некоторое время и это прошло.
***
Две стороны Луны, две половинки.
Несмотря на все различия, на полярную противоположность характеров, Адора и Пелагея оставались сёстрами-двойняшками, в чём-то куда более одинаковыми, чем можно заметить с первого взгляда. Одарёнными в равной степени.
Мои девочки росли, и я с гордостью сообщала друзьям, что они обе намного опережают развитие: всё-таки не в каждой семье можно найти сразу двух вундеркиндов. Необычность Адоры и Пелагеи стала особенно заметна, когда пришла пора отдавать девочек в школу, и они вплотную подобрались к домашней библиотеке. Сестрички были совсем малышками, а умение говорить необыкновенно скоро дополнилось тягой к чтению. Начиная с трёх лет, они могли вслух читать друг другу сказки. {Другое дело, что желание делать это возникало редко.} Теперь, в семь лет, Пелагея и Адора черпали информацию из учебников за старшие классы, энциклопедий и медицинских трактатов, стремясь не просто получить знания, но перечитать друга.
Они никогда не были похожи и противоположности воспринимали в штыки. Будучи маленькими, ревели в унисон: Адора – потому что сестра отобрала игрушку, Пелагея – потому что её за это наказали. Став старше и осознав, что они выше детских ссор, одна стала стремиться стать лучше другой. Адора легче справлялась с книжными премудростями благодаря усидчивости и спокойствию. Яркой, непоседливой Пелагее давалось искусство. И пытаясь перегнать сестру в том или ином начинании, одна лишние часы морщила лобик над книжной страницей, вместо того чтоб идти играть, а другая безжалостно давила в себе застенчивость и лень, задерживаясь в художественных кружках и музыкальных классах. Пелагея и Адора, Адора и Пелагея, две стороны Луны. Каждая хотела непременно быть лучшей, но в итоге они лишь становились равны.
На самом деле, девочки много времени проводили вместе, но словно по разные стороны высокой стены, и это беспокоило меня. Быть заодно, а не друг против друга никак не получалось: в свободное от учёбы время, если они решали играть вместе, то обязательно ссорились и, как бы высоко в душе не стояли над этим, начинали реветь и драться. Пелагее быстро надоедали тихие игры Адоры, а Адора в свою очередь не любила шумных забав Пелагеи. Две стороны Луны пока не умели составить единое целое.
***
Но были и другие проблемы. Общеобразовательная школа девочкам не подходила, это стало ясно после полугода в первом классе. Мои вундеркинды сами прошли всю программу ещё до начала занятий, и теперь без толку теряли время. К тому же… дети бывают жестоки, это правда. Класс оказался не самым удачным в смысле отношений между учениками. Итак, нам нужно было нечто особенное.
{Несколько лет назад крупнейший университет Центральной равнины открыл на Южном Побережье филиал. Академия ле Тур – заведение престижное и даже более дорогое, чем Технический университет, куда без стипендий возможно попасть, только если ты какой-нибудь мелкий султан.}
И удача, наконец, повернулась ко мне лицом: при Академии организовали специальную школу для одарённых детей, успешное окончание которой давало возможность гарантированно поступить в саму Академию. Подняв кое-какие связи, я познакомилась с директором этой школы, и вскоре он, ведя за ручку гениального внучка, прибыл к нам домой на обед.
Тогда мне довелось впервые увидеть совместную работу Адоры и Пелагеи: обе безбожно вводили в заблуждение гостей, изображая очаровательных юных леди, просто мечтающих учиться. Я посмеивалась про себя, зная, что одна с удовольствием носилась бы с мальчишками целыми днями, а другая спала, вместо того чтобы вставать в несусветную рань и ехать в далёкую даль, к тому же, в школьной форме.
Стоит ли говорить, что директор рад был принять моих дочерей?..
Одна по-прежнему ленилась, валяясь в постели, другая хотела бегать и играть, но со школой мы не прогадали. Девочки могли поддерживать нормальные отношения с новыми одноклассниками, а учёба заинтересовала их с новой силой, кроме учебников открыв для них конкурсы и разнообразные поощрения. Теперь, возвращаясь домой, Адора робко делилась успехами и рассказывала об очередной олимпиаде.
Пелагея делилась успехами шумно и со всеми, независимо от того, занят человек или нет. И обязательно требовала похвалы и подарков за старания. Ах, избалованный ребёнок! Но на неё невозможно было сердиться.
Не радовало только, что между собой мои девочки так и не ладили. Они по-прежнему страшно соперничали, едва ли не противостоя друг другу.
Техническое 1. Коллекция эликсиров (+1).
2. Бенедикт исполнил невозможное желание популярщика "30 лучших друзей" (+1) и сменил стремление на "Жареный сыр" с помощью сферы "Снова-здорово", которая был удалена сразу после использования. Его стремления поменялись местами: "Сыр" - основное, а "Популярность" стала дополнительным. Штурмуем "200 бутербродов", товарищи.)
3. Портрет Дейрдре (+0,5).
4. Адора и Пелагея успешно движутся к "Чудо-ребёнку". Естественно, им будет только одна из них, наследница, но кто именно... пока не скажу.)