[Sultanka]

Be_a_utiful, спасибо)

рада, что ты заглянула)

Сообщение от Be_a_utiful

Удивила ты конечно в самом начале словами "Муж", отличный литературный ход, сперва рассказать концовку, а потом "как это все вышло"

Не знаю даже, как-то само-собой получилось так написать)

Сообщение от Be_a_utiful

И кстати я все еще жду какие же тайны кроются за симпатичной мордашкой Пита.

Они раскроются Совсем скоро)

Ну вот, вдохновение меня накрыло сегодня прямо-таки с головой, поэтому я решила не тянуть Правда, сейчас я должна не выкладывать отчет, а редактировать курсовую, но это все мелочи жизни))
Спасибо всем, кто читает

Сесиль. Запись седьмая

- Ну что, готов? – спросила я.
- Нет, а у меня что, есть выбор? – ответил Пит со вздохом и чмокнул меня в щеку.
Мы переминались с ноги на ногу на пороге моего, а теперь уже нашего дома. Этим утром мы поженились, провели чудесный день вдвоем на пикнике у озера (у весьма уединенного лесного озера, ну, вы понимаете, о чем я), а теперь наконец решились явиться на собственную казнь.
Я позвонила в дверь (ключи, мобильный телефон и вообще все, кроме спортивного костюма, что был на мне, я оставила дома, когда спустилась посреди ночи вниз к Питу, как оказалось, чтобы спустя полчаса выйти замуж). Дверь открыла мама, на ходу развязывая фартук. За ее спиной маячил папа.
- Сейчас начнется… - тихонько процедила я Питу и в ответ почувствовала ощутимый щипок за пятую точку. Ну нахал! Приободрил меня так, что ли? Думает, раз теперь муж, так уж все можно?

- Слава богу! – всплеснула руками мама. А я уж думала, куда вы подевались! Где вы были?
- Ну… Кхм… В общем-то…
- Ну вот и славно, - отмахнулась мама. - А теперь идемте ужинать! Я как раз накрывала на стол.
- Мам! Пап! Стойте! Я… Мы, - я выразительно посмотрела на Пита, и он утвердительно кивнул, пряча улыбку. – Мы должны вам кое-что сказать.
Черт, как бы это так… помягче… И вдруг ответ пришел в голову сам собой. Я даже подумать не успела. Взяла руку Пита, подняла свою и продемонстрировала красующиеся на наших пальцах обручальные кольца.
Пару секунд мама недоуменно хлопала глазами, а папа начал тихонько посмеиваться. Судя по многозначительным взглядам, которые он бросал на свежеиспеченного зятя, папа уже готов был поздравить его, по-семейному потрепав по плечу, и позвать «опрокинуть стаканчик-другой за счастье молодоженов». Но мама поразила меня своей непрошибаемостью.
- Ой! Вы кольца купили? А что же без нас? И зачем надели? Это же плохая примета. А ну снимайте счас же!
- Мам… Мы не снимем кольца, потому что снимать кольца супругам – еще более плохая примета, чем носить их до свадьбы.
- Вы… вы же не…?
- Да, миссис Дюваль. Сегодня я и Сесиль поженились, - наконец вставил свое веское слово Пит, а мама стала потихоньку оседать на пол:
- Ох, нет… - и хвататься за сердце.

- Черт, Пит, ну нельзя же так резко…

После того, как к нам переехал Пит, в доме стало ощутимо тесновато. По утрам на кухне было не развернуться – мама готовит завтрак на всю семью, Бекки – кашу для Бена, который почему-то ползает тут же, под столом, кто-то второпях пытается выпить кофе перед работой… В общем, полный бедлам.
Наверное, поэтому в один прекрасный день за ужином Хит и Ребекка объявили, что переезжают.

Молодожены (а они все-таки зарегистрировали свой брак через пару месяцев после рождения сына) купили симпатичный домик на другом конце города, и теперь, когда в доме вдруг стало как-то очень тихо без привычного лепетания Бена, мама и папа всерьез озаботились вопросом моего материнства.
Хит продолжает работать в пожарной охране, и несмотря на свой высокий пост, каждый день рискует жизнью, бросаясь в самое пекло пожара.

И пока мой брат на работе, Ребекка и подросший Бен частенько приходят к нам, каждый день демонстрируя какое-нибудь смешное новое слово вроде «пече» или « «ада» (печенье и отдай, если кто-то не догадался).

Глядя на Бена, с озорной улыбкой делающего свои первые шаги, мне иногда даже хотелось завести такого же маленького карапуза. Но потом я вспоминала своих безумных детей в школе, и желание тут же отпадало.
Папа вышел на пенсию. Наконец-то! Сколько можно нервничать из-за ржавых водопроводных труб или нехватки средств на следующий отопительный сезон.
Мама с головой погрузилась в искусство. Вспомнив времена их с папой молодости, когда она управляла выставочной галереей, она не пропускает ни одного собрания любителей живописи Твинбрука, вступила в их клуб и получила немало наград за свои работы.

А пока мама самозабвенно рисует, папа от нечего делать как-то решил заняться стиркой. Помочь по дому, так сказать. И для верности насыпал полпачки стирального порошка. Довольный собой, папа устроился с газетой на диване и спокойненько сидел там, пока пена не потекла из ванной в холл. В общем и белье, и стиральная машинка отправились на свалку.

У Джереми дела потихоньку пошли в гору. Дописав свою книгу, он, кажется, нашел издательство, которое согласно ее напечатать. Но даже увлеченный написанием и изданием книги, мой братишка не забывает о личной жизни.
Пару недель назад я вернулась с работы с приятельницей, Сью. Веселая, умная и одинокая двадцативосьмилетняя учительница – мне все время было ее жаль.

Спустя пару минут, как мы вошли, едва Джереми ее увидел, у них завязалась милая беседа. «Ммм… Всегда мечтал познакомиться с учительницей!» «Вам кто-нибудь говорил, какие у вас красивые глаза?» Банальные комплименты, но беджняжка Сью, изголодавшаяся по мужскому вниманию, проглотила наживку. Спустя еще пару минут они договорились встретиться «вечерком за чашечкой кофе или чего-нибудь покрепче».

Конечно же, как только за Сью закрылась входная дверь, я накинулась на Джереми:
- Слушай, она тебе не игрушка. У тебя что, мало подружек? Зачем тебе Сью, ты ведь ни с кем больше одной ночи не проводишь?!
- Успокойся, сестренка, ничего плохого и в мыслях у меня не было.
- Если ты ее обидишь, я собственноручно оторву тебе голову, - пообещала я, скрипя зубами, но на этом успокоилась. Потому что понимала – какое-никакое мужское внимание в двадцать восемь лет гораздо лучше полного его отсутствия.

Первый наш с Питом День Святого Валентина прошел забавно. Я целую неделю пытала его с вопросом, что он хочет в подарок, а он только отшучивался «Я буду рад любому подарку» или «Ты же знаешь, что лучший подарок – это ты». Ну хорошо милый, решила я. Любой, так любой.

И подарила ему самый дурацкий джемпер, что нашла в магазинах (фото прилагается), и естественно, заставила надеть.

Пит особой фантазии не проявил и подарил серьги. Мы мило посидели, попивая шампанское, а потом романтический вечер плавно перетек в не менее романтическую ночь.

Дни бежали один за другим, и я чувствовала себя вполне довольной жизнью. Я даже не ожидала, что у замужества есть столько плюсов! Например, расслабляющий массаж ступней на ночь или совместно принятая ванна. Ну или хотя бы есть кого послать за стаканом воды посреди ночи.
Школа продолжала забирать львиную долю моего здоровья, но я не хотела жаловаться и отступать. Тем более что половина учителей наконец запомнила, что я не второгодница и не лаборантка и что вообще-то со мной тоже нужно здороваться. Впрочем, другая половина упорно продолжала меня игнорировать.
Позавчера я почувствовала себя плохо с утра и решила, что наконец моя совесть может спокойно позволить моему давно протестующему рассудку не пойти на работу. До полудня провалявшись в постели, я все-таки заставила себя подняться и даже взялась за уборку в комнате. В одном из ящиков стола я нашла записную книжку в твердом переплете и, естественно, тут же открыла на середине и принялась читать.

Читая строчки, одну за одной, я сосредоточенно хмурилась и не могла вспомнить, где я их слышала раньше. И вдруг меня будто окатили холодной водой, к горлу подступила тошнота, сердце заколотилось с бешеной скоростью.

Не может этого быть… - пронеслось в голове в тот миг, когда я бросилась в ванную.

Прополоскав рот и вытерев пот со лба, я оперлась на края раковины и не могла отдышаться. «Не может быть», - повторяла я про себя, как заведенная, и вдруг в голову пришла еще более невероятная мысль. Дрожащими то ли от слабости, то ли от страха руками, я достала в аптечке тест на беременность.
Несколько минут спустя я испуганными глазами смотрела на себя в зеркале, вертясь так и эдак, разглядывая абсолютно плоский живот, в котором скрывалась еще одна маленькая жизнь.

- Неужели твой папа такой обманщик? – я впервые обратилась к малышу, смахивая со щеки слезинку. – Как он мог… Ничего ему про тебя не скажу.