dream=),
Torrness,
Matildacat,
Лелик0509, спасибо девчонки за столь теплые слова! Надеюсь, желание следить за сериалом еще не пропало.
Приношу свои искренние извинения за невероятную задержку с выходом новой серии. И хочу выразить огромное признание двум хорошим человечкам, без помощи которых сериал бы точно оказался в заброшенных. Танюша, Настя - вы мое спасение, я вам безумно благодарна!
Запись пятая.
Фотограф - aMour.
… Я должна жить! Не ради себя, ради Киры!
Я посмотрела на себя в зеркало, провела по своему отражению пальцем. Его путь начался с глубоких теней, которые залегли у меня под глазами, потом он прошелся по лицу землистого цвета и остановился на опущенных уголках пересохших губ.
Настоящая женщина – яркая, чувственная, роскошная, покоряющая без слов. Она – словно сосуд из хрусталя, облако тайны. Я тяну максимум на кружку с недопитым чаем, который оставил на её стенках грязные коричневые разводы. Исчезла и внутренняя красота, которая придавала блеск глазам, заливала щеки нежным румянцем, оставляла легкую улыбку. Она тоже ушла, вытекла со слезами, как и душа. Я отчетливо помню, как смахнула ее со стола грязной тряпкой.
А еще мне перестали сниться сны. По ночам я проваливаюсь в угольно-черную пустоту, и все тяжелее по утрам выныривать из нее…
В детстве мы часто летаем во сне. Став взрослыми – почти никогда.
Все больше страшных подробностей ложится на нашу душу – мы столько знаем о жизни, что порой нам становится трудно любить ее. Ребенок этого не знает. И в незнании – его чистота. Вот поэтому дети имеют уникальную способность: они умеют прощать, отпускать все плохое, вычеркивать его из своего сердца. Они могут вновь посмотреть любящими глазами на человека, который совсем недавно причинил им боль…
***
… Инцидент замяли, хм… можно было не сомневаться. Надеюсь, Сергей Данилович не допустит подобного впредь.
Мне удалось разговорить Киру, причем довольно жестоким способом. Я пыталась найти другие варианты, но… Мне пришлось отнять ее альбом с рисунками и сказать, что не отдам его, пока она сама не попросит об этом. Кира ревела два дня. Я уже сдалась, пришла к ней в палату, чтоб вернуть ее вещь, я просто не могла быть равнодушной к этим страданиям, а она тихим, шелестящим голосом сказала:
- Лидия Владимировна, верните мои рисунки, пожалуйста.
Теперь у меня отнялся дар речи, я уже и не надеялась, что смогу растормошить этого ребенка. Со слезами на глазах я протянула Кире альбом. С того момента я стала частым гостем в ее комнате. Поначалу я говорила одна, словно играла в сквош. Кира молчала во время моих монологов, но я знала, что она очень внимательно меня слушает, впитывает каждое слово, реагирует на изменения интонации голоса, на мои движения. А спустя пару дней она ответила мне.
Мы болтали на абсолютно нелепые темы, например: почему плюшевые медведи лучше, чем плюшевые собаки, или что нравится больше – осень или весна, но это позволяло мне потихоньку, очень бережно и деликатно открывать душу малышки. Я запретила обращаться ко мне на «Вы», я хотела показать Кире, что мы на равных. Что я верю ей, а она, в свою очередь, может довериться мне.
***
… Кира оказалась очень начитанным и смышленым ребенком. Она задает такие каверзные вопросы, которые порой загоняют меня в тупик.
- Лида, что бы ты посоветовала беременной женщине, которая больна сифилисом? Из-за этого шесть из восьми ее детишек родились глухими. Оставлять ли ей девятого ребенка? – Кира оторвалась от рисования и вопросительно взглянула на сидящую рядом женщину.
- Ну, - замялась Лида. – Наверное, предложила бы сделать аборт.
- Тогда ты только что убила Людвига Ван Бетховена! – Кира грустно усмехнулась и повернула альбом к Лиде. – Как считаешь, похож?
… Подавленное настроение все еще диктует ее рисункам свои сюжеты и цвета. На белых страницах альбома грустит темно-зеленый кот с человеческими глазами, застыли в полете странные птицы, распустились невиданные цветы.
Я люблю наблюдать за Кирой, когда она рисует. Никогда не знаешь, что получится в итоге, потому что каждый новый мазок кисти привносит в созданные образы что-то новое, абсолютно неожиданное.
***
… Как-то в разговоре я случайно упомянула о своих родителях. Кира отбросила альбом в сторону, отвернулась от меня и, свернувшись калачиком, тихо заплакала. На минуту я впала в полный ступор, не зная, что мне делать. Я поняла, что все мои профессиональные навыки, диплом с отличием, десяток почетных грамот не дадут сейчас никакого толку. Я легла рядом с Кирой, обхватила ее руками и сама разрыдалась.
Я чувствовала, как душевная боль, горечь утраты уходит из меня, медленно, отчаянно цепляясь острыми когтями за мое сердце, сопротивляясь, но все же уходит. Дверь палаты распахнулась. В проеме стояла Татьяна Марковна, та новая медсестра. Ее глаза наполнились слезами, когда она увидела нас. Склонив голову набок, она улыбнулась, выражение ее лица говорило, нет, просто кричало: «Теперь все будет хорошо! Все будет хорошо»!
Черная гуашь вперемешку с нашими слезами создала на подушке большое, размытое пятно. Кира сказала, что это вылились все плохие эмоции и чувства, которые были в наших душах, теперь их там нет, остался только свет. Мы договорились сжечь испачканную наволочку.
***
… Теплым весенним вечером фиолетовой дымкой сгущаются сумерки. В брызгах лучей заката все краски становятся приглушенными, в саду возле больницы обостряются ароматы душистых цветов, в свете горящих фонарей танцуют причудливый танец мотыльки. Кира теперь может выходить во двор.
Я не обязана присутствовать на прогулках своих пациентов, но мне хочется быть рядом с малышкой.
от автора В последнем скрине, в качестве фона, использовалось фото сада настоящей психиатрической лечебницы.
Следующая запись - финальная. /me очень надеется, что не будет тянуть с финалом еще полгода ^^