[Масявка]

19.Лучший способ сделать детей хорошими — это сделать их счастливыми. (Оскар Уайльд)

Чем ближе подползала к нам с Авой презренная старость, тем настойчивее стучало в голове и рвалось наружу желание перемен. Загоревшись идеей относительно глобального облагораживания нашего уже нескромного жилища, всё семейство, за исключением, конечно, Тано, ринулось высматривать наиболее подходящие варианты. Все компьютеры в доме с утра и до ночи были заняты кем-то из домашних, упорно желавших сделать дом неповторимым.
Отметя самые невероятные идеи, мы, после парочки вполне оправданных скандалов, сошлись, наконец, во мнении. Поскольку в доме есть как минимум по одному представителю каждого возраста, соответственно, и ремонт было решено делать под каждого из нас. Но вскоре, оценив, в какую гигантскую копеищу нам влетит полная смена обстановки, остановились только лишь на обновлении комнат для детей.
Ава носилась за Стефой с новёхонькими образцами обоев под мышкой (разумеется, все только розовые-крапчатые, словом, девчачьи), но дочка проявила неожиданную твёрдость, заявив, что спать будет с братьями в отдельной комнате на четвёртом этаже, таком же светлом, как и прочие, но в компании более близких ей по возрасту членов семьи.

Что интересно, быть одной из младшего поколения Стефа была согласна почти всегда. Скажем, готовку всяких вкусностей она «доверила» маме, помощь в обучении Эштона и Тано – деду, а об уборке и не помышляла (кроме как перед приходом гостей). Зато когда на том же четвёртом этаже появился бар и пузырикопроизводящая установка, она резко стала взрослой, и её пришлось-таки допустить до кальяноподобного времяпрепровождения. Правда, под моим чутким руководством, и только пока не видела Ава. Зато отец с большим удовольствием потакал внучке, создавая нам «романтическую» атмосферу.

Хорошо, что теперь папарацци, благодаря свежеустановленным электронным воротам, не могут пробраться не то, что на жилые этажи, но и на участок, иначе бы уже наутро, если не раньше, газеты бы пестрели не слишком культурными заголовками.
С моим родом деятельности мне бы это немало повредило, всё-таки отнюдь не последний человек в ратуше, с собственным штатом и секретаршами на умопомрачительных каблуках и с подносами с кофе в наманикюренных лапках. Не хотел бы я всего этого лишиться по собственной глупости.
Однако близилось время окончательного взросления дочери, а значит, и первого её официального выхода в свет. Не то, чтобы я был «за», но некоторые особо приставучие коллеги начали задавать неудобные вопросы, вроде того, мои ли дети бродят по участку. Намекают, заразы, что не всё ладно в Мартинесовском королевстве.
Где им понять обыкновенные семейные радости, вроде взросления сыновей

и первого настоящего свидания дочери. Ну как «настоящего». Это Стефа была уверена, что всё чин по чину, что родители не извещены, что камеры не натасканы за ближайший куст, и что в те же самые кусты не прихвачен пузырёк валерьянки.
Спокойненько стояла себе, млея под пылкими взглядами избранника, и хоть бы раз одёрнула неприлично короткую юбчонку. Хотя, надо отдать должное, парнишка попался приличный. Ловеласа из себя не строил, грабки к девичьему телу не тянул, только вздыхал да украдкой поглядывал именно на тот куст, что стал для меня прекрасным убежищем. Надеюсь, он и после моего малодушного побега (из-за поворота, лениво жуя жвачку, уже выкатывался очередной папарацци, которого мне, сами понимаете, видеть ну никак не хотелось, и особенно, чтобы он видел меня) вёл себя столь же скромно, ибо поотрываю я ему все привлекательные для неискушённых девиц части тела, ох, поотрываю.
Пока мы с Авой переживали всевозможные страхи за дочь, возвращающуюся, как в своё время Жизель, поздно и в невменяемом состоянии (надеюсь, тут замешаны высокие чувства, а не недавно открывшийся бар на другом конце города), Эштон, как истинный сын своего отца, удалялся с сестрой в их теперь уже общую спальню и там проводил с ней братские беседы (ну я во всяком случае надеюсь, что это именно так).

Однако вскоре уже мне пришлось подхватывать его инициативу по одной-единственной причине – старший сын «втюрился по самые уши», как, ухмыляясь, нашептал мне отец.
И кто, как вы полагаете, его милая? Девушка, на несколько лет старше его, по имени Коди. Что-то не припомню я у Тесла таких благородных черт лица. Дальняя родственница, что ли?

В любом случае, сын был проинструктирован на предмет контрацепции и отпущен с миром в город на выходные. Уж не знаю, куда там они отправились. В клуб ли, к Тесла ли, но за сына я спокоен. В подоле не принесёт, и ладно. Он у меня мальчонка сообразительный, не даст всяким там пронырам пустить о себе дурные слухи и подвести отца.
Тано же, оставшийся под присмотром одного лишь деда, с удовольствием изучал окружающий его мир. Приглашал гостей, среди которых уже нет тех, знакомых мне до дальнего родственника, детей, зато есть те, кто не так давно переехал и нуждался в помощи коренного жителя как раз возраста Тано.
Со временем наш участок перестал так привлекать сына и его приятелей, а отпустить его одного, как сами понимаете, было невозможно. Я мог бы отправить с ним деда, но Тиль Мартинес не станет утруждать себя дотошной слежкой за каждым мимо проходящим субъектом, когда мимо него, стоящего в обнимку с гитарой и играющего какой-то новомодный свежачок, проходят очаровательные девочки, девушки и дамочки, порой весьма аппетитные. Не-не, это я так, у меня же жена есть, тоже ничего ещё, хотя и её время не щадит. Кхм, проехали, ага.
Так вот, дабы младшему сынишке было где резвиться, я протолкал-таки на работе решение построить небольшую детскую площадку. Ничего особенного или оригинального там при всём желании найти никак не получится, но это лучше, чем наше поместье, застроенное по самое не могу. Туда в один прекрасный день и направились наши дети. Стефа, на правах старшей, схватила братьев за шкирки и допинала до детского парка, благо, адрес я дочке ненавязчиво засунул в кармашек брюк. Меня до сих пор переполняет гордость, когда я вспоминаю отчёт юного частного детектива, нанятого мною за небольшой гонорар специально ради этого случая. Не знаю, желал ли он получить немного свыше того, что было обещано, или же был вполне искренен, но, по его словам, дети долго стояли с раскрытыми ртами, не в силах поверить, что всё это великолепие – только для них и их ближайших друзей.

Строители постарались на славу, тут уж не поспоришь. И горки водные, и домик на дереве, и сундучки с игрушками и костюмами, даже пузырьковая установка для Стефы (сделаю вид, что я не в курсе её там появления и вообще всячески возмущён сим фактом). Дальше юноша мог бы и не рассказывать, уж я-то знаю своих детей. Конечно, они тут же кинулись выяснять, что да как. Стефе, знамо дело, приглянулся пузырьковый аппаратик (ай, какой папка молодец!).

Она туда ещё и Эштона затащила, ну да ладно, они уже почти взрослые, им можно.

Тано в это время осваивал все прибамбасы и устройства. Залез в бассейн, пару раз отбил попу на горке, покричал что-то восторженное из окон домика, в общем был явно доволен.

Ну а когда добрался до сундучка с костюмами, и вовсе визжал от восторга, изображая «лунную» походку и приговаривая что-то в микрофон.

До того Стефа с Эштоном развеселились, глядя на брата и пуская пузырьки, что прямо там и отметили день рождения старшенькой. Вот так, никакого тебе торта, обнимашек и папарацци, никакого выхода в свет и кучи гостей.

Зато теперь она с полным правом могла остаться на площадке и ночью, невзирая на комендантский час, и Эштон с Тано официально были под присмотром взрослой девушки. Но мы-то с детективом знаем, что она, как и мальчишки, ещё сущие дети.

Спасибо тем,кто ждал.

Участок "Детский парк "Шалун" моего производства,как это ни странно.