Часть шестая. Ошеломляющие открытия.
— Что ты такой грустный, все печалишься о своем теле?— спросила я Ингуза, когда мы парили над полями, двигаясь по направлению к ближайшему полису.
—Да,— односложно отозвался он.
— Ну подумай сам, что тебе было в нем делать, раз ты только и думал о смерти? Тебе оставалось только умереть, что ты успешно и сделал. А так, ты бы коротал жизнь в ожидании смерти, безумно скучая и тоскуя,— я, конечно, слишком пафосно обрисовала ситуацию, но суть положения вещей от этого не изменилась.
— Ты права, и спора тут нет. Но понимаешь, я ведь к нему привык.
— Понимаю,— ответила я и отпустила его на приличной высоте и скорости, припоминая терапию от Уруз. Она, кстати, летела где-то впереди, не особенно занимая себя знанием того, какими разговорами мы тут себя развлекаем и как мы тут вообще движемся. В общем, целиком и полностью предоставив мне обучение Ингуза хитростям контроля бестелесной сущности. Ингуз же, безропотно и стремительно падал вниз, не смотря на практическое отсутствие веса. Я немного испугалась и ринулась за ним. Странное дело, но испуг, тем более испуг за другое существо, все-таки возможен, как и в целом эмоции. Просто они качественно изменились, равно, как и мое восприятие. К ним нужно было привыкнуть, и, похоже, я уже успела это сделать.
— Ты чего даже не сопротивляешься?— спросила я, продолжающего падать Ингуза.
— А чего мне терять?— равнодушно ответил он.
— Тебе-то нечего терять, это да, но неужели ты хочешь валяться пылинкой где-нибудь у подножия дерева бесконечное количество времени? Это же скучно!
— Я как-то об этом не подумал.
— Ты слишком мало думаешь, пора исправлять это недоразумение и браться за голову. Хотя, какая у тебя голова…
— Вот именно, головы нет.
— Но ты можешь попробовать сымитировать человеческое тело, — ответила я, принимая форму призрака. Как только метаморфоза была окончена, моя мерцающая нога коснулась земли. Полагаю, что это оказало должное впечатление на моего единственного зрителя, который беспомощно падал в густую траву. Он сразу же дал о себе знать:
— Как ты это сделала?
— Ты тоже можешь. Или зря тебя в библиотеку водили? У тебя все должно быть нормально с теорией, теперь пора начать практиковаться,— я искала комочек энергии по имени Ингуз в том месте, где он, как мне казалось, упал.
— Я не задал ни одного вопроса про то, чем я стал. Так что ничего я не знаю,— ответил он, когда я, наконец, взяла его в свои подобия рук.
— Как это? Тебе разве не было интересно, как мы передвигаемся и как вообще дальше существовать?— я не без удовольствия скорчила удивленную гримасу. В какой-то момент мне показалось, что он завибрировал и как-то оплыл, будто начал таять, словно кусок льда.
— Нет, я не задавался такими вопросами.
Я подумала, что держу в руках какого-то совершенно ненормального мужчину, явно не от мира сего. Звучит, конечно, забавно, но мне было не до веселья. Я была серьезно озадачена сложившейся ситуацией и мало понимала, где искать из нее выход. Надо было его как-то заинтересовать что ли, растормошить, чтобы он уже начал процесс обучения. Не вечно же, в самом деле, мне таскать его в руках. Он ведь был, как большой кусок пластилина, совершенно вялый и никак не хотел проявлять инициативу, только оплывал и таял, будто он действительно лежал в теплых руках. Выделив эту невероятную мысль из сонма других, я решила «слепить» из Ингуза что-нибудь самостоятельно, раз уж он сам не хочет.
— Для начала, пусть будет яблоко,— пробормотала я, комкая своего нового спутника.
— Ты что творишь?— запротестовал было он, начиная потихоньку брыкаться.
— Ты сам превращениями и самоконтролем заниматься не хочешь, вот, я решила тебе помочь,— ответила я, «вылепливая» листик яблока, которое постоянно дергалось и вообще всячески сопротивлялось. В результате, мой дурацкий метод все-таки сработал, и Ингуз вырвался из моих рук. Что ж, очевидно, что как скульптор я не состоялась, зато как психолог очень даже.
— Что вы тут застряли? Перс, ты опять экспериментируешь что ли?— спросила подлетевшая Уруз.
— Может, ты огорчишься, но нет. Он не хотел даже попытаться полететь самостоятельно, и мне пришлось прибегать к альтернативным методам,— гордо ответила я.
— Она лепила из меня яблоко!— не замедлил пожаловаться Ингуз. Его душа начала деформироваться, разрастаясь в четыре разные стороны. Вскоре бесформенная масса его души стала напоминать человеческое тело, причем с очень хорошей детализацией. Видимо, его злость помогла ему освоиться в нелегком деле метаморфоз. Как только превращение было окончено, он с воодушевлением потряс кулаком в мою сторону.
— Зато это действенный способ. Вон, как ты задорно ручищами машешь,— заметила Уруз с улыбкой на мерцающих устах.
Растерянный Ингуз осмотрел свои полупрозрачные руки, повертел ими перед лицом, потом потопал ногами и, наконец, улыбнулся. Потом он решил продолжить эксперименты со своим новым «телом» и вновь потерял форму, взлетая вверх. Некоторое время он, видимо, окрыленный открывшимися возможностями, носился в кронах деревьев. Даже завидно было, как быстро он менял свои формы и как скоро понял, что можно вытворять, имея такой невероятный потенциал.
— Схватывает на лету,— восхитилась я, глядя на сумасшедший ветер, который бесился совсем неподалеку.
— Ага, только для этого из него какое-то время пришлось лепить что-нибудь вразумительное,— засмеялась она. Смеялась, конечно, беззвучно. Так же неслышно, как и говорила. И в этот момент я, наконец, поняла, каким образом мы общались. Это было что-то вроде телепатии, ведь мы не могли говорить в принятом смысле этого слова, а вот перекидывать друг другу образы и мысли получалось запросто. Сначала мне казалось, что эмоционального окраса в нашем общении нет и быть не может, но когда я окончательно привыкла к новому мироощущению и создала некую шкалу переживаний, стало ясно, что прежде я ошибалась. Мир раскрылся передо мной заново, ведь выяснилось, что я ничего не потеряла, просто изменилась, а вместе со мной и мои эмоции. То, из-за чего я столь сильно переживала, теперь оказалось совершенно неважным. Сделав это ошеломительное открытие, я схватила Уруз за имитацию руки и торжественно провозгласила:
— Я все поняла!
В ответ Уруз лишь кивнула.