20. Сумбурные записи
Небольшой коттедж на Твикки. Я с детства люблю бывать здесь: светлые комнаты и большие окна с раздуваемыми солёным ветром занавесками. Буйный тропический сад, заглядывающий прямо на террасу, где стоит выкрашенный голубой краской обеденный стол. Пряные ароматы вечного лета и крики чаек, залетающих вглубь острова.
На заднем дворе я в каждый приезд разбиваю огород (дома теплица, но работать на воздухе нравится больше), где вырастают сладкие помидоры и салат. Люблю возиться с растениями, но садоводство в тропиках на самом деле не требует особых усилий, так что плоды своих трудов я созерцаю, разморённая, в полудрёме покачиваясь в гамаке.
***
Хорошо иметь разумных родителей: с тех пор, как нам с Пеладжи исполнилось девять, мама предоставляет почти полную свободу в течение каникул, а сама удаляется в салон красоты или на частный пляж пятизвёздочного отеля, в котором для неё всегда забронирован номер (на случай непредвиденной молодёжной вечеринки дома). Мы оправдываем доверие. Сестра, любительница погулять с местными парнями и девчонками,
без напоминания соблюдает строгие приличия: тщеславие не позволяет ей уронить себя. Хотя, должно быть, то же тщеславие заставляет Пеладжи каждое лето искать новых поклонников и поклонниц. Сердца, открывшиеся навстречу красоте и жажде жизни, очень легко завоевать.
Мне не нужно и вспоминать о приличиях: чопорный образ мыслей так глубоко въелся в кожу, что репутация достойной девушки поддерживает себя сама, её едва ли испортит даже внезапно открывшаяся внебрачная связь с прожжённым кутилой и ловеласом. Я будущая глава семьи по праву старшинства. Хорошая девочка, которая в действительности рада, что между Адорэ и Пеладжи не существует соревнования в количестве возлюбленных. Отношения – не то, в чём стоит равняться на кого-то, кроме себя, да меня они особо и не интересуют. По крайней мере, отношения обычные, с самого начала имеющие обозначенный конец, банальные. Кого волнуют молоденькие снобы с липкими взглядами и мозгами размером с грецкий орех? Я кукловод и не нуждаюсь в очередной марионетке.
Хотя сестра, конечно, иногда знакомит меня с ребятами-отдыхающими, наследниками таких же уважаемых семей. Как правило, это очень мило и очень скучно. Хотя среди таких знакомств бывают и исключения, но они, увы, чаще выходят за рамки «нашего круга».
Например, недавно Пеладжи притащила с пляжа местного парня по имени Джимми-Нука-Дука-Хуан… или как-то так. Неважно, потому что «для таких красавиц – просто Джим». Вот с Джимом было по-настоящему весело, да и глазел он так искренне. Научил меня островному приветствию, берущему начало в глубине веков, расцеловав в обе щеки.
Честно сказать, дыхание от этого перехватило.
***
Твикки особенно красив, когда догорает закат. Солнце медленно исчезает за краем света, и даже после полного погружения светила море ещё некоторое время наполнено его красновато-желтыми отблесками. А потом опускаются сумерки, принесённые на крылышках ночных бабочек. Уходит духота, одурманенные долгожданной прохладой приезжие толпами валят на улицы, начинается праздник свободы, карнавал эмоций. Он длится вечность, обрываясь на рассвете.
Я вытряхнула из копилки все до последней монетки и за несколько вечеров выучила движения танца с огнём. Умею теперь воинственно и ритмично размахивать факелом. Осталось пересилить себя и всё-таки зажечь его…
***
С Пеладжи здорово гулять по полосе прибоя в темноте. Смотреть на звёзды, упав на песок. Негромко говорить о чём-нибудь или молчать, слушая доносящуюся с набережной музыку. Зачем нужен кто-то ещё? Может ли вообще быть другое «здорово»?
***
Всё-таки я создание дневное и бодрствую в основном в то время, когда на улицу носа не высунешь из-за жары. Скука оказывает разрушающее воздействие на интеллект, я поняла это, серьёзно ошибившись в устных подсчётах. Рассчитывала пропорции ингредиентов для жидкого теста. Хотела (от скуки) самостоятельно научиться печь блины, благо, теория-то давно изучена. И хотя я предполагала, что первый блин получится комом, что-то подсказывало, что "ком" не должен был прилипнуть к висящей над плитой лампе…
Больше не готовлю, пусть этим лучше занимается Пеладжи. Вместе с мамой практикуюсь в магии.
***
Убью! Кто бы ты ни был, скотина, убью, уничтожу!
Пеладжи задержалась на прогулке дольше обычного, вернулась после полуночи, у крыльца упала, разбив колени.
Потом, закрывшись в ванной, долго плакала, мы с мамой не могли упросить её открыть дверь.
Немного успокоилась, вышла, уснула. Утром со слабой улыбкой сказала, что её похитили пришельцы. Мама предпочла не приставать с расспросами до поры, а я и с версией пришельцев соглашусь, но укажи на них, ты ведь знаешь, я не прощу того, кто посмел обидеть тебя. Почему ты молчишь?..
...
Сестра так и не рассказала всей правды. От этого душа болит, но, если ей так легче, пусть. Перед мамой она извинилась, «много шума из ничего». Меня спросила:
- Адорэ, ты ведь ещё не влюблялась?
/Запись на полях, сделана намного позже/ Из нас двоих Пеладжи первой довелось испытать боль безответной любви, боль дикую, проложившую след через всю её дальнейшую жизнь. Меня не покидает мысль, что тогда я могла сделать больше, сильнее помочь ей, однако это оказалось вне власти девочки, не знавшей ещё и тени любви.
Авторское послесловное словоблудие)) Реальных событий (кроме похищения пришельцами, конечно) за окончанием отчёта, к сожалению, нет. Это вроде предисловия к событиям дальнейшим, имеющим место в университете; прелюдия, объясняющая мотивы некоторых поступков сестёр (особенно Пелагеи) в будущем. Так что загадка безответной любви так и останется загадкой, бережно хранимой в сердце автора.)
Островной поклонник Пелагеи, котого видно на скринах, Джо Грюндис (спасибо Максис, что не Хрюндис)):
- скинтон самый тёмный;
- глаза зелёные;
- стремления я забыла._. Но это точно либо "Богатство", либо "Знания".