[Satyavati]

Sultanka, Спасибо!

Lea Kamile, сюрприз! Сама не ожидала.
Спасибо за добрые пожелания! А то, что оформление не загрузилось.. У меня все отлично показывало, так что либо проблема в броусере, либо в провайдере. В любом случае, оно уже изменилось.

Масявка, без твоего милого носика никудя

BadTouch, а вот и феерический камбэк :

Запись двадцать восьмая. Притяжения больше нет.


Звуковая дорожка:

- С сегодняшнего дня у нас новые правила: ты не появляешься на людях одна, я отвожу тебя на работу и забираю оттуда сам. И еще: мы обменяемся телефонами.
- Я на все согласна.

Над Сансет Вэлли всеми оттенками лилового распускался, как свежий бутон розы, рассвет, птички пели о вечной любви, а ярко-оранжевые мохнатые жуки вились над одуванчиками в поисках нектара. На фоне этой радостной картины мы с Орландо выглядели неуместно: он – холодный и сосредоточенный, я – потерянная и несобранная, стоим посреди нашей комнаты, отделанной, как назло, в холодных голубых тонах. И даже румяные щечки наших малышек, сладко сопящих в своих розовых кроватках, не могли растопить толстой ледяной стены, которая выросла между нами после вчерашнего разговора.
Мы вышли в гостиную. Мама готовила завтрак, Ян читал газету, Лукас уже проснулся и, удобно разместившись у папиных ног, жужжал, изображая летчика-истребителя. Я направилась к двери, но, заметив, что Орландо не следует за мной, оглянулась. Муж пристально смотрел маме прямо в глаза, не мигая. Прада отвела взгляд.

Орландо отвез меня на работу, едва коснувшись, сухо поцеловал в щеку, и уехал, даже не помахав рукой на прощанье.
Я во всем виновата: позволила одурачить себя, не оттолкнула Бруно, когда ситуация возле клуба начала накаляться, пошла к нему домой.. Мама права – мне никогда не справиться одной с этим умопомешательством. И хоть я и убийца, хоть и переложила ответственность на Орландо и теперь получаю по заслугам, так ЛЕГЧЕ. Потому что о том, что связь с Бруно – клятвопреступление, мне будет говорить не только моя совесть тоненьким, едва слышным голоском, но и немая боль в синих, как июньское небо, глазах Орландо. Он не заслужил, чтобы его резали без ножа, чтобы ему даже в мыслях хотели изменить, чтобы врали и изворачивались, скрывали правду.
Оказывается, оценить по достоинству, насколько любимый человек дорог и важен для тебя, можно лишь потеряв его.
Так, задумавшись, я стояла на пороге пожарного участка. Вдруг (опять, опять это проклятое «вдруг»!) из-за угла я услышала знакомый голос:
- Перл! Перл! Иди сюда!
Так иногда бывает: ты двигаешься, шевелишь руками и ногами, позволяешь себя трогать и даже вздрагиваешь от блаженства, но при этом твой разум совершенно апатично наблюдает за всем со стороны и не торопится вмешиваться. Равнодушно. Бесчувственно. Безучастно. Тупо.
- Я так соскучился за выходные, мармеладная моя! – шептал Бруно, играя с завитками волос на затылке, - Приходи ко мне сегодня вечером, я хочу закончить то, что мы начали. А то ты убежала в пятницу, как маленький испуганный тушканчик, надо тебя немного расслабить.
И опять семь кругов ада: страстные поцелуи, жаркие объятия, дурманящий запах, ласки сильных рук и предательский огонь в груди и там, ниже.
Я бессильна сопротивляться: остается только покорно наблюдать со стороны за своим грехопадением.
Вой сирены, возвещающий о пожаре, раздался в здании, послышались крики коллег, спешащих занять свои места в машине.
- Мне надо идти работать, - тихо сказала я. Хотелось благодарить судьбу, что чье-то несчастье спасает меня от моего собственного, и в тоже время, позволь мне, я бы так и осталась там, как овца на заклание, послушно выполнять все, что хотел от меня Бруно.
- Еще чуть-чуть, тушканчик, - отозвался он, и с новым зарядом пылкости принялся мучать мою душу и услаждать тело.
Так нельзя. Орландо. Он не заслужил. Те люди. У них беда. Они ждут помощи. Орладно ждет, что я буду верна. Так нельзя. Нельзя!!!
- Отпусти!!! – яростно заорала я, оттолкнула его, что было силы, и побежала на вахту.
Пожар я потушила, но, к сожалению, не тот, что горел в груди, а элементарный пожар первой степени: работы на 20 минут.
Вернувшись с вызова, скорее, не оборачиваясь, пошла внутрь депо, дав себе зарок не выходить из здания до тех пор, пока за мной не приедет муж. Залезла на тренажер и включила самую высокую скорость. Вскоре я выдохлась, перестала успевать за дорожкой, ноги начали путаться, я больно падала, потом поднималась, опять залезала на тренажер, падала. «Я дрянь, меня нужно наказать», - стучало в голове, и я наказывала себя, вновь и вновь разбивая в кровь колени и локти. В итоге я в изнеможении согнулась у беговой дорожки и разрыдалась, как побитая собака: скулила, хлюпая носом и размазывая сопли.
На тренировочной площадке послышались шаги, я лишь сильнее съежилась.
Орландо подошел ко мне сзади, опустился рядом на колени, обнял правой рукой и, поцеловав в висок, притянул к себе:
- Мы справимся, Перл, все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Потом принес аптечку, заботливо обработал раны, вытер мне слезы и отвез домой.

***

Вечером у меня началась ломка. Я знала, что Бруно ждет меня, что, если сесть в машину, я буду у него уже через 15 минут. Глаза лихорадочно рыскали по комнате, как у наркомана, ищущего, что бы украсть для того, чтобы получить дозу; мне же требовался предлог, чтобы смыться. И как я раньше вечерами сидела дома, ужинала с семьей, занималась девочками? Я не помню этого времени. Просто хочу прорваться в бунгало на заброшенном пляже, и все. Прямо сейчас. Немедленно. Аж зачесалось все.
Незаметно для себя я стала ходить из стороны в сторону по комнате, кусать губу и неразборчиво бормотать под нос возможные отговорки. Диана, переглянувшись с Лайлой, поняли, что внимание мамы поглощено чем-то другим, и поползли играть в куклы к родителям. Мое поведение не ускользнуло и от внимания Орландо:
- Жемчужинка, - бодро сказал он, - пойдем, посмотрим наше свадебное видео. Мы его так давно не смотрели.
Муж взял меня и почти силком усадил на диван, установил компьютер, открыл нужный файл и удобно устроился рядом, приобняв меня достаточно нежно, чтобы это не было похоже на тиски, и в то же время достаточно сильно, чтобы не было возможности вырваться и сбежать куда бы то ни было.
Пока мы смотрели эти трогательные кадры, все было хорошо, но стоило ролику кончиться, как ко мне вернулся сумасшедший взгляд и чесотка.
- Знаешь, мы ведь так и не сделали фотоальбом со свадьбы, и детские фотографии не сложили. Наверно, если мы это не сделаем сейчас, то уже вряд ли когда-нибудь до этого дойдут руки.
- Это долго будет? – абсолютно глупый вопрос, выдающий меня с головой.
- Нет, Жемчужинка, это не займет много времени. Держи! – и он вручил мне порядочную стопку фотографий, накопившихся за пять лет совместной жизни. Мы разбирали снимки до самой ночи: дети с радостью помогали нам выбирать самые красивые, раскладывать их по годам, а потом клеить в альбом. Это был вечер приятных воспоминаний и, когда пришло время ложиться спать, я с удивлением заметила, что домашняя суматоха затмила непристойное желание сбежать к любовнику.
Так дни шли один за другим: Орландо привозил меня и забирал с работы, а вечером, когда было особенно тяжело, отвлекал разными семейными мероприятиями. Он сделал так, что, где бы я не была, мое внимание было приковано к нему и детям: на работе коллеги слушали радио, где супруг заказывал для меня песни в программе поздравлений, в магазине я открывала кошелек, где лежала фотография девочек и Лукаса, в телефоне у меня была сотня романтических сообщений, в шкафчике на работе приклеена наша совместная фотография, а дома был он сам – всегда заботливый и предусмотрительный. Агнесса и другие коллеги тихонько завидовали, а Лайза ответственно заявляла, что недолго осталось ждать того дня, когда у нас родится третий ребенок.
И вдруг.. мы столкнулись с Бруно в магазине. Не знаю, что его подвигло на такой шаг: может, то, что мой телефон отвечал всегда мужским голосом, может, то, что я трусливо сбегала каждый раз, когда в кустах возле депо что-то шевелилось, а, может, он оказался там и вовсе случайно. В любом случае я была не готова к такому повороту событий.

Искуситель стоял возле пакетов с молоком, которое первым значилось в списке покупок, и, похоже, не собирался никуда уходить. Засунув руки в брюки, хитро на меня смотрел и улыбался своей фирменной улыбкой Чеширского кота. Я встала, как вкопанная, мысли завертелись в голове со скоростью света. Если я пойду за молоком, приближусь к нему, одному Богу известно, что будет. Если пойдет Орландо, а я останусь, Бруно может сменить дислокацию и, опять-таки, меня настигнут, как орел настигает добычу, стремительно бросившись с высоты вниз.
Заметив мое замешательство, Орландо проследил взглядом в сторону, куда я смотрела, не мигая, а потом опять на меня, и все понял без слов. Я бы много отдала, чтобы забыть его лицо в тот момент и те мысли, которые без труда читались во взгляде: «так вот он какой», «и ты променяла меня на него», «что ты в нем нашла», приправленные гневом, горем и отчаянием. Я виновато опустила голову. А что я могу? Я преступница, убийца, людоед.
- Перл? – мягко позвал Орландо. Не хочу поднимать голову, не хочу смотреть в полные упрека глаза, не хочу и не могу.
- Перл, – приветливый голос с едва заметной усмешкой, - посмотри на мужа!
Нет. Не сейчас, когда моя ошибка во плоти стоит в дальнем углу магазина и насмехается над нашими провальными попытками вернуть мир и покой в семью.
- Жемчужинка, у тебя ресничка упала, позволь, я тебе сниму!
Инстинктивно подняв голову к Орландо, уперлась в его огромные синие глаза, но, на удивление, в них были только симпатия и забота. Он любовно убрал помеху, заправил волосы за ухо, взял мое лицо в руки и произнес:
- Знаешь, я вчера вспоминал нашу первую встречу. У тебя было такое сердитое выражение лица, когда мы с отцом пришли к вам в дом. А потом ты как-то растерялась, закусила губу, задумалась. Я все смотрел на тебя украдкой, пока мы осматривали гасиенду, и думал: она такая красивая, уверенная в себе, смелая девушка, а я – ботаник, от которого девушки, привлеченные отцовскими деньгами, быстро сбегали, потому что от волнения я начинал нести всякую чушь. Так и тебе в тот вечер лекцию о вегетарианстве прочитал, хотя вы с мамой знаете об этом не хуже меня. Ну, а когда ты спросила, есть ли у меня девушка, я так растерялся, ты себе не представляешь. Думал, что сердце из груди выскочит.
- Что ты такое говоришь? Ты не ботаник, Орландо! Ты очень, ОЧЕНЬ интересный человек! И почему ты думаешь, что девушек привлекают только твои деньги?! Нет, ты такой чудный, добрый, внимательный, особенный, ну, не знаю, классный! – меня распалило его самоуничижение, захотелось рассказать ему, как сильно я люблю его, как он нужен мне и прочее, но не хватало слов, настолько сильно чувства захлестнули. Поэтому я просто несмело потянулась к нему и поцеловала. С тех пор, как Бруно появился в моей жизни, мы с Орландо ни разу не прикоснулись друг к другу, как муж и жена: мне не хотелось, он не настаивал. Поэтому этот поцелуй был как в первый раз: робкий, несмелый, и в то же время неимоверно желанный и необходимый.
Я отступила с закрытыми глазами.
- Ты такая.. – Орландо замолчал, подыскивая слова.
И снова, как той весной, когда зацвели белые хризантемы в общественном саду, я стояла в полной растерянности и ждала, когда он подберет нужный термин.
- Такая.. любимая!
И опять, как тогда, осмелев от такого счастливого исхода, я набросилась на него с новой порцией поцелуев.
- Молоко.
- А?
- Молоко принеси, пожалуйста, - ухмылялся муж, глядя, как я в замешательстве оглядываюсь по сторонам, пытаясь вернуться к реальности. Молоко.. Ах, да! Ох, нет! Но Бруно нигде не было видно.

***

В субботу мы всей семьей отправились в парк. Прада и Ян устроились на одеяле под тенью раскидистого дуба, чтобы спрятаться от летнего зноя, Лукас целенаправленно пополз исследовать муравейник, а девочки стали собирать последние одуванчики и делать куличики в песочнице. Мы с Орландо нежились под теплыми лучами ласкового солнышка: он смешно щурился и прятал нос, тонкая белая кожа на котором имела привычку обгорать. С ним было легко и спокойно: муж рассказывал мне о своих исследованиям французской гробницы Жана Нектаро, а я строила планы приключений и щекотала его травинкой.

Затем мы пошли за мороженным: клубничное для Лайлы, шоколадное для мамы, фисташковое для Яна, с клиновым сиропом для Дианы и кокосовое для Лукаса. Я выбрала карамельное, а Орландо – экологически чистое ванильное. Только, почему-то, его пломбир показался мне гораздо привлекательней, чем мое эскимо, поэтому, как только он отвлекался, я норовила слизать подтаявшую сладость. В итоге его мороженное почти подходило к концу, а мое так и осталось практически нетронутым.

Заметив, что без моего вмешательства тут не обошлось, Орландо с возгласом: «Ах ты, негодница!» вымазал меня своим мороженным. Я тоже не осталась в долгу и, недолго думая, ткнула своим по его носу. Муж погнался за мной, чтобы отомстить, но Перл Табаско не так-то просто догнать! Когда Орли настиг меня в дальнем углу парка, мы с хохотом повалились на траву, щекоча и отбиваясь друг от друга. Орландо оказался сверху и вдруг перестал бороться: наклонился и поцеловал в то место, где остался след от мороженного на моей щеке. Я сняла карамельную капельку с кончика его носа и отправила в рот. Пару секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, а потом стали пылко целоваться.

- Мам! Нам с Орландо надо срочно домой съездить, я, кажется, утюг забыла выключить!
Прада, наклонив голову, изучила мои горящие глаза, взъерошенные волосы Орладно, майку, выбившуюся из его джинсов и неловкую улыбку, и, махнув рукой в сторону выхода, благословила нас покинуть пикник во имя спасения гасиенды от пожара.
- Куда это они? – послышался вслед голос Яна.
- Утюг забыли выключить.
- Какой утюг? В Симс 3 нет утюгов!
- А у них есть. И, поверь мне, этот утюг спалит все к чертовой матери, если его не выключить вовремя.

***

Когда секс – это не только физическое, но и эмоциональное слияние двух любящих людей, когда они вступают в интимные отношения с ощущением, что эта встреча – их судьба на всю жизнь, нет нужды сбрасывать с себя одежду и предаваться неистовым ласкам. Можно подарить друг другу неповторимые по силе ощущения, делая все нежно, медленно и долго.
- Перл, ты окружена любовью! Предлагаю сдаться!
- Сдаюсь, милый!
Все, что нужно мне было для счастья – это прижаться к его груди, такой родной и теплой, видеть его приветливый взгляд, проводить рукой по венам, пульсирующим под прозрачной кожей, теребить родинку на его правом бедре в форме домика. И не нужно надрыва, страданий, достаточно спокойного и надежного человека рядом.
У меня все хорошо. Я счастлива.

***

Неотъемлемая составная счастья – уверенность в том, что живешь правильно, без обмана, предательства и фальши. Может, поэтому на сердце у меня было умиротворение. О Бруно я и думать забыла: прошел месяц с тех пор, как я сбежала из его бунгало. Удивительно: чтобы вожделение поглотило тебя с головой, достаточно одного дня, чтобы избавиться от него – как минимум месяц.
- Перл!
Привычная картина: Бруно выглядывает из кустов на пустыре, я иду к нему.
Вот только идет уже не та Перл, что, словно зачарованная, соглашалась на все и вся, стоило обольстителю поманить, нет. К нему направляется Жемчужинка – любимая жена, любящая мать и послушная дочь, девушка, способная сразиться с кикиморой в затхлой гробнице Чу Ци Сима.
- Мармеладка! Ну, наконец-то!
Приветливый взгляд, улыбка до ушей:
- Тоже рада тебя видеть, Перчик! Я так давно.. ни с кем не дралась!
С ходу, не останавливаясь, прямой левый в голову, не сильно, для затравки, а потом захват сзади и (сюрприз, Перчик!) немного придушить для острастки. Ох, хоть душу отвести! Руки чесались сломать ему пару ребер за все «хорошее», но я не хотела уподобляться своему змею-искусителю.

- Значит, так, Красавчик! Забудь меня, понял! – я сжала ему горло сильнее, Бруно захрипел. Конечно, он был намного здоровее меня и я рисковала, вздумай он ответить на мои «ласки», но, видимо, мой противник был слишком расслаблен и самоуверен, чтобы подготовиться к такому не радушному приему.
Я отпустила врага, напоследок ударив по внутренней стороне коленей, от чего его подкосило. Так он и остался стоять на четвереньках среди пыли и мусора.

***

- Орладно! Любимый! Я сделала это!
- Что ты сделала, Жемчужинка?
- Ха-ха! Я начистила ему морду! Тому, о ком мы не говорим.
- Ооо..
- Я освободилась от этого наваждения, милый! Я люблю тебя и только тебя! Ты мой единственный и неповторимый и я хочу прожить с тобой вместе до глубокой старости и умереть в один день! ДА!
- Ты уверена?
- Конечно! Я счастлива! Я люблю тебя!
- Прекрасно. Я очень за тебя рад, – муж вытащил мой телефон и вложил в руку, - держи.
Затем Орландо развернулся и ушел, оставив меня недоуменно стоять посреди комнаты. Страшная догадка осенила меня: это конец?! Я ведь просила его защитить меня от самой себя, и он идеально справился с этой задачей, надо отдать ему должное. Вот только обещание остаться со мной не входило в наш уговор.
Меня бросило в холодный пот. НЕТ!


Лукас