Поверить не могу, что за какие-то шесть дней наша девочка могла так сильно подрасти! Когда мы забирали ее от папы, она была уже больше медвежонка, которого она, засыпая, обнимала своими маленькими ручками. Не знаю, поместится ли она в той кроватке, которая осталась дома...
На мое счастье, кроватка смогла вместить эту враз выросшую куколку. Опасение, что придется покупать новый манеж, было вызвано лишь деньгами – после поездки их у нас осталось не так много, а всю ту ерунду, что мы привезли, Джек категорически отказался продавать, мотивируя это тем, что хочет собрать дома коллекцию редкостей. Только где размещать эту коллекцию, он, видно, не подумал. Я устроила ему серьезную головомойку и отправила его в комиссионный магазин. Но и там наши египетские редкости принять отказались: видите ли, у них и так хватает нераспроданных товаров и не нужна им эта ничего не стоящая дрянь, которую мы так нагло выдаем за привезенные из Египта ценности.
Что и говорить, я была в бешенстве. Тогда какого черта мы перевозили их за границу? Но Джек сумел сменить мой гнев на милость. Оказалось, что после свадьбы нам пришло много подарков (в большинстве своем это были подарки родственников и друзей Джека), среди которых были весьма ценные. Например, батут, который стоил 2150$, посудомоечная машина стоимостью 700$, странный большой камень под названием «Камень Воина», который больше напоминал не воина, а место жертвоприношения, несколько плакатов на стену и другие мелкие презенты. Продав все это, я снова почувствовала себя на плаву и с облегчением выдохнула. А весь египетский хлам Джек спрятал на антресолях, в специально сделанных им тайниках под полом и других местах.
В саду за время моего отсутствия появились сорняки и различные неприятности в виде жуков, позарившихся на мои яблоки и груши и испортивших мне весь урожай. Огорченная, я принялась лечить их. Я привезла из Египта семена помело, вишни, гранатов и лайма, но теперь о том, чтобы посадить их, не могло быть и речи.
Кэти продолжает нас радовать. Она довольно быстро научилась ходить, пользоваться горшком (тут немало усилий приложил Джек), а вот язычок ей пока не повиновался. Однако я уверена, что она все сможет. Это же моя дочка.
Мы с Кэти часто выходим гулять. Ей так нравится сидеть в коляске и наблюдать за птичками, облаками, машинами – в общем, за всем, что движется. Вчера – я готова поспорить на миллион долларов! – она, восхищенно уставившись на какую-то зверюшку, сидевшую в тени гортензий, сказала: «Мама!» и указала пальчиком на это существо. Начало положено – она уже научилась говорить «мама»! С какой радостью восприняла я это слово из уст своей крошки! Джек, выслушивая мой рассказ, посмеивался и говорил:
- Нет, у Кэтлин первым словом будет «папа»!
Но я твердо уверена, что свое первое слово девочка уже сказала. Желая скорее обучить ее новым словам, я взяла ее на ручки и показала на тарелку, лежащую на тумбе:
- Видишь, Кэти? Это называется «оладьи». Понимаешь? – Кэти с интересом посмотрела на тарелку и слегка боязливо произнесла:
- Лади.
Вот, уже прогресс! Малышка не хотела все время сидеть на ручках и, вырвавшись, бегала по всей квартире, тыкая пальчиком во что-то и запоминая названия.
- Это холодильник, доченька. – Кэти о чем-то задумалась, затем попыталась повторить слово:
- Ходиник.
- Молодец, - подбадривала я ее. На горизонте появился Джек. Дочка, указав сначала на маму, потом на папу, выжидающе посмотрела на меня.
- Это... любовь, - я счастливо вздохнула, а Джек, довольно улыбаясь, прошел в ванную. Тут же я услышала звук падающего тела и страшные ругательства. Думая, как бы Кэти не запомнила и эти слова, я торопливо отворила дверь. На полу была лужа, и Джек, поскользнувшись, больно ударился.
- Ты в порядке? – заботливо спросила я.
- В порядке. Опять этот чертов унитаз!
- Тише, - предостерегающе поднесла я палец к губам. – Не забывай, что как раз сейчас твоя дочь учится говорить.
- Ах да, - виновато спохватился Джек. – Ну ладно... Я лучше тут побуду, унитаз починю, - он сделал такую гримасу, что было совершенно ясно: его абсолютно не прельщала эта работенка.
***
Кэтлин научилась говорить и при первом посещении детского магазина выразила желание обзавестись кукольным домиком, головоломкой, ксилофоном и ящиком для игрушек. Стоило это недешево, но мы решили потратить денежки: все-таки это наша дочь, и у нее должно быть полноценное и счастливое детство. Тем более что полученные навыки пригодятся во взрослой жизни.
Свое первое выступление Кэти организовала, пока мы спали. Отчего-то проснувшись, я услышала звенящие звуки ксилофона и тихий голос дочки, что-то напевающей себе под нос. Я залюбовалась этим зрелищем: малышка была такой хорошенькой! Закончив игру, она залезла в ящик с игрушками, достала кролика, вложила ему в лапки палочки и принялась ударять им по клавишам, аккомпанируя себе. Казалось, она не просто шлепает по ксилофону, не заботясь, куда попадет. Затейливая мелодия так и лилась.
***
Незаметно подкрался мой день рождения. Я не хотела его отмечать, но Джек уже все решил.
- Мы пойдем в кино. Я и билеты взял на последний ряд.
Я смутилась.
- Джек, мы не подростки, чтобы везде целоваться...
- Неужели тебя волнует мнение общественности? – невозмутимо ответил он. – Какая кому разница, подростки мы с тобой или нет? Мы любим друг друга, и это только наше с тобой дело, где нам целоваться.
Какой-то дикий бунтарский огонек загорелся в моей душе, и я, перемерив уйму платьев, остановилась на ярко-красном мини в горошек, красных туфлях, красных серьгах и красном ожерелье. Джек моим внешним видом остался доволен.
- И не скажешь, что тебе уже не восемнадцать!
В знаменательный день мы отправились в кино, оставив Кэти с няней. Это была романтическая комедия. Первое время я стеснялась и нервно оглядывалась кругом, но, увидев, что некоторые парочки уже вовсю целуются, я с мыслями: «А чем я хуже?» атаковала Джека, который был приятно поражен исходящей от меня инициативой. Мы глупо хихикали, когда замечали, что на нас смотрят, и продолжали заниматься друг другом.
- Да, Лотти, не ожидал, - смеясь, сказал мне Джек, когда мы вышли из кинотеатра.
- Мне удалось тебя удивить?
- Да чтобы ты меня всегда так удивляла!
Я решила продолжить его удивлять, и мы с Джеком пошли в клуб. Джек заказал коктейли, от которых я так опьянела, что начала танцевать, нисколько не заботясь о том, как выгляжу со сторону. Впрочем, я солгу, сказав, что мне не понравилось. Это было для меня необычно. Протанцевав до утра, мы вернулись домой. После выпитого у меня разболелась голова, меня долго мутило, и я заявила Джеку, что на его день рождения ни в какой клуб не пойду.
Джек учел мое желание, и его день рождения мы провели в кругу семьи. Ну как семьи... Пришли два лучших друга Джека. Они ели рыбу, приготовленную мной, запивали все пивом и разглагольствовали о рыбалке, футболе и политике. Подняв очередную кружку, мой муж посмотрел на меня, встал со своего места и произнес:
- Давайте выпьем за тех, благодаря кому мы живем на свете. Благодаря кому нам хочется жить. За наших жен и детей!
Собутыльники радостно подхватили его тост, чокнулись друг с другом, а Джек, на удивление долго остающийся трезвым, подошел ко мне, обхватил меня за талию, и под тихую музыку мы стали неторопливо двигаться в такт. Друзья Джека, видимо, что-то смекнувшие, стали потихоньку пробираться к двери. Вскоре мы остались одни, не считая Кэти, уже давно окунувшейся в мир снов.
- Мы с тобой столько времени вместе, - негромко сказал Джек. – Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что ты приняла меня со всеми моими достоинствами и недостатками. За то, что ты родила нашу дочь. За то, что ты есть.
Я опустила голову ему на плечо и посмотрела в потолок, надеясь, что слезы, прятавшиеся в уголках глаз, куда-то уйдут, но этого не произошло.
- Эй, дурочка, ты что, плачешь? – голос Джека прозвучал как в тумане.
Меня как прорвало. Слезы лились рекой, а Джек, ничего не понимая, утешал меня.
- Что с тобой, Лотти? Я и не думал, что мои слова так подействуют на тебя... Я не хотел тебя обидеть, я...
- Я знаю, можешь не объяснять, - я пыталась успокоиться и понемногу мне это начало удаваться. Джек посмотрел в мои покрасневшие глаза и поцеловал меня. Теплые руки прикоснулись к влажным от слез щекам, затем поползли по спине, заставив меня покрыться мурашками. Во рту почувствовался соленый привкус.
- Я люблю тебя, - услышала я.
- И я люблю тебя.
***
Я читала с Кэти книжку «Секреты рисования пальцами», когда увидела Джека, вернувшегося с работы.
- Что-то случилось? – обеспокоенно спросила я. Выражение лица Джека было озабоченным.
- Милая, э... У меня есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
- Начни с хорошей, - предложила я.
- С хорошей, значит... У нас теперь есть деньги на новый дом.
- Откуда?
- А вот это уже плохая новость. Ты, главное, не волнуйся... – Я почувствовала, как внутри меня нарастает тревога. - Письмо почему-то пришло на мое имя. В общем... Твой папа умер, - резко выпалил он.
На дне рождении Джека я плакала, но сейчас у меня не было ни слезинки. Лишь в горле застрял комок, да слабость распространилась по всему телу.
- Дай мне письмо, - попросила я. Джек молча протянул мне его. Пробежавшись глазами по строчкам, я охрипшим голосом произнесла:
- Я должна уехать.
- Куда?
- В Твинбрук. Я хочу проститься с ним. Ты лучше останься дома, вместе с Кэти, - опередила я его. Джек не пытался меня отговаривать.
- Надолго едешь?
- Нет. Дня на три.
Вещи были собраны, и я, поцеловав своих домочадцев, села на поезд Бриджпорт-Твинбрук.