Медная птица
Город заразился пустотой. Она болтала ногами, сидя на мокром шифере крыш и заглядывала в окна. А он нашёл пустоту поутру в груди своей маленькой герцогини. Её распахнутые соколиные глаза были укоризненно мертвы. Путаясь в перламутровых пуговицах, он стянул с неё грязно-мышиное шёлковое платье и увидел, что под прутьями медной грудной клетки больше нет нежной птицы. Поцеловал серую ладонь и ушёл, взяв с собой горсть сожаления и немые бубенцы. Он хотел укрыться от пустоты. Свернуться клубком и не слышать, как она стучит ставнями глухих домов, как гоняет продрогших ворон. В её потрепанных перьях запуталась горькая лазурь, в ней увязли белые голубицы. Ей дышал ветер. И тонкой дрожью она пробиралась под кожу и плакала. А он кутался в холодную куртку, и медная птица внутри него прерывисто хлопала крыльями, и раздавался терпкий звон. Пустота… пустота не взяла его – не любила песни. Только слышался за спиной гулкий цокот её когтей. И слепой дождь, пробиравшийся на ощупь, сквозь бархатную сирень, щурился и тихо вздыхал. В небе кружились лёгкие силуэты и полупрозрачный месяц, баранкой выгнувший свой собачий хвост. А перед ним расступались холмы и стелили дорогу полынью и крапивой. А он вязал белёсые ленты на трепетные сухие ветки, он заводил свою медную птицу и она пела для облаков и седых ковылей и для маленькой герцогини. Но этим утром лишь крылатые рыбы удивлённо казали носы из рыжих луж, да вежливо молчали лепестки ржавчины на бубенцах. И он потерянно бродил кругами. И всё поглядывал куда-то вверх. Задумчиво и грустно. Так смотрят на ласточек безмолвные камни. Громко крякнув, он разбежался и прыгнул с ближайшего холма, отчаянно размахивая короткими руками. И на минутку словно бы полетел, полетел воробьём, молодой, тусклой птицей, а потом и вспомнил, что и вовсе не крылат, и сердце тяжёлое, медное.
Он упал в сырую траву, куда-то туда в заросший овраг. Упал не то чтобы больно, но внутри него что-то сломалось… И слезами на глазах выступили последние нотки его птицы, и кровью на сжатых губах стекала его последняя песня. Пустота склонилась над ним, от неё тянуло молоком и плесенью. Тонким пальцем она ткнула ему в грудь и прошептала:
-Хочу.
-Герцогиня, прости…
И он согласился, и пустота забрала его сердце и сложила в карман, один из тысячи тысяч бесконечных складок. А он и так и не узнал, что единственным лекарством от пустоты была песня медной птицы.
__________________
|