18. Ты вся из огня
Разделяла нас пара шагов,
Но до этого дня
Я не знал, что такое огонь,
И что ты из огня...
(с)
Дженерис действительно исчезла. Нельзя было сказать, что ее никогда не было - все ее вещи были на месте, но саму девушку никто не видел больше недели. Обеспокоенные родители приехали в Тех, но администрация только развела руками - Дженни не выходила за пределы студгородка, в последний раз ее видели в университетской обсерватории. И все, как в воду канула.
Конечно, тут же назначили расследование и территорию универа заполонили полицейские всех цветов и размеров, важно вышагивающие с поисковыми собаками на коротких поводках. Но увы, ничто не дало результатов, даже мобильный телефон девушки не подавал никаких признаков - его просто не было видно на специализированном радаре.
Алан тяжело переживал все это, ведь Дженни была его первой и единственной любовью. По его невозмутимому виду, с которым он отвечал на бесконечные расспросы следователя, нельзя было ничего сказать, но на то я и брат-близнец моего брата - Ал очень трудно справляется с такими вещами, а еще - в одиночку. Он четыре с половиной месяца выходил из комнаты только на занятия, а единственным компаньоном была его волшебная кошка Элджи.
Когда прошло уже почти полгода, то Алан наконец-то допустил в свою келью посторонних и к всеобщему удивлению этим человеком стала Лесса. Я не знаю как Аликс, по ней вообще никогда не понять о чем думает эта хорошенькая головка, а мне было даже немного обидно. Ал все-таки мой брат!
И стало еще обиднее когда, выходившая из комнаты Алана мрачнее тучи, Лесса сказала, что мой брат-близнец до сих пор навзрыд оплакивает Дженерис Дайнгхофф. И это - сдержанный молчаливый Ал!
Впрочем, Алу тоже было на что обижаться. Не стоит думать, что я черствый циник и не сочувствую брату. Напротив, но ведь нельзя страдать вечно! Безусловно, мне было крайне печально от сложившихся обстоятельств, однако от меня здесь ничего не зависело, страдать в соседней комнате я не собирался и продолжал выгребать сотни надушенных открыток из почтового ящика. Жизнь вокруг била ключом. Гаечным по голове.
[
Кроме того по мотивам судьбы Дженерис и Алана я написал роман - только с хэппи-эндом, в котором лирическая героиня возвращается к возлюбленному. История Дженни была бестселлером, как в свое время аналогичная с Беллой Гот из Плезантвью, поэтому роман-посвящение от близкого к ней человека произвел настоящий фурор!
На титульном листе, разумеется, была подпись "Посвящается Дженерис Дайнгхофф, возлюбленной моего брата. Она всегда будет в наших сердцах" Мне хотелось чего-то менее пафосного, но редактор настоял на своем. Ему виднее.
Девушки по-прежнему окружали меня, словно цветы булыжник на альпийской горке, но ни одна не вызывала желания встречаться с ней хотя бы дважды. А, нет, вру - с Лючией я встречался даже три раза, в отличии от первых и последних свиданий с Джульеттой, Элен, Каллистой и Ритой.
А некоторые леди по-прежнему надеялись на возобновление отношений. О, Боги, я не знаю каким образом этот фонтан оказался у дверей общаги, почти перекрыв вход и выход! Но источающая ароматы записочка говорила сама за себя. Фонтан вернули назад, а послание от настырной девушки я впервые проигнорировал.
В общем, жизнь брала свое и постепенно входила в привычный ритм. Раны еще болели, но ректорат и деканат ждать не собирались, так же как и некоторые ушлые муд... Кхм, мужчины.
Та прогулка в Сити изменила все. Расставшись с очередной девушкой, я насвистывая зарулил перекусить в кафешку и замер, едва открыв дверь.
Прямо напротив входа, на диванчике для влюбленных, сидела Аликсандрия в компании какого-то скользкого вида муд... мужчины. Она на минуту замолчала, увидев меня, но когда этот... тип накрыл ее руку своей снова улыбнулась ему и продолжила разговор.
Меня посетила чувство сильного неудовольствия от увиденного. Аликс нельзя назвать опытной.... В делах личного характера. Конечно, может я и ошибаюсь, но вряд ли настолько. А этот ее очкастый коб... Компаньен мне совершенно не понравился.
К тому же он еще имел наглость проводить Аликс до дверей общаги и с самым невинным видом целовать ее! В щеку правда, но все равно как он только смел!
Ага, да. Я вот тоже тогда все и понял. Выдержав еще три поздних прихода Аликсандрии в сопровождении этого... Этого. И еще три таких же целомудренных поцелуя в зеленые щеки, я помчался в магазин и потратил там свою стипендию за почти шесть семестров обучения.
А потом. А потом я подошел к Той Самой Единственной, моей самой лучшей подруге Аликсандрие Джонсон и протянул ей бархатный футляр:
- Аликс, я женюсь. На тебе.
Конечно, был велик шанс получить этой самой коробочкой по дурной блондинистой башке, но... Я слишком хорошо знаю свою будущую жену.
У нас не было страстного романа и прелюдии перед помолвкой, но я уверен, что мы наверстаем упущенное. И где только были мои глаза все это время?
Даже Алан уже заметно оттаял и снова стал понемногу улыбаться, увидев одинаковые кольца на наших руках брат только хмыкнул:
- Наконец-то.
Ну, он всегда был немногословен. Зато Лесса... Лесса просто взбесилась, высказала Аликс свое мнение об "этом совершенно идиотском и бездумном поступке" и том, "какая же ты мне подруга после этого?!". Эммм... Ну да, это был разговор не для моих ушей.
Аликсандрия была спокойна и выдержана, вежливо послав Лессу с ее надуманными чувствами так далеко, что я искренне постарался запомнить пятиэтажные выражения моей ласковой и очаровательной невесты. Вайтенберг заткнулась и перешла к молчаливому бойкоту, разговаривая только с Аланом.
Хм, мне кажется, или целибат брата начинает немного отступать при виде Лессы в бирюзовом нижнем белье?
Так, незаметно, в сердечных переживаниях мы и закончили третий курс. Остался последний рывок - и все, прощайте беззаботные студенческие годы!
Не смотря на все перипетии судьбы наши оценки не стали ни на балл ниже.
А Лесса и Аликс, к нашему с Аланом великому облегчению, все-таки пришли к компромиссу и теперь даже здороваются. Это, конечно, не те отношения, которые связывали всех нас раньше, потому что Вайтенберг вообще отстранилась и все больше стала общаться с собственной матерью, но гораздо лучше полного игнорирования. Все-таки общага одна на четверых.
Начались каникулы и жаркий Техуниверситет почти обезлюдел. В скором времени мы тоже собрали вещи и отправились домой - в этом году родители празднуют Золотую Свадьбу и мы все были приглашены.
Когда гости вошли в наш домик, мама в элегантном платье уже подавала праздничный ужин, а улыбающийся и немного нервничающий папа приветствовал приглашенных. Надо сказать, что никакой большой вечеринки не задумывалось, пригласили только Вайтенбергов и Джонсонов.
В этот день я так же впервые представил Аликс всем как мою невесту. Конечно, ее и так все знали, но традиции есть традиции. Папочка не преминул отвести девушку в сторонку и уточнить, действительно ли она хочет связать жизнь с таким оболтусом или я ее заставил. Аликсандрия со смехом сказала, что мечтала об этом всю жизнь, и хотя уже почти перестала надеяться, но в своем решении точно уверена. Оп-па, какие интересные факты! Я потом еще уточню!
Заслушавшись разговором, едва не пропустил поздравления улыбающегося мистера Джонсона, довольного выбором дочери.
После ужина были вскрыты бутылки раритетного дорогого шампанского и гордый собой папа произнес несколько тостов.
Первый, конечно, в честь самой очаровательной, привлекательной и восхитительной женщины в мире - мамы, а потом уже он поразил всех, включая маму, другой новостью.
Оказалось, что отец втихаря купил небольшой домик в Озерном Краю, куда они с мамулей и отправятся прямо вот через пару часов! Вот это сюрприз!
Время было уже позднее, да и с минуты на минуту ожидалось такси в аэропорт, поэтому родители станцевали традиционный медляк и на этом решено было закончить.
На память о превосходной вечеринке осталась фотография, сделанная Аланом на его старый фотоаппарат. Позже, мы повесили ее рядом с большой семейной в столовой.
Поздравив маму с папой еще раз почти все разошлись, даже Аликс жаждавшая общения с маленьким Ариэлем, которого оставили дома с няней. Осталась только миссис Вайтенберг, вызвавшаяся помочь с уборкой.
Папа, уже тащивший чемодан с вещами к такси кинул на нее подозрительный взгляд, но она только пожала плечами и обратилась к маме:
- Анита, ты ведь знаешь этих мужчин! Как был бардак, так и останется! Я немного помогу и тоже отправлюсь домой, мне завтра на работу, да и Ник ждет...
Мама понимающе улыбнулась и поцеловала нас на прощание.
- Ведите себя хорошо!
- Мам, мы не маленькие, - запротестовал я, не сразу заметив хитрую смешинку в таких же как у меня глазах.
Миссис Вайтенберг действительно помогла с уборкой, тем более что Алан отмазался каким-то срочным учебным проектом (ау, братец, у нас каникулы!) и умотал в такси обратно в Тех.
Я был в нашей старой комнате с Алом - всю мебель отсюда вынесли во время маминого меценатства с приютом, но место все равно было полно воспоминаний. Миссис Вайтенберг заглянула с двумя бокалами шампанского.
- Дориан, давай выпьем и я пойду. Тут всего чуть-чуть осталось, жалко такой хороший напиток выливать.
Странно, мне казалось, что мы все допили. Ну, может и не заметил. Улыбнувшись я протянул руку и взял бокал...
И больше я ничего не помню. Только свой странный сон.
Там было темно и как будто туманно. Сначала я увидел красивого мужчину с темными волосами, он был один его силуэт чуть расплывался, теряясь в белом сиянии. Он обеспокоенно смотрел по сторонам, а потом появилась девушка. Высокая блондинка с тонкими чертами лица. Легкая улыбка тронула губы мужчины, он протянул руку и произнес:
- Антония!
Она вложила свои тонкие пальчики в его ладонь и взглянула на него так, что мне показалось будто бы я подглядываю за чем-то сокровенным и личным.
Оба были молоды, ирреально-прекрасны, но в их одинаковых глубокого синего цвета глазах светились годы и годы прожитых жизней. Отвернувшись, они ушли куда-то далеко во тьму, и только Антония (это имя надолго врезалось в мою память), строго посмотрела на меня и сказала:
- А тебе пора. Ведь все равно уже опоздал. - Она щелкнула пальцами, и я проснулся.
Удивленно обозрев потолок родительской спальни я сел, спуская ноги с кровати на шершавый деревянный пол. Голова болела невероятно, что показалось мне странным после трех бокалов хорошего алкоголя.
Дверь в комнату распахнулась и, прежде чем она накинулась на меня с кулаками, я успел увидеть как лицо Лессы вытягивается от удивления.
- Сволочь! Урод, каких Стрендж еще не видел! Как ты только мог, Дориан!!! Я ведь тебя любила!
Уворачиваясь от ударов я обернулся и застыл, не замечая что только что заработал хороший синяк на лице. Рядом со мной на кровати сидела миссис Вайтенберг. Почти без всего, как и я.
Больше никогда не буду пить!