[Satyavati]

Запись тридцать вторая. Последний звонок для молодых и старых.

Я сидела на диване, мама читала книгу, удобно устроившись рядом. У Лукаса сегодня выпускной, девочки тоже на празднике, равно как и Орландо.

- Мам!
Прада оторвала взгляд от книжки и ласково улыбнулась.
- Расскажи секрет своего семейного счастья!
Мама вскинула бровь и внимательно на меня посмотрела.

Мудрая женщина – ей не надо объяснять, что у нас Орландо не клеится, но и обсуждать это тоже не охота. Признаваться вслух в своих ошибках, а, может, и проигрыше, ох как нелегко. Не надо говорить, что все валиться из рук и я упустила тот момент, когда все это началось. Давно мы чужие люди друг для друга? Это могло начаться с повышением на работе, когда увеличилось количество часов, проводимых мною вне дома, а, может, когда выходные и отпуск стали занимать вылазки за сокровищами. Я не знаю. Наверняка известно одно – нет страсти, нет заботы, нет тепла.

- Ты хочешь знать, почему Ян ко мне до сих пор не охладел?
- Да, - пробурчала я, закусив губу. Вот, оказывается, как это называется. Охлаждение. Ну, это лучше, чем разлюбил. Наверно.
- Женщина, как кошка - ищет, где условия лучше, а мужчина, как собака, - где отношение лучше.
Я вопросительно подняла бровь.

- И?..
- Я люблю Яна, он заботиться обо мне, хорошо зарабатывает, - я расплылась в улыбке, - а что ты смеешься, это тоже важно. Много семей распалось из-за того, что муж не мог удовлетворить элементарные потребности жены. Защищает, если надо, успокоит. Мне же в ответ хочется его вкусно накормить ужином, похвалить. Даже если он рассказывает что-то абсолютно не интересное, я молча киваю, делая вид, что заинтересована. Это важно. Каждый знак внимания важен. Представь, муж дарит тебе серьги. Что ты ему скажешь?
- Спасибо!
- А дальше?
- Положу на туалетный столик и ..
- Забудешь.

- Ну почему сразу забуду?! Надену когда-нибудь.
Она засмеялась:
- Понятно. А муж ждет, что ты на него набросишься с благодарностями, зацелуешь, побежишь к зеркалу их примерять, сфотографируешься в обновке, расскажешь об этом всем подругам и обновишь статус на фейсбуке на «у меня новые серьги, завидуйте все!» Любовницы обычно так реагируют на подарки. Так почему бы не устроить мужу праздник самой?
Я вспомнила, как сбрасывала на работе звонки Орландо, зная, что он просто хочет сказать мне о своих чувствах, как незначительные. Вспомнила, как уезжала в поход на месяц, не смотря на то, что он хотел провести отпуск вместе. Вспомнила, как ворчала, что из-за цветов, что он мне надарил, в спальне не продохнуть. М-да.
- Мам! А ты знаешь Луару ДеЛаМер?
- Да. Симпатичная девушка с длинными волосами.
- Блондинка?
- Да, с большими серыми глазами и легким французским акцентом! – она явно потешалась надо мной, но мне было не до смеха.
- С пятым размером груди и ногами от ушей, - пробурчала я себе под нос и, расстроенная, пошла к себе.
Я ходила из угла в угол, кусала губу и все думала, что же мне делать. Факты на лицо: заботится Орландо о Луаре, защищает он тоже её. Она, в свою очередь, его хвалит и слушает, открыв рот, а я не кормлю вкусным ужином и не обращаю внимания. Что делать?

Звуковая дорожка:

В коридоре послышались шаги: дети вернулись с выпускного. Я вышла в гостиную, где Лайла оживленно рассказывала маме, как все было.
- Мамочка, меня выбрали королевой бала! – бросилась она мне на шею. – И Йонас признался мне в любви!

Лайла светилась от неподдельного счастья.
- Мы весь вечер протанцевали вместе, остальные нас копировали! Ох, я так устала! – она рухнула на диван и с блаженной улыбкой стала снимать туфли на каблуках.
- Представляешь, Лукас подкупил друзей и его тоже выбрали королем! А ещё у Франческо Гриса был такой же смокинг, как у него!

- А где он, кстати? – я оглянулась в поисках брата.
- Ооо.. Они с Мелани пошли в джакузи, а потом, Лукас сказал, пойдут готовиться к контрольной по анатомии в его комнату. – Лайла захихикала.
Выпучив глаза и уронив челюсть, я недоуменно уставилась на маму, которая была безмятежно спокойна.
- А что такого? – она пожала плечами. – Ему 18, голова на плечах есть, и в подоле он не принесет, - мама подмигнула. – Надо учиться доверять детям.
Я так и села.
- Лукас же не общался с девочками, - я попыталась как-то сменить тему, - откуда вдруг взялась эта .. Мелани?
Сделав выражения лица «как, ты ничего не знаешь?!», Лайла посветила меня в перипетии школьной жизни:
- Лукас, может, девочек и не замечает, а вот они от него без ума. Он мне говорил, что какая-нибудь дуреха вечно достает его глупыми вопросами или просит помочь с домашкой. Подойдет, мол, и охает, краснеет. Лукас их всех в больные записал, пока я ему не объяснила, что он жутко привлекательный, и это нормальная реакция – дядька-то у меня ого-го! А когда сказали, что на выпускной надо приходить парами, он и выбрал Мелани из паралленьного. Правда, жаловался, что она неуклюжая, как бегемот, но в джакузи, похоже ему это не мешает, – она припала к окну в надежде рассмотреть, что они там делают.

- Так, отойди от окна сейчас же! – еще не хватало, чтобы Лайла ненароком увидела, как они там эээ.. анатомию друг друга изучают!
Лайла послушно отошла и опять погрузилась в мечты о Йонасе.
- А где Орли? Он же должен был придти с вами вместе?
- Папа пошел Луару домой провожать. Сказал его не ждать.
Я сжала кулаки так, что побелели костяшки. Веселиться с другой..
Затуманенный взгляд Лайлы перешел на меня и я поспешно спрятали кулаки за спину.
- Я спать, - объявила мама и многозначительно на меня посмотрела.
- Где Ди?
Лайла покачала головой и взгляд её стал озабоченным:
- Она у себя. Мне кажется, она расстроена.
Постучав, я открыла дверь спальни девочек. Диана лежала на кровати прямо в платье и обуви, тело её вздрагивало: она плакала.
- Солнышко, в чем дело? Что случилось?

Дочка открыла глаза, полные слез, всхлипнула, и стала сбивчиво рассказывать, что она пригласила потанцевать мальчика, который ей нравился, а тот её отшил. Мало того, что она страшная и никто с ней не дружит, а мальчики сторонятся, так еще и это унижение. От нее разило алкоголем, но я решила, что читать нотации сейчас не самое подходящее время.

- Посмотри на меня! Со мной никто не хочет дружить, я же больная! У меня морщины в 16 лет, как у бабушки! – её буквально колотило от бессилия.
- Нет, милая, ну что ты такое говоришь! Все будет хорошо, все наладится! У тебя будет мальчик, любовь и все, что захочешь, просто еще не пришло время. Ты маленькая еще для этого!
Диана с ненавистью посмотрела на меня:
- У меня никогда ничего не будет хорошо, и ты это знаешь не хуже меня! Откуда возьмется мальчик, как ты выражаешься, если я выгляжу на 35? Когда придет время, если я скоро умру? Лекарства нет от прогерии, а ты мне лжешь, чтобы успокоить. Или ты думаешь, что я не только больная, так еще и дура?! Скорей бы умереть! –Диана зарылась лицом в подушку и разрыдалась. – Больно!
- Это больно, я понима..
- Да нет, в боку больно! – Диана накрыла рукой правый бок и я увидела, что её скрючило от боли. – Аааа!
- Господи! Кто-нибудь, вызовите скорую!

***
Бессонная ночь выпускного меня утомила, поэтому я решила проделать путь до дома Гермеса пешком, чтобы прочистить голову от дурных мыслей. Орландо пришел поздно и на мой вопрос «где ты был?» ответил, что следил, чтобы все выпускники добрались до дома. Наврал.. Может, пора искать адвоката по разводам? В груди поднялась горячая волна, защипало глаза. Усилием воли я подавила навернувшиеся слезы и стала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Конечно, в таком подавленном состоянии, особенно после вчерашнего, мне не хотелось ничего, кроме как лежать, завернувшись в одеяло, пить горячий чай и читать любимый детектив, но нужно было отдать дань умирающему Гермесу.
- Перлик! – Гарри, подобно горилле, завидевшей добычу, загреб меня своими ручищами, и потащил в логово Сандлеров.

Гермес тоже вышел меня встречать, чем немало удивил. Домик у них был небольшой, внутри было тесно, поэтому я послушно пошла за папашей в гостиную и стала ждать, когда миссис Сандлер и Эбони - жена Гарри - накроют обед. Каким-то чудом ему удалось выдворить брата на улицу и мы остались одни. Было неловко, потому что я не представляла себе, о чем с ним разговаривать, но Гермеса, напротив, моя компания совсем не напрягала. Он болтал о работе, рассказывал о последнем деле, из-за которого его чуть не убили, и приветливо улыбался.

Я расслабилась и решила, что можно немного и понаглеть: хуже все-равно не будет.
- Мистер Сандлер, а вы любили маму?
Он взял мою руку, помял её некоторое время, и заговорил. Видно было, что слова даются с трудом, но он выжимал их из себя, понимая, что второго шанса сказать о своих чувствах может не быть.
- Я очень любил твою маму, Перл. Она была красавицей.. Прада – мое единственное светлое детдомовское воспоминание. Она была добрая и бескорыстная, но я этого не видел. А потом твоя мама ушла, точнее, я сам её прогнал. Ох! Прада как сладкий торт, от которого ты откусил безумно вкусный кусочек, а потом у тебя его забрали. Ты уже знаешь, что он тает во рту, слюнки текут, и мозг знает, что этот кусочек твой, но - увы! – завершить начатое не дано. – Гермес вздохнул.
- Вы все еще любите маму? – осенило меня.

- Нет, я доволен своей жизнью, - буднично ответил он, но в глазах его я прочитала совсем другое.

Он жалел, что был не с мамой, не со мной!
Нахмурив брови я смотрела на этого человека. Всю жизнь Гермес был гневливым, раздражительным, завистливым, он так и не научился прощать и принимать жизнь такой, как она есть, а сейчас, на пороге смерти, осознал, что жизнь можно было прожить по-другому, с любимой женщиной, дочерью. Или не прогонять меня, по крайней мере, тогда, тридцать лет назад. Он ведь никогда уже не познакомится с Лайлой, Дианой, Орли. Да даже если я и представлю их друг другу, как назову? Папа у меня уже есть, и другого мне не надо.

Мои мысли прервал Гарри, громогласно созывая всех к столу. Думаю, его бас даже соседи слышали.
- А где Генри? – поинтересовалась я.

- Он уехал в Ривервью устраиваться на работу. А Роберт, наш мальчик, в спортивном интернате. Должен скоро вернуться на каникулы, - улыбнулась Эбони. – А как твои дети? Гарри сказал, у тебя две дочки.
- Все хорошо. Лайла вчера стала королевой выпускного бала. Диана болеет. Вчера даже скорую пришлось вызывать.
- Да? А что с ней такое? Серьезно?
- Нет, все хорошо. Уже. Немного.. перепила.
Гарри начал давиться со смеху, я закусила губу от смущения.
- Ну, это ничего, - спас меня Гермес, - Гарри после выпускного мы с Мэри нашли только следующим вечером в гараже: лежал на груде старых покрышек и храпел в беспамятстве. Там такой перегар стоял!

Братец густо покраснел и замолк. Я с благодарностью посмотрела на отца.
- А у меня для вас радостное известие! – подмигнув мне, сообщил Гермес. Переглянувшись с Мэри, отец продолжил. – Перл – не просто гость. Она особенная. Она – моя дочь.
Все глаза повернулись сначала на мистера Сандлера, потом на меня, затем на Гарри. Последний ошеломленно открывал и закрывал рот, не веря своим ушам. Он вопросительно посмотрел на Мэри, ища поддержки, но она лишь кивнула, подтверждая слова мужа.
- И ты.. молчал все это время, зная, что она, - он ткнул в меня пальцем, - моя сестра?!

Они смотрели в глаза друг друга: Гермес – виновато, Гарри – пораженно. Не дождавшись ответа, братец ушел, хлопнув дверью.
Женщины стали ковырять еду, уставились в свои тарелки, Гермес улыбнулся и предложил мне вина.
– Пойду, навещу его, - сказал он через некоторое время, и вышел из-за стола.
Мне хотелось стать маленькой и незаметной, а еще лучше невидимой, когда из гаража стали доноситься крики отца и брата. Я хотела попрощаться и ретироваться домой, но дверь в гараж хлопнула, и оттуда вышел Гермес с победной улыбкой на усталом морщинистом лице.
Я поблагодарила обеих миссис Сандлер и пошла ему навстречу. В следующую секунду у дома завизжали тормоза, незнакомая машина остановилась и из нее выскочили мужчины в черных масках, расстреляли отца из автоматов, и так же стремительно скрылись.
- Мистер Сандлер! – я бросилась к нему: отец истекал кровью, жить ему оставалось считанные секунды.
- Дочка! – выдохнул он, - прости!- и испустил дух.

Все случилось так внезапно: годы без общения, и вот он, мой папаша, держит мою руку, жалея о прошлых поступках, признается семье, что я его дочь (а для него это наверняка было не легко), а в следующий миг его изуродованное тело, все в крови, распластано на лужайке, что он косил к моему приходу, перед домом. Отец, которого у меня никогда не было. Человек, которого я так и не узнала. Поддержка, которую я так никогда не получила.
- Батя! – Гарри с перекошенным лицом бежал к нам. Он опустился на колени и стал неистово трясти бездыханное тело. Я положила руку ему на плечо:
- Он тебя не слышит, Гарри!

***
- Где ты была? – налетел на меня Орландо, когда я вернулась домой. – До тебя не дозвониться весь вечер.
- Я выключила телефон, а что?
Из-за его широкой спины (и когда он успел накачать мускулы?) я увидела убитого горем Лукаса.
- Папа, - только и смог он из себя выдавить. – Там. – Братик указал наверх, где находилась родительская спальня.

- Что случилось, Орландо? Что с Яном?
- Инсульт. Врач констатировал смерть три часа назад.

Я рванула туда. Папа лежал на кровати. В его лице не было ни кровинки, глаза закрыты. Он выглядел как кукла, как кусок мяса, совсем не похожим на Яна, которого я знала и любила. Рядом сидела мама и тоскливо смотрела на него с безграничной нежностью.
На ватных ногах я спустилась вниз и уселась на диване, тупо глядя в одну точку. Я всю ночь переживала за Диану, потом меня грызли мысли о разводе, вслед за тем плакала над трупом отца, но теперь уменя не было никаких эмоций – я была опустошена. Рядом пристроилась Диана, прижавшись ко мне всем телом. Её трясло, как осиновый лист на ветру.
- Мама! – прошептала она, - мне страшно! Я не хочу умирать, мамочка! – и я увидела ужас и безысходность в её глазах, наполненных слезами.

P.S. За кровищу Гермеса огромное спасибо Лами!