[Мята]

Буйные нравы

Мужчина, приосанившись в парадной форме, стоял у окна и осматривал подножия гор, которые раскинулись вдали, и их едва можно было бы разглядеть из-за тумана. Стояло раннее утро, а его все еще мучила бессонница. Да и мысли о вчерашней ночи не давали покоя. Зеленый мундир делал его моложе, несколько медалей из множества украшали мужественную грудь, острые привлекательные черты лица, а ехидные усмешки скрывали густые усы, но не борода. Хитрые зеленые глаза посматривали насмешливо, но иногда смягчались. Высматривая белый караван из овец в долине, он вспоминал, что было.
Та хохочущая княжна, что обмахивалась веером с перьями на балу и подбирала полы платья, стоило какому-то наглому юнкеру пройти мимо. Та, что скрывала высокомерие под белоснежными сетчатыми перчатками, что украшали ее тонкие руки. Та негодница, что во время пряток безобразничала за высокими кустами хозяйского сада и задорно смеялась, когда ее ловили. Та юная дивчина, которая стонала, надрывая свой тонкий голос под его телом в ту ночь. А ведь ее отец – князь, высокого роста человек, узнай он о таких проделках и не сносить герою ни шаловливых рук, ни глупой головы. Тут дело за девицей, соблазнившей его немолодую душу. Если сама не скажет, то этот инцидент останется между ними до конца. Уж скоро снова будет бал, у одного из богатых помещиков, возможно, что княгиня решит снова порадовать свет своей дочерью. Что его уже мало волновало.
В дверь робко стукнули несколько раз, он разрешил открыть негромким покашливанием, и бледная девушка внесла в комнату серебристый поднос с чайничком и чашками. Странные привычки у этого хозяина поместья, но ему нравится проводить по-английски время чая, только утром и в компании дочери кухарки. Премилая пятнадцатилетняя помощница растет. О таких посиделках никто не знал, кроме нее, а она не спешила рассказывать даже подругам. По обычаю она села на стулку напротив, совсем отказалась сесть в кресло, перед этим налила чаю господину, после себе и добавила ему две ложки сахара, себе побаивалась. В тишине, несмотря на всю странность обряда, он не ронял ни слова и, когда все кончилось, велел ей удалиться и более не беспокоить его. Вернувшись к своему посту у окна, мужчина снова ударился в воспоминания.
Неделю назад он был в далеком городе, знакомился с местными, присматривался к молодежи. Пусть его возраст превышает отметку сорока, но молоденькие леди все так же неотрывно наблюдают за его действиями, как будто и не прошло двадцати тяжелых лет. Там он встретил симпатичную, но не задевшую его сердце, Катрин, которая пыталась кокетничать. Она же притягивала его за плечи к себе, хихикала, когда он шикал на нее, если кто-то шел мимо темного переулка, при этом прижимая ее коленку к бедру.
Почему-то именно такие забавные мысли всплывали в моменты одиночества перед этим идеально-чистым окном. Всегда, когда стоит ему бросить взгляд на поля, избавившиеся от тумана, голову заполняли легкие воспоминания о любовных похождениях. Словно тень он бродил по обществам русских городов и выбирал самых красивых юных девиц. Даже не будь они отпущены для таких дел, это его не интересовало. Главное завладеть, а там уж подготовлен драгоценный конь и можно нестись дальше. Как же он зависит от женщин, слабая душонка.