Академия ле Тур. Курс второй. Часть вторая, учебная
Вопросы и ответы
Учёба не отнимала много времени, но помимо неё всегда находилось ещё тысяча и одно занятие. Пеладжи бегала на курсы и занималась делами клуба добровольцев. Отвечала в язвительной манере на каждое гневное письмо от очередной завистницы, бесящейся от популярности сестры, и хохотала до слёз, глядя потом на озадаченные физиономии не ожидавших ответа.
Я неразумно вступила в социальную программу демонстрации добродетелей и теперь работала в кондитерской кампуса, по-прежнему совершенно не справляясь с практической стороной готовки.
Ещё были потуги вести здоровый образ жизни и заниматься фитнессом,
после которых сестра оставалась сияющей и активной, а я валилась с ног и вся болела.
Лекции, семинары, выходные в Китежграже, мамины внезапные визиты.
И вечеринки, вечеринки, вечеринки. Наша коммуна держала статус.
**
За осенью пришла зима. Дни мелькали, а вечера тянулись. Я хандрила без видимой причины и неосознанно отгораживалась от общественной жизни. Не хотелось видеть никого из друзей, куда-то ходить и вообще заниматься хоть чем-нибудь, кроме сна и потребления шоколадного мороженого в немыслимых количествах.
В очередной раз уйдя с попойки в честь недели зимних праздников //которая наступала уже через полтора месяца// почти в самом её начале, я вернулась домой и от нечего делать села за неоконченную работу по книге энергетического периода. Рука словно одеревенела, буквы выходили ещё более неказистыми, чем обычно. Настроение, приподнятое в начале вечера, становилось гаже с каждым предложением.
- «Реветь буду», - подумала я за секунду до того, как сердце ушло в пятки: кто-то, подкравшись сзади, дунул мне в ухо.
- Чёрт, нельзя же так, - я подняла и придвинула опрокинутый стул к столу, легонько ткнув сестру в бок ногой в махровом носке. Пеладжи валялась на ковре, гнусно хихикая. – Почему ты вообще уже дома?
- Без тебя скучно, затворница! – Резкий поворот – меня схватили за ногу и после недолгой борьбы, жертвой которой пал носок, тоже усадили на пол. – Что с тобой, Адорэ? Ты последнее время на себя не похожа.
- Если б сама знала… - вздохнула я, положив голову сестре на плечо.
На несколько минут в комнате замерла тишина, тиканье часов с прикроватной тумбочки, дробило её на тонкие дольки. Пеладжи рассеянно перебирала рукой неровно отросшие пряди моих волос. Потом, словно очнувшись, она потянулась, зевая, и стащила со стола тетрадь. Зашуршала исписанными буквами-каракулями листами:
- Что это ты так старательно… – Озадаченно замолчала, не окончив вопроса. Снова зашуршала. – Слушай, на вашем факультете произведения для таких заданий ведь выбирают самостоятельно?
- Да, а что? – Я приподняла брови, не понимая, что её удивляет.
- «Поющие в терновнике», - на распев произнесла Пеладжи название книги. – Понятно, из-за чего ты такая кислая. Страдаешь по злобному священнику!
- Он злобный послушник, - я не пыталась отрицать. Сестра попала в десятку, озвучив то, в чём я не хотела признаваться себе.
- Он дурак.
Оставив последний комментарий без ответа, я успокаивала саднящий обрывок возможно любовной тоски, вдыхая терпкий аромат духов Пеладжи и засыпая, истощённая этим «возможно», на её груди, обтянутой красным атласом коктейльного платья. В сером тумане полузабытья то и дело всплывал на поверхность ответ на мой детский вопрос.
Нужен ли кто-то, кроме нас двоих?
Да.
**
- Охрана! Скорее звони в службу охраны! – Сунув мне в руки предмет, при ближайшем рассмотрении опознанный заторможенным сознанием как телефонная трубка, Пеладжи бестолково металась по комнате в поисках, видимо, ещё мебели, которую можно сдвинуть. Комод и тумбочка уже загораживали дверь.
В коридоре слышались незнакомые, мягкие шаги: человек дотошно обшаривал дом в поисках ценностей.
Тремя минутами раньше меня разбудило неженственное пыхтение сестры, сооружающей баррикаду. Она в свою очередь проснулась от странного шороха, выглянула в гостиную: в лунном свете чернел силуэт грабителя; схватила беспроводной телефон и незамеченной перебежала в мою спальню, по которой сейчас носилась, хватая себя за косы.
Желудок скрутил холодный, скользкий страх. Короткий номер пришлось трижды набирать заново: руки дрожали так, что я не могла попасть по нужным кнопкам. Паника сожрала меня с трясущимися поджилками.
Он убрался, едва заслышав сирены машин службы охраны, но спустя неделю его всё равно поймали: папа обратился за помощью к старым знакомым из разведывательного управления.
С нами всё было в порядке, но банальная кража со взломом сильно потрясла меня.
**
Пеладжи загорелась идеей купить домик в предгорьях Такемицу. Такой как раз имелся у нашего друга-выпускника, сделка состоялась, и теперь сестра собиралась на Восток, чтобы успеть проверить покупку в первую неделю каникул.
Я дулась, потому что боялась оставаться на вилле в одиночестве, но сама не могла уехать: из-за практики факультет философии в этом году заканчивал первый семестр позже остальных.
- Ну перестань, - Пел застёгивала чемодан, усевшись на крышку, - ничего за это время не случится. Я вернусь через десять дней (максимум!), и мы вместе поедем в Китеж. А если так уж нервничаешь, почему не пригласишь кого-нибудь из девчонок пожить с тобой, пока меня не будет?
- Из знакомых философов остались только парни. Все прочие уже разъехались. – Я нервно передёрнула плечами.
- Бешамель?
- Та же ситуация.
- Ты же знаешь, я не могу задержаться: мы тогда не успеем домой на праздники. Да и через границу меня позже указанного в документах срока не пропустят.
Я обречённо кивнула и отвернулась, опустив голову.
- Адорэ… - сестра поднялась на носочки и чмокнула меня в макушку, - пожалуйста, постарайся расслабиться. Ради меня.
Двумя руками держа тяжёлый чемодан, она ногой толкнула входную дверь, за которой, судя по последовавшему тихому, но чёткому ругательству как раз кто-то стоял. В следующую секунду Пеладжи расплылась в так хорошо знакомой мне, не сулящей ничего хорошего гнуснейшей улыбочке:
- За немедленный отъезд поблагодаришь потом! – И скрылась в зиме, держа подмышкой пальто.
А потом я оглохла: кровь дикарским барабаном застучала в голове. Онемела: мозаика слов рассыпалась на отдельные буквы. И, кажется, вообще сошла с ума, потому что на место сестры просто не мог из снежного вечера шагнуть брат Александр Дориан.
**
Он был в Академии на пару дней, проездом, схожий в количестве средств на дорогу и жильё с церковной мышью. Случайно узнал, кому принадлежит заманчиво светящийся теплом дом в центре студенческого городка и по воле случая оказался перед нашей дверью в тот момент, когда Пел открыла её ногой (и если бы не это, так и ушёл бы, не дав о себе знать).
Сестра звонила, рассказывала о поездке
и каждый раз интересовалась глупейшим тоном, как мы без неё поживаем.
А поживали мы странно. Хотя Александр был сдержанней обычного, прежняя лёгкость в общении исчезла, и меня не покидало ощущение, что прямо под ногами – вулкан готовый проснуться.
**
//Сейсмический толчок.// Он ловит мою руку за кончики пальцев, осторожно сжимает: «Я оставил церковь».
//Ядовитый кратерный газ.// Я не могу дышать, потому что никто и никогда не целовал меня так.
//Кипящая лава.// Кажется, эти руки, эти глаза сожгут меня дотла. Почему раньше я не замечала ревущего за стёклышками очков пламени?..
//Пепел.// Обнимать тебя и смотреть на тяжёлые облака за окном. Думать, что вместо снега на землю сыплется вулканический прах. И не желать ничего больше.
- Адора, ты выйдешь за меня?
Техническое