Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф...
Детям вечно досаден их возраст и быт...
В.Высоцкий, "Баллада о борьбе".
- Кто вы и как оказались здесь?!
- Прошу, не убивайте нас! – собственный голос я слышала словно со стороны. – Мы… просто… - Господи, Господи, что же сказать-то? Правду? Она звучит слишком невероятно… Солгать? Не умею… Я была в таком ужасе, что не могла собраться с мыслями, не могла даже отвести взгляд от меча в руке незнакомца – между прочим, уже вынутого из ножен…
- …попали сюда через зеркало-портал, вот это…
- Лжешь! Система порталов была разрушена сразу после свержения сэра Зигфрида Вархейта, и с тех пор не нашлось достаточно сильных колдунов, чтобы восстановить ее!
- Роберт, сын мой, - прозвучал вдруг негромкий властный голос женщины, - вам не мешало бы помнить, что разрушены были только связи с Носфером, тогда как двери в другие миры остались открыты… То, что ими не пользовались за ненадобностью, еще не значит, что их не было.
Парень с явной неохотой опустил меч.
- А теперь, - женщина заговорила мягче, обращаясь ко мне, - расскажи, кто вы и откуда, дитя мое. Не бойся.
Выслушав мой сбивчивый рассказ, она тяжко вздохнула.
- Прошу извинить нас за не очень радушный прием, юные леди, но сейчас для королевства Асгар настали темные времена, и мы вынуждены постоянно быть настороже.
«Темные времена». Оба при оружии… Война?
Слова Роберта подтвердили мои мысли:
- Соседнее с нами государство, Республика Носфер, вероломно напало на наши земли. Мы, жители Асгара, с колыбели воины, равных которым нет среди людей Материка, и могли бы дать отпор дерзким соседям – но, на наше несчастье, жители Носфера – не люди… Вампиры. Мерзкие твари, не признающие пищи кроме теплой крови… Они много сильнее и выносливее нас, их вид внушает трепет, им сложно нанести смертельный удар. Основная их пища и дополнительная сила – хумансы, создания, чем-то похожие на людей, но мерзостью не уступающие своим хозяевам… И сейчас войско под красно-черными знаменами Носфера победоносно идет по нашей земле, уничтожая на своем пути замки феодалов и села, как саранча уничтожает хлебные поля.
- Вероятно, вам было бы приятнее видеть на нашем месте крепких воинов или искусных магов? – так грубо это прозвучало… ох, Лизи… кто ее вечно тянет за язык?
Роберт мрачно сверкнул глазами:
- Именно. Но, признаться, сейчас ни одна пара рук, способная держать оружие, не оказалась бы лишней.
- Не окажется.
Лиз выскользнула из-за моего плеча и опустилась перед ним на одно колено.
- Может, я не слишком искусно владею мечом, но готова воевать… - мне показалось, или она запнулась на долю секунды? - …за тебя и твой народ.
Она что, с ума сошла? Не понимает, что здесь все по-настоящему, и ее могут убить? Элизабет, конечно, всегда могла кучу дров наломать сгоряча, но чтоб настолько… да что с ней?
И… что со мной? Я не воин… я боюсь… но тоже… готова служить этим людям по мере сил. Часть безумия подруги передается и мне?
Или мне просто жаль уставших, измученных донельзя людей, поддерживаемых лишь чувством долга и ненавистью к захватчикам? В их голосах сквозь холодную ярость я слышу страшную глухую тоску, и, хоть они держатся безупречно прямо, кажется, что им на плечи взвалена непосильная ноша…
- Я тоже буду служить тебе…
Роберт вопросительно взглянул на мать, та кивнула.
- Хорошо. Ты первая – он кивнул Лиз. – Повторяй за мной слова присяги. Я, Элизабет Свон, клянусь всем, что для меня свято и дорого, своей бессмертной душой и земной жизнью в преданности графскому роду де Освальд и всему роду людскому…
- …всему роду людскому.
- Клянусь защищать земли и честь своей страны, пока способна удержать меч, и, если того потребует долг…
- …если того потребует долг…
- …отдать свою жизнь. Присяга, данная одному человеку, преходяща; данная всему народу – вечна. От служения моему сюзерену меня освободит только его слово, от служения моему народу – только смерть…
- …только смерть.
- Так. Твоя очередь…
Не знаю, что чувствовала Лиз, но мне эти слова и слышать было страшно, не то что повторять. Наверное, эта сумасшедшая временно утратила чувство страха, оттого и голос ее при произнесении клятвы был тверд и спокоен. Мне бы так… Но – нет. Хотя вроде язык не заплетался, и то хорошо… С искренним облегчением я услышала слова юного графа:
- Я, граф Роберт де Освальд, принимаю ваши клятвы. Сам же клянусь перед ликом Единого быть вам справедливым господином. Клянусь, что не пошлю вас на верную гибель без крайней на то нужды. Клянусь, что по заслугам отплачу как за верную службу, так и за предательство. Клянусь помнить и чтить свои слова – помните и вы свои.
Произнеся эту торжественную речь, граф снова заговорил сухо и отстраненно:
- Завтра мы посмотрим, к какому делу вы пригодны, и назначим вам службу. Сейчас можете идти отдыхать.
Графиня проводила нас в небольшую скромно обставленную комнату с единственной грубо сколоченной кроватью(зато такой широкой, что на ней, наверное, четверо бы уместились) и ушла, пожелав нам доброй ночи. В самом деле, время здесь текло не так, как у нас, и над замком уже сгустились сумерки…
…В это время Джейн быстро шла по малолюдной улице, бережно придерживая упакованное в куски картонных коробок зеркало. Сейчас она выглядела настоящим чудовищем – бледная, изможденная, словно узница концлагеря… Люди проходили мимо молодой женщины, не замечая ни ее жуткого вида, ни странной ноши – просто отмечая присутствие в пространстве еще одного ничем не примечательного человека.
Джейн Миртл, ясновидящей в пятом поколении, экстрасенсу-гипнотизеру высочайшего класса, было несложно отвести от себя внимание. Так же, как несложно было скрыть недостатки своей внешности, просто внушив собеседнику, что их нет.
Ей не было еще и тридцати, но она бросила всю свою жизнь на алтарь собственной силы, открывая в себе новые способности и развивая уже имеющиеся. Ее талант был весьма многогранен – в том числе, принимая определенную смесь антибиотиков, она могла находить людей, обладающих магической силой… и предметы, в которых эта сила заключена.
Да, ее талант был многогранен – но силы не безграничны. Усилить их многократно, развить до недостижимых пока высот – вот чего она хотела.