3.4 Сладость нашей жизни
Лиа позвонила и спросила, что я делаю сегодня вечером. Ничего, как всегда – может быть, наконец, поболтаю с Самантой. Она почти не говорит со мной, ограничиваясь короткими фразами, да и то редкими, исключительными. Лиа что-то кричит в трубку, отвлекая меня от мыслей;
- Лу, хватит дома сидеть! Поднимайся! Прогуляйся по городу, в конце концов, сколько можно находиться взаперти… - я вовсе не нахожусь взаперти! Между прочим, в отличие от некоторых, у меня скоро экзамены. Но, впрочем, я всё равно не готовлюсь к ним.
Я спустилась вниз – Сэм сидела на диване, разбирая какие-то бумаги. На полу стояла крошечная чашка с остатками кофе на донышке. Она кинула на меня беглый взгляд и, остановив его на ключах в моей руке, скучающе спросила:
- Куда-то собралась?
- Да, - медленно протянула я, натягивая куртку, - Пойду погуляю.
- У тебя скоро экзамены, - неодобрительно покачала головой Саманта, не отрываясь более от своих бумаг, - Могла бы и подготовиться.
Я передёрнула плечами и, ничего не ответив, прошествовала к двери, вставляя в неё ключ. Как скучно было бы жить без Саманты…
…И без Лии, которая умеет вытягивать меня из скорлупы!
Вспышка. Вспышка. Вспышка. Вспышка.
Я рассматриваю себя на фотографиях, в ушах грохочет музыка; на фото я улыбаюсь, глаза сверкают, ровный рядок зубов белеет на фоне плохо освещённой фото-кабинки. Завтра пошлю их Лие, пусть любуется на свою любимую сестру; кузину, я хотела сказать.
Я возвращаюсь к барной стойке, где меня ждёт какой-то тип в красной куртке. Не знаю, что я делаю рядом с ним – но он постоянно говорит что-то смешное и нелепое, и я хохочу как сумасшедшая, а ещё висну на его плече и пью за его счёт. Это довольно удобная система.
- Танцевать! – я встряхнула головой; моя любимая белая беретка покосилась на бок, пришлось спешно поправить её, - Танцевать, Аскольд! Пойдём!
Аскольд – что за глупое имя! Ни за что бы ни назвала так своего сына. Я чувствую, что он уже не в состоянии удерживаться на ногах, и поэтому ныряю в гущу толпы, теряясь для своего так называемого спутника из вида. Наблюдать за ним со стороны смешно – пытаясь устоять на ногах, пьяный Аскольд Лазариди оглядывается по сторонам, недоумевая, куда же делась его добыча, его девушка.
Теперь я исчезаю, пока он не нашёл меня. Ускользаю из его рук. И только утром он сообразит, что даже не знал моего имени…
На следующий день меня разбудило солнце – не первые его лучи, а яркие, нещадные, полуденные. Сэм, уткнувшись в учебник, пристроилась на кресле. На меня, как всегда, не глядит – злится, что я всё-таки ушла и вернулась под утро, чуть не сломав замок, пытаясь открыть его ключом от своего дневника.
- Доброе утро, - я ей улыбнулась, но она лишь нахмурилась, осознав, что я проснулась.
- Уже день, - бросила Сэм, шурша страницами, - И смею тебе напомнить, что через неделю ты сдаёшь свой первый экзамен.
- Помню, - улыбнулась я, соскакивая с кровати, усаживаясь на соседнее кресло рядом с подругой, - не дуйся на меня, Сэм.
- Я не дуюсь, - сухо бросила она, по-прежнему верно смотря в учебник, - Я обижаюсь, потому что мне пришло вставать в пять утра и открывать тебе дверь. Как можно было потерять ключ?
Нет, я не теряла ключ. Я слишком глубоко запихнула его в свою сумку… Да всего лишь, ну стоит ли так переживать!
Сэм просто одержима учёбой и экзаменами – она постоянно повторяет, что это её единственный шанс, что больше такого не будет, что её родители отдали большие деньги за её обучение… Я не могу представить, какого это. Саманта родилась далеко отсюда, где-то в Австрии. Своего отца она, как и я, долгое время не знала, но росла с отчимом с ранних лет, и всегда считала его своим родным папой, хотя мать и не стремилась скрывать от дочери правду. Родной отец Сэм вспомнил о дочери лишь год с лишним назад и явился в её семью, пытаясь наладить контакт. «Мои родители не были богачами, мы были довольно бедной семьёй, и то, что я попала сюда – всё это только благодаря деньгам моего биологического отца. Признаться, раньше я ненавидела его за то, что он нас с мамой бросил, да и сейчас не питаю тёплых чувств, но он здорово помог с обучением. Я уж думала, что мне не посчастливится получить образование, а он позаботился обо всём – нашёл мне сожительницу, снял домик, пробил моё имя в первые списки… Наверное, я благодарна ему за это, хотя деньгами он точно не откупится. Его не было все эти годы, и теперь он рассчитывает на мою любовь, внезапно проснувшиеся родственные чувства... Да уж конечно, будто бы я всю жизнь только его и ждала. Впрочем, я не могу закрывать глаза на то, что мама с Джоном не смогли бы оплатить и половины из того, что я получила. Я должна быть благодарна, но это не мешает мне злиться на него»
Мне интересно общаться с Самантой. Возможно, она могла бы показаться бешеной фанатичкой учёбы, но я бы, наверное, была такой же, если бы каждый мой промах грозил бы мне вылетом отсюда…
Несмотря на ехидные смешки Саманты, экзамены мы с ней всё же сдали, и наконец-таки перешли на следующий курс. Это было волнительно даже для меня – в конце концов, мы обе закончили только-только первый год обучения! А ведь нам ещё учиться и учиться, целых три года, три долгих года.
- Как ты планируешь отпраздновать это сладостно-радостное событие? – в приподнятом настроении спросила я, поправляя ремешок платья. Сэм широко улыбнулась, собирая большую сумку.
- Прости, Лу, но прямо сейчас я уезжаю к маме и Джону в Австрию. Меня не будет целое лето, но, обещаю, я буду скучать по тебе.
- Ну и ладно, - я перекатилась на спину, гадая, чем же этим летом займусь я, - Удачи, Сэм. До скорой встречи.
Мы обнялись на прощанье, она подхватила сумку и погрузилась в такси, не переставая махать мне рукой из окна. Я вернулась в наш крохотный домик, быстренько собрала вещи и осталась ожидать, пока за мной приедет Аурум – после того, как они с мамой поженились, он довольно часто возил меня к нам домой на своей машине и обратно. Наш с Самантой домик-крошка мгновенно опустел, плотно закрытые окна грустно блестели в лучах заходящего солнца, и мне было чуточку грустно оставлять его на целых три месяца… Дома по соседству тоже постепенно пустели. Студенты разъезжались, и весь район затихал на всё лето – немногие оставались здесь, почти все уезжали к друзьям и родным.
Дома первым делом я позвонила Лие, которая всё ещё жила в своей просторной квартире в парочке кварталов от нас с Самантой. Она примчалась под вечер, и мы тут же отправились гулять по Портленду. У моей кузины был усталый, чуточку грустный вид, но она улыбалась, и я с удовольствием обняла её – в свете последних событий мы довольно давно не виделись, и я успела сильно соскучиться…
Мы забрели в боулинг; заказали столик, некоторое время просто разговаривали. Точнее, в основном говорила я – про Саманту, про университет, про мои проекты, про Аскольда Лазариди, которого я однажды одурачила… Лиа, улыбаясь, слушала, и время от времени смеялась.
И в какой-то момент я поняла, что мне больше нечего рассказывать, а Лиа, такая вечно разговорчивая Лиа, смотрит в одну точку и молчит. Просто молчит. И всё.
К счастью, мне удалось вытянуть-таки её поиграть в боулинг – собственно, не только же поболтать мы сюда пришли! Шары с грохотом ударялись о дорожки и тут же скатывались в сторону, сопровождаясь моим смехом и притворной злостью Лии.
- Ну всё, мне тебя не побороть! – шутливо вздохнула Лиа, когда я в очередной раз одним махом сбила все кегли, - Признаться, я никогда не была мастером боулинга.
Мы присели за наш столик, и вновь повисло молчание, которое и вынудило меня украдкой спросить кузину:
- Лиа… Помнишь тот день, когда нас с тобой впервые познакомили с Аурумом?
- Помню, - как-то безжизненно ответила она, - А что?
- Тогда ты разговаривала с моей мамой… Я ничего не поняла, но вы обе были так встревожены. Сначала я решила не обращать на это внимание, но теперь… Ты как-то изменилась. У тебя что-то случилось?
- Да, - не стала скрывать она; не напряглась, не покраснела, не заплакала, не попыталась меня переубедить. – Да, случилось, Лу. Но я думаю, что пока не готова сказать тебе.
- Но ты можешь, - я мягко взяла её за руку, - Когда захочешь.
- Может быть, - грустно улыбнулась она, пряча от меня глаза, - Но не сейчас.
Оставшийся вечер, да и всё лето, мы с Лией больше почти не говорили. По крайней мере так, как раньше. Я попыталась выведать что-то у мамы, но та покачала головой, намекая на то, что мне это знать не положено. Поначалу я очень злилась на них обеих, но со временем смирилась – в конце концов, должны же у них быть какие-то секреты от меня… Ужасно глупо требовать от них всё рассказывать мне.
Когда пришло время возвращаться к учёбе, я на самом деле была рада. Собирала вещи, кружась по комнате в своём большом доме, которая скоро снова опустеет, и предвкушала, что скоро вернусь в свой маленький дом, и там меня будет ждать Саманта.
- Лулу! – с радостным криком бросилась ко мне Сэм, - Я по тебе скучала!
- Я тоже скучала. – искренне призналась я, затаскивая сумку в дом. Напоследок помахать Ауруму – и всё, снова свободна!
- Как ты провела лето? – восторженно спросила Саманта, запрыгивая на диванчик с ногами, - Я ездила с папой в Париж. Ты не представляешь, как мне понравилось!
Выслушав длинный рассказ Сэм о том, как красиво во Франции, и как она счастлива, что смогла побывать там, я поведала и свою не особенно интересную историю.
Всё лето я была дома, гуляла по родным краям и помогала маме в театре, где она сейчас работает. Только один раз со мной случилось что-то необычное: было уже поздно, я возвращалась домой, когда увидела на мостовой старушку-цыганку. Я хотела было пройти мимо, но меня привлёк её необычный вид и, заглядевшись, я не заметила вовремя ступеньку, тотчас же повалившись на коленки. Пока я поднималась, она успела подойти ко мне медленными шаркающими шагами и остановиться надо мной, зорко глядя на меня сверху вниз.
- Прекрасный вечерок, милочка. – прошамкала она, и мне внезапно стало до жути интересно – ведь передо мной настоящая гадалка, предсказательница! Пусть это было и наивно, но я с интересом разглядывала её, и спросила, может ли она мне погадать.
- Отчего же нет, - прошелестела старуха, хватая мою руку. – Вижу кое-что… - она запнулась, остановилась, крепче сжала мои пальцы и передёрнула плечами, - Не скажу ничего. Развлекайся, молодая девушка. Прощай.
И она отступила в темноту, оставив меня недоумённо стоять на мостовой и соображать, что вообще только что случилось. Дома мама посмеялась над моей наивностью, и мне пришлось признать, что было довольно-таки глупо доверять цыганке-гадалке…
Но однажды я встретила её ещё раз, в то время, когда закрутила роман с каким-то туземцем, приехавшим в Портленд на три дня. Она появилась из ниоткуда, словно всегда стояла здесь же, рядом с нами, в тени, и почти сразу же исчезла, улыбнувшись мне странно белозубой улыбкой. Она медленно покачала головой, отходя на шаг назад и бормоча себе под нос какие-то слова. И это был последний раз во всей жизни, когда я встретила её, эту странную старушку.
Поговорив с мамой потом, я вспомнила одну странную историю, когда нашла в снегу старую позолоченную лампу. Я отнесла это чудо в свою комнату и ещё долго использовала для игр с подругами во всяких джинов, принцесс, драконов… Потом повзрослела и забросила. А сейчас снова нашла – долго крутила в руках, а в конце концов решила взять с собой в университет.
Не знаю, зачем. Может быть, пригодится?
Выслушав странную историю про цыганку, Саманта рассмеялась и тоже назвала меня наивной, а я и не возражала. Остаток вечера мы провели тоже вместе; включив громкий телевизор, пекли печенье и кидались друг в друга слоёным тестом. Запах корицы заполонил всё кухню, да и объединённую с ней гостиную тоже. Наше печенье подгорело, но мы всё равно съели его, и поздней ночью посмотрели какую-то романтическую комедию.
Скоро ведь трудное время, учёба, потом экзамены, проекты, курсовые… Развлекайтесь, молодые девушки; развлекайтесь, пока есть время.
