Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2 — Симы форева ;) - Показать сообщение отдельно

Satyavati · 24.10.2011, 14:52

Запись тридцать восьмая. Широко закрытые глаза.

Sometimes it lasts in love, but sometimes it hurts instead.. Adele.

Лукас встречал меня в аэропорту с широкой улыбкой и букетом пахучих роз. Ох, как же я скучала!

Последний год я провела в школе закрытого типа для музыкально одаренных детей – именно то, что мне было нужно: ни бессонных ночей рядом с пустой кроватью сестры, ни звонков знакомых, спешащих выразить соболезнования, ни печальных глаз расстроенного Дона и шепота сплетниц за спиной. Интернат обладал всеми плюсами, кроме одного – я не видела Йонаса уже целую вечность, а интернет и телефон были доступны так редко, что я практически не знала, что нового произошло в его жизни в мое отсутствие. Одно я знала точно – я люблю его, как прежде (если не больше), и жажду упасть в теплые объятия возлюбленного, такие родные, и такие недостижимые в этот последний учебный год.

Мы уселись в Фьюрари Лукаса и погнали по, до боли знакомым, улицам Сансета. Дядя работал интерном в больнице, плюс подрабатывал в исследовательском центре, утверждая, что науку клонирования ждет великое будущее. Девушку своей мечты он так и не встретил, так что регулярные тусовки в универе не проходили без его участия. Бабушка выловила всю рыбу в морской бухте возле дома и теперь занялась прудом возле научного института Ландграаба, за что последние грозились подать на нее в суд ради запрета приближаться к их особо редкому виду рыб-роботов.
- А Йонас, как он? – не выдержала я. – Он сказал, когда придет?
Лукас помрачнел. Взглянув на меня со скорбным выражением лица в зеркало заднего вида, он произнес:
- Йонас не придет, Лайла. Он уже полгода встречается с другой.

- Как?! С кем?
- Кира, ты её не знаешь, она переехала с родителями незадолго до твоего отъезда.

***
- Как это произошло, Лулу?
- Лайла, может, не надо?
- Просто расскажи, – устало выдохнула я. - Я хочу знать все.

Лулу неуверенно посмотрела на меня и начала:
- Все было нормально до тех пор, пока эта выскочка Кира не положила на Йонаса глаз. Она встречалась с Билли, потом с Томом, затем с Керри, пока не заметила его. Стала глазки строить, встречаться с ним вне школы – напросилась делать с ним проект по социологии. Все же знают, что вы вместе, а эта.. Думаю, что Йонас ей сразу сказал, что ничего не светит, но Кира не успокоилась. А потом была Рождественская вечеринка у Калсонов и там..

Лулу опустила глаза и замолчала. Конечно, можно было и так догадаться, что именно там произошло, но я, наперекор чувству самосохранения, хотела знать подробности. Лулу видела, что я нахмурилась и помрачнела:
- Уф, здесь так жарко, может, пойдем прогуляемся до пляжа?

- Не надо меня жалеть, рассказывай!
Лулу поджала губы:
- Кира напоила его, уединилась с ним в спальне, а после каникул мы увидели нового, «улучшенного», как сказала это стерва, Йонаса. Он не отходил от нее ни на шаг, стал реже общаться с друзьями, все время проводил с её старшим братом и их крутыми знакомыми. Стал высокомерным козлом, в общем. Мы думаем, что Йонасу просто крышу снесло от того, что она ему дала. У нас же девушки так себя не ведут в Сансете, а эта.. вешается на него, за попу тискает, стрингами своими сверкает. Фу!
Лулу скривилась.
- Лайла, милая, не расстраивайся ты так, прошу тебя! Все будет хорошо!
Я закрыла лицо руками – видимо, на нем без проблем можно было прочитать о том, что я чувствую.
- Спасибо тебе, Лулу! Я, пожалуй, пойду!

Я встала из-за стола и поспешила к выходу. Надо пройтись и подумать. Прошла вдоль кафе по направлению к главному пляжу, но передумала – там было слишком много мест, напоминающих о счастливом детстве с родителями и сестрой. Поэтому я свернула левее, к огромным валунам, о которые разбивались бирюзовые волны, и пошла среди дюн, набирая полные босоножки песка и пиная камушки.
Йонас изменил мне. Вычеркнул из жизни. Оставил. Бросил, как повзрослевшие дети закидывают в угол надоевшие игрушки. Из-за того, что другая дала ему то, что я не могла и не хотела. Он не пришел и не позвонил ни разу за эти три дня, что я дома. Хотя знал, что я вернулась: не смотря на то, что мы поссорились с Лукасом, я послала смску (дядя запретил мне унижаться перед этим «кретином», как он выразился). Ни-че-го. Как будто и не было три года безоблачного счастья, клятв в вечной любви и грандиозных планов на будущее.
Я шла, куда глаза глядят, и оказалась у пруда – места, где мы любили вместе слушать птиц и болтать обо всем на свете. Вдруг я услышала его голос:
- Иди сюда, милая! Я скучаю тут один!
Сердце ушло в пятки, я поспешно сделала пару шагов вперед на полянку и увидела девушку в платье, еле прикрывавшем попу, которая, звонко смеясь, присела рядом с Йонасом на одеяло и принялась его щекотать.

Он стал уворачиваться, перевернулся на другой бок и встретился со мной взглядом. Улыбка сползла с его губ.
- Что случилось? – Кира посмотрела в мою сторону. – Кто это?
Йонас отвел глаза:
- Никто, – и поцеловал её в губы: страстно, влажно.
Я развернулась и побежала прочь.
Вот и разбился вдребезги последний осколок хрупкой надежды. Он не вернется. Думать обо мне забыл. Прекрасная принцесса, которой я чувствовала себя рядом с ним, отныне стала одинокой и несчастной Золушкой. Золоченая карета превратилась в тыкву, а хрустальные башмачки натерли ногу. Внезапно мне стало так одиноко, холодно и плохо. Все это время пережить потерю семьи мне помогала мысль, что у меня есть Йонас, наше будущее рисовалось мне в ярких красках, даруя веру в то, что я смогу создать свою большую семью и не буду одна. Но теперь пустота навалилась тяжким грузом. Было просто невыносимо сознавать, что в прекрасной Долине Закатов наши дороги пролегают в противоположных направлениях и никогда не пересекутся вновь.
Я одна, совсем одна. Холодный ветер продувал насквозь, тучи, как будто почувствовав мою боль, потемнели и разразились ливнем. Пусть! Мои горячие слезы дождь смывал своми прохладными прикосновениями, а я, промокшая и озябшая, все стояла и смотрела на бесстрастную и равнодушную морскую гладь.

Что делать? Куда убежать от самой себя? Мой разум и тело мне не подчиняются. Выхожу из дома, чтобы поехать в магазин, а оказываюсь под дверью его дома. Отправляюсь в школу устраиваться на работу учительницей музыки и захожу в комиссионку, где Йонас стоит за прилавком. Меня тянет к нему, я не могу отпустить прошлое, в котором я была согрета любовью и счастлива, в котором я была королевой и весь мир принадлежал мне. Лукас твердит, что хватит страдать, надо двигаться дальше, а я.. слоняюсь по дому, как привидение, и живу своей половинчатой жизнью.
Однажды я открыла дверь и замерла – на пороге стоял Йонас, с букетом цветов и широкой ангельской улыбкой.

Я даже оглянулась по сторонам, чтобы проверить, не прячется ли за мной кто-нибудь, кому он может так безмятежно улыбаться.
- Здравствуй, Пружинка! – Йонас наклонился и поцеловал меня в щеку. Я вдохнула и забыла выдохнуть. «Это сон?» - билась в моей голове одна-единственная мысль. – Можно войти?
Я пропустила его и закрыла дверь. Попробовала лоб – температуры нет. Значит, это не бред.
- Это тебе, красавица! – Йонас протянул мне букет, не прекращая светиться дружелюбием.
- Спасибо, - автоматически ответила я и пошла на кухню, чтобы поставить цветы в вазу.

- Как дела? – Йонас оглядывал кухню, в которой ничего не изменилось за год, а потом перевел вопросительный взгляд на меня.
- Нормально, – я не знала, куда мне деть руки, поэтому стала теребить полотенце, которое висело на ручке духовки, - с нового учебного года буду работать учительницей музыки в нашей школе. – От слова «нашей» во рту пересохло и я сглотнула, чтобы подавить волнение.
- Здорово! – Йонас засунул руки в карманы и уставился на меня. – А я помогаю отцу в комиссионке, ну, ты это и сама знаешь. Ты же приходишь туда каждый день.
Повисло неловкое молчание. Я отвела глаза в сторону, мучительно пытаясь придумать, что сказать.
- Пружинка! – Йонас приблизился ко мне вплотную, отобрал полотенце и отбросил его в сторону. Он вдруг оказался так близко – глаза, плечи, кожа, запах, все такое родное и любимое. – Ты все еще любишь меня, да?
Я отрицательно замотала головой, боясь встретиться с ним взглядом.
- Не ври мне, Лайла, я же вижу, как ты смотришь на меня глазами затравленного зверя, как морщишь лоб, от чего у тебя появляются морщины на переносице, - он провел тыльной стороной ладони по моему лбу, потом по щеке. У меня задрожали колени. – Как отворачиваешься, завидев Киру.
Я вздрогнула – упоминание о ней было, как пощечина.
- Вот видишь.. – он стал играть моими локонами, как прежде, – потянет, а потом любуется тем, как они пружинисто возвращаются в прежнее положение.
Йонас уткнулся в мой лоб своим. Я подняла взгляд и утонула в его серых, с желтой радужкой, глазах.

- Я скучаю по тебе, Лайла! – сказал он и поцеловал меня, едва коснувшись губами. Потом издал еле слышный вздох и, сильно сдавив в объятиях, начал неистово целовать.
- Я знаю, что подвел тебя, нарушил все обещания, прости меня, прости! Ты для меня всегда была и будешь единственной и неповторимой, моей девочкой. Не отталкивай меня, прошу!
Йонас гладил шею, трепал волосы, целовал в засос, шептал, как любит, а я отвечала, потому что хотела вернуть сказку, хотела тепла.

14+

- Ах ты, сука! Отойди от нее! – Лукас ворвался на кухню, как разъяренный бык набросился на Йонаса и со всего маху врезал ему по морде:

- Никогда к ней больше не подходи, понял! Убью! – глаза налились кровью от гнева, дядя замахнулся и ударил лежащего Йонаса со всей силы ногой. – Выметайся, ублюдок! – Схватив его за шкирку, он буквально выволок того за дверь, выкрикивая вслед ругательства.
Тяжело дыша, Лукас вернулся на кухню, где я так и стояла, не шелохнувшись, поднял мое платье, сунул мне в руки со словами: «на, оденься!» и стал ходить из стороны в сторону.

Когда я оделась, он схватил меня за плечи и начал неистово трясти:
- Что ты делаешь?! Он не любит тебя, понимаешь! Он пришел, потому что ты бегаешь за ним, как дура! Прекрати это, слышишь! Противно смотреть, как ты унижаешься перед этим мерзавцем. Мужчина никогда не станет тебя уважать, если вешаться ему на шею! Нам нравится завоевывать!
Дядя немного успокоился.
Я всхлипнула:
- Лукас?
- Ну.
- А ты когда-нибудь был влюблен в девушку так, что готов был ждать до свадьбы?
- Нет, - он покосился на меня, - но мне всего 21, чего на меня ровняться! - занервничал он, - я не влюблялся, но, может, кто-то другой влюблялся. Что, вообще, за вопрос такой! – вспылил он. Собрался уйти, но на полпути развернулся и, тыча в меня пальцем, решительно произнес:
- Ты уезжаешь отсюда и не вернешься до тех пор, пока не забудешь своего Йонаса, поняла?! Я тебя наказываю.

Так я оказалась в Китае.
Вдохновленная фотографиями со свадьбы бабушки, я, оставив вещи в номере, сразу же отправилась в салон красоты, где попросила одеть и причесать меня, как китаянку. Результат мне очень понравился.

Я отправилась осматривать окрестности, и тут начали происходить странные вещи: местные жители разглядывали меня с неподдельным интересом, что, впрочем, было предсказуемо, но еще они показывали на меня пальцем и называли по имени. Понятия не имею, откуда они узнали, как меня зовут, но со всех сторон до меня то и дело доносилось «Лайла! Лайла!». Я растерялась, потому что никогда прежде не была в Пекине и никого тут не знала, поэтому решила позвонить бабушке и спросить, что это может означать.
Дома было утро, поэтому Прада взяла трубку практически сразу:
- Алло! Лайла, как ты устроилась, милая? Все в порядке?
- Да, все нормально, вот только творится что-то странное – меня тут все знают: показывают пальцем и зовут по имени.

- Да? Мм..
- Лайла же не китайское имя, да и родственников из Китая у нас нет.. Ничего не понимаю.
- Да, родственников нет. Может, это Сатьявати.. – задумчиво протянула бабушка.
- Какая еще «Сатьявати»? – насупилась я.
- Понимаешь, Лайла, у нашей семьи есть ангел-хранитель – Сатьявати. Когда твоя мама забеременела, она пришла ко мне во сне и сказала, что девочку, которая родится, надо обязательно назвать Лайла. Вот только не объяснила, зачем.
- Бабушка, тебе приснилось, что меня надо назвать Лайлой!? Бред. Вообще, какой ангел-хранитель, что за чушь?!
- Я бы не стала так говорить – ты жива только благодаря ей. Да и я тоже, – с грустью в голосе сказала Прада.
- Не верю я в твою Сатьявати, бабушка, уж извини. Пойду спрошу, откуда они меня знают, потом расскажу. Пока!
Вся эта история стала меня порядком напрягать: и так нервы ни к черту, а тут еще пальцем тычут и по имени зовут, и не один, а полгорода. Я решительно подошла к молодой девушке, которая, на мой взгляд, должна была понимать симлиш, и спросила, откуда она знает мое имя.

Девушка ласково улыбнулась, сложила руки в приветственном жесте и указала куда-то наверх: «Лай Лай Зень!». Задрав голову, чтобы посмотреть, что там, я увидела плакат, натянутый поперек улицы, с приглашением на выставку, организованную семейством Чен в Музее истории. В качестве иллюстрации на афише были изображены две картины – портреты мужчины и женщины. Последняя была похожа на меня, как две капли воды. Нахмурившись, я поймала вело-рикшу и отправилась в музей, выяснять, кто такая эта Лай Лай.

Экспозиция семейства Чен располагалась в самом большом зале музея, и вокруг нее собралось много народа, который, ахая, расступился, увидев мое поразительное сходство с портретом, висевшим в центре. Ко мне пробрался молодой человек, видимо, смотритель, чтобы выяснить, что происходит, но когда я обернулась к нему, мы оба уставились друг на друга с раскрытыми ртами: если я была копией Лай Лай Зень, то он – двойником Шьяма Ли, если верить подписи под портретом мужчины.